Марик Лернер - Нестандартный вариант

— Что я, вру, что ли? — с обидой спросил отец.

— Нет, конечно, просто странно. Классная вещь, можно находиться там сколько угодно, а здесь никто не заметит!

— Статистика нужна, чтобы проверить. Какая-то разница все-таки имеется, пусть минимальная. Можно построить график и выяснить коэффициент. Ну и что на той стороне?

— Обязательно все расскажу, — надевая ботинки, пообещал Никита, — все равно надо посоветоваться. Да и деньги потребуются. Не с мамы же тянуть, у нее все равно нет. А ты как хотел? Чтобы получить что-то, надо сначала вложиться. Причем нехило.

— Сколько и на что?

— Хрен его знает сколько, — чистосердечно сознался Никита. — Для начала — Лизу одеть надо. Понятия не имею, во что это обойдется. С ценами на женскую одежду у меня полный облом, и не имею понятия, куда идти. Потребуется помощь, и лучше нам с тобой вдвоем выкручиваться, не привлекая посторонних. А дальше обсудим. Ты вроде не дурак, надеюсь, и мы не совсем. Глупости постараемся не делать.

Лиза стояла у окна, задумчиво рассматривая огромный ящик во дворе, забитый мусором. Так что жильцы, уже не утруждая себя, кидали пакеты прямо на землю рядом. Неподалеку, на детской площадке, на единственной уцелевшей скамейке сидела компания: четверо подростков громко матерились, то и дело прикладываясь к большой бутылке. Редкие прохожие старались близко к разогретым ребятам не подходить, обходя их по дуге, и каждый раз при виде этого зрелища юнцы бурно радовались, сопровождая свою радость однообразными пошлыми комментариями.

Никита подошел сзади и обнял ее.

— Я тебя предупреждал, — тихо сказал на ухо.

— Конечно, это хуже, чем я представляла, — призналась она, — но так даже интереснее. Я пока ничего не видела, но вот это мне уже сильно не нравится.

— Люди или двор?

— Человек, не убирающий за собой, плохо воспитан.

Никита хмыкнул, вспомнив, что творилось после всеобщего веселья во дворе общаги.

— Киберов не хватает.

— Да, — запальчиво сказала Лиза. Она, конечно, догадалась, о чем он подумал. — Попробовал бы ты найти такое в другое время и в другом месте. А здесь, понятно же, это происходит регулярно.

— И как научить без физического воздействия не делать вот так? — спросил он, когда пустая бутылка полетела в сторону и со звоном разбилась.

— Надо думать… Слишком мало я пока знаю.

— У тебя теперь будет масса свободного времени. Сама будешь думать, сама решать и сама отвечать за последствия своих выдумок. Есть только одна серьезная проблема. Если здесь незаметно течение времени, то, вернувшись, ты обнаружишь, что прошли годы. Нехорошо получится. Лучше бы наоборот. Здесь годы, а там мгновения.

— Ага, лет через тридцать попадаю домой и сразу набегут выяснять, почему так страшно состарилась. Вчера только виделись, а уже морщины. И так нехорошо, и так паршиво. Зато если мы не ваше будущее, то понятно, почему вперед так сильно ушли.

— Ну, за пару недель ничего страшного не случится?

— А вот это еще проверить надо, — сказал, входя с ворохом разнообразной одежды в руках, отец. — Это — переодеться, — небрежно кидая ее на стул, пояснил он. — Лучше всего попробовать включить машинку через час, потом через два, и так далее. Проверить, сколько на той стороне времени прошло, чтобы потом хоть примерно представлять себе разницу и в неприятности не влипнуть. Хронометр хороший требуется, обычные часы здесь не подойдут.

— Папа! — с изумлением воскликнул Никита, изучая шмотки.

— А что я могу? — развел руками Иван Терентьевич. — Женских платьев не держу. В джинсах все ходят, а что рубашка не на ту сторону застегивается, так на первый раз сойдет.

— Да сюда можно двух Лиз запихнуть!

— Оно еще и ношеное, — невозмутимо заметил отец, — другого все равно нет. Простите меня, — сказал он, обращаясь к Лизе, — но мне как-то неудобно рядом с полуголой девушкой. Потом найдем что-то получше, а пока в той комнате переоденьтесь…

Она, хихикнув, сгребла вещи и вышла.

— Рассказывай!

Никита почесал голую грудь, уселся на стул, положив ногу на ногу, закатил глаза и задумчиво спросил:

— Все?

— Убью, скотина!

— Ну ладно. Будет тебе повесть, переходящая в сагу, о приключениях молодого богатыря за тридевять земель в тридесятом царстве, куда послал его царственный родитель найти то — не знаю что. Худо-бедно, возвернулся не только с царевной, но еще и с молодильными яблоками.

— Жестоко убью! С применением пыток.

— А было так, — тоном диктора центрального телевидения пояснил Никита и исполнил на манер среднеазиатского акына балладу на тему: что видел, то и пою. Он только не стал рассказывать про свои постельные подвиги, все остальное постарался доложить как можно подробнее. Что видел и какие выводы сделал. Не так чтобы это продолжалось очень долго, писатель бы из него не вышел. Все это, скорее, напоминало донесение армейскому начальству: «Пошел, увидел, выяснил, прочитал, проверил на себе».

— И ты теперь супермен? — с сомнением спросил его отец.

— Если бы ты знал, как это достает! У меня нюх лучше, чем у любой собаки. Пока не научился глушить это дело, можно было натурально спятить. Без Лизы я бы точно начал головой об стенку биться. Их с детства учат брать такие вещи под контроль. Здесь подкрутить, тут заглушку поставить. А мне это все вбивалось в мозги меньше, чем за две недели. Сейчас-то уже легче, принцип понял, но еще долго учиться… А воняет у тебя — страшное дело. Особенно окурками старыми и объедками. В прошлый раз ничего такого не чувствовал. Бедные собаки, не представляю, как они живут. Разве что привыкли или не обращают на это внимания.

— А еще?

— Еще вижу в темноте и свисток бесшумный прекрасно слышу. Знаешь, как команды псам дают. Человеческое ухо не ловит, а я вполне способен. Порезы и ушибы моментально заживают. Ну, проверить на себе последствия заражения тифом или холерой пока не удалось и как-то не тянет. Я не настолько психованный, но теоретически можно попробовать выделить сыворотку из крови. Или это вакцина? В общем, с этим к Лизе, она в таких вещах рубит, в отличие от меня, и не надо выдумывать очередной велосипед, все уже давно приготовлено умными людьми. Осталось только слегка подсуетиться. На большие миллионы тянет. Просто это, как с твоей машинкой. Хочется и колется. Уж очень дело опасное. Набегут желающие приобщиться к новым технологиям при полном отсутствии совести и устроят вивисекцию прямо без наркоза. Я хочу нормально жить, без врачей с горящими энтузиазмом глазами и ремней, которыми меня прикрутят к койке для моей же безопасности и удобства исследователей. Нет… рассказывать никому не собираюсь. А вот тебе, — Никита подмигнул, — по знакомству могу устроить. Долгую жизнь в хорошем и, главное, дееспособном состоянии гарантирую. Совсем не маленький плюс за твою работу.