Валентин Егоров - Капитан Т.Т. Трезоров

Могу с уверенностью сказать, что после этой операции вживления адаптера и усилителя мы стали лучше понимать друг друга при исполнении фигур пилотажа и просто полетах на блинах.

От наших совместных выкрутасов тяжело пришлось Ирреку, он сильно понервничал во время этих тренировочных полетов и стал раздражительным. Мы в космосе делали все, что душа пожелает — вертелись волчком на одном месте, в доли секунды разгонялись до световой скорости, мгновенно перемещались от одного спутника Юпитера к другому и опускались к краю атмосферы самой планеты. Из-за внезапной перегрузки в несколько "g" едва не угробили истребитель Белояра, он не успел так быстро, как я рассчитать траекторию выхода из атмосферы Плутона и пришлось сильно форсировать двигатель, чтобы Белояр не исчез навсегда в зловещих завихрениях воздушных потоков этой планеты. Тогда у меня и родилась одна неплохая мысль, объединить в единое целое два интеллектуальных разума — моего Иррека и белояровского Ира.

Иррек первоначально сильно возражал, но под давлением обстоятельств, то есть моим, вынужден был согласиться. Он страшно боялся потерять свою индивидуальность и подобное тиражирование его сознание по другим истребителям могло привести к тому, что он мог потерять свою оригинальность и стать простым электронным устройством. Когда я пообещал ему, что он будет обслуживать только мой истребитель и истребитель Белояра, то он был вынужден согласиться. Так у Белояра появился свой Иррек, который все-таки не был таким занудой и таким зловредным, как мой Иррек.

После этого, не смотря на все наши умные и неумные проделки в космосе, Иррек со стойкостью оловянного солдатика, продолжал работать с нами, вбивая в головы, как простые, так и замысловатые истины. А мы продолжали безумствовать и вытворять на блинах черт знает что, как любил выражаться Генерал в минуты покоя и расслабленности.

Мы с Белояром были стороной, непосредственно страдавшей от вбиваемой в нас информации и которая честно признавала, что, если бы не наш инструктор Иррек, то не так уж многому мы научились бы. На второй неделе головокружительных сальто и кульбитов я вдруг осознал, что телепатическое общение с Ирреком и Белояром стало для меня таким же естественным, как и общение словами с другими людьми. Это во многом способствовало тому, что время на передачу сигнала из головного мозга на системы и органы управления истребителем во много раз сократилось, исчезли промежуточные звенья и узлы. В иные минуты я чувствовал, как Х45 становился естественным продолжением моих рук и ног. Но должен быть честным человеком до конца и сказать, что это слияние не продолжалось очень долго, как мне хотелось. Несколько минут полного восторга. Я пытался разобраться, как это происходит, но пока не мог найти ответа и стал нервничать. Но меня успокоил Иррек, который сказал, со временем будет решена и эта проблема — упорный труд и каждодневные тренировочные полеты позволят нам понять эту проблему и решить ее и наступит день, когда каждый человек сможет по желанию превращаться в стальную птицу. Я поверил моему виртуальному инструктору по имени Иррек, который не был живым существом, но в работе и общении с нами мало чем отличался от простых людей.

У него была душа и характер!

За две недели до окончания практики, мы с Белояром предложили Ирреку внести еще одну небольшую модификацию в конструкции истребителей, а именно, повысить роль контура-шлема в управлении и пилотировании истребителей. Ведь не все пилоты во время полетов могут общаться между собой и другими офицерами наземных служб посредством телепатии. Контур-шлем мог бы стать таким посредником между мыслями пилота и мыслями других офицеров, вовлеченных в работу по организации и сопровождению истребителей. Для этого мы хотели убрать приборную доску истребителя, сделать ее полностью виртуальной и перенести на контур-шлем. Переход на мысленное управление всеми летательными аппаратами через посредство такого контур-шлема упростило бы управление в целом, контур шлем взял бы на себя основные функции управления двигателем, системами жизнеобеспечения, обороны и вооружения. Мы хотели также, чтобы ангар для истребителей превратили в герметический отсек, тогда мы смогли бы переходить в пилотскую кабину и находиться в ней без тяжелых и неуклюжих космических скафандров высокой защиты. А эсминец "Галактика" из простого сторожевика превратился бы в настоящий космический авианосец. Постоянное присутствие истребителей на его борту значительно расширило бы радиус зоны его воздействия и повысило бы мощность вооружения.

Иррек взвыл нечеловеческим голосов, услышав наши просьбы, но, подумав, сказал, что ему надо посоветоваться с кое-кем по этому вопросу, определиться со сметой расходов и тогда он сможет сказать "да" или "нет".

Через полчаса он связался с нами по интеркому и с некоторым злорадством в голосе сказал, что предложенная нами, так называемая, небольшая модификация истребителей и ангара по сумме расходов потянула на общую реконструкцию указанных объектов. По предварительным расчетам переделка займет дней пять, поэтому нам предоставляется полная свобода на эти дни и мы можем делать все, что пожелаем в своей адмиральской каюте.

Глава 8

Пять дней свободы или более простыми словами ничегонеделания стали самыми скучными днями практики. Как медведи зимой, мы спали, смотрели визор, играли в виртуальные игры на терминале и вновь спали.

А однажды, страдая от безделья, написали письмо Трезору, который, из-за того, что технические специалисты вовремя не смогли создать собачьего космического скафандра высокой защиты для пребывания в вакууме, где-то на юге африканского континента отпахивал свою практику в войсках специального назначения. Пару раз он выходил с нами на связь и интересовался, как наши дела. Но связь была ужасной и мы не понимали, что он нам рассказывал о своих похождениях в джунглях. Но одна его фотография, полученная по электронной почте, очень нам понравилась — на ней он был в маскировочном халате и автоматическим лазером наизготовку, стоя по колени в какой-то грязной жиже. На этом фото он выглядел бывалым служакой с погонами младшего лейтенанта.

Мы же продолжали убивать свободное время, есть, спать, время от времени штудировали техническое описание уже ставших нам родными истребителей-блинов, но все же заняться по большому счету было абсолютно нечем. Дело дошло до того, что однажды мы с Белояром бросали монету, решая приглашать или не приглашать командора Алана Сандерса в гости, но в последний момент сдержались, очень не хотелось пить его любимый коньяк.