Николай Ярославцев - Вождь из сумерек.

Стас удивленно поднял брови.

— Я иду с тобой. И не морщи нос. Думаешь, что тебе одному любопытно посмотреть на Сумеречные земли? Не спорь. Я хоть и простецкий с виду мужик, но прекословия не люблю. И кроме добрых кулаков, за спиной еще кое-что имею. — И увидев помрачневшее лицо Стаса, успокоил. — Не думай о худом. Не от князя, сам по себе пойду простым воем, командир. Из под начала не выйду, и мешать не буду.

— Трудно тебе будет, Пивень. Я этих ребят много дней к походу готовил.

— Как-нибудь! Не пропаду. Не сумею, вернусь в кремник.

«Вот не было печали! — Чертыхнулся Стас, глядя на волхва. — Делать нечего. Придется брать».

— А ты что скажешь, воевода?

— А что я могу сказать? Волхв, есть волхв. Сам себе голова. Ему и конязь не всякий раз перечит. — Ответил воевода, так и не отошедший от обиды, и злорадно улыбнулся.

«Ну, погоди же! Попляшешь ты у меня, лежень толстобрюхий!» — Подумал Стас и, словно упустив что-то из виду, сказал.

— Да, воевода. Чуть не забыл. Груздень твой кремник брать будет. Так, что ты подготовься. У мужика судьба решается. Возьмет кремник, с собой возьму, а нет.…На нет, и суда нет! Так, что ты уж будь готов. — И подлил масла в огонь. — Груздень, воин серьезный и решительный. К тому же кое-чему научился.

Воевода от удивления открыл рот, и так и, забыв его закрыть, с не постижимой для него скоростью ринулся в глубь крепости.

— Куда это он? Груздень то еще здесь.

Пивень помрачнел и озабоченно закрутил головой.

— Впрямь будет, как сказал? — Острый колючий взгляд волхва запрыгал по лицу Стаса.

— Что кремник не возьмет? — Сделав вид, что не понял вопроса, ответил Стас. — Не думаю. Возьмет! Парень перспективный, мозг не засорен…послушен. Иначе меч сниму. В сторожах будет век вековать.

— Зачем?

— А как мне проверить, хорошо ли он мою науку усвоил? А здесь интерес обоюдный. И воевода себя проверит, и я на своих ребят посмотрю. Или я плохо придумал?

— Не знаю. — Искренне ответил Пивень. — Но думаю, что воевода Серд будет не доволен.

— А ему то за что на меня обижаться? Ребята из других десятков тоже многому научились. Кто не ленив, да любопытен. А в остальном? Вольному воля.…У него сотня бойцов, а с Грузднем всего десяток. А пустит его воевода в кремник, наука наперед будет. На ошибках, как у нас говорят, учатся.

— Рисковый ты парень, Волк.

— Какой есть. Ты мне тоже понравился, брат Пивень. А теперь прости, мне надо проверить, как ребята к выходу готовятся.

— Если позволишь, командир, я с тобой пойду. Мне ведь тоже надо готовиться…

Задолго до рассвета три отряда покинули кремник.

Глава 9

Следующий день прошел незаметно. Потом еще день. И еще один. Груздень бросал в его сторону взгляды. Но Стас словно не замечал их. И только к вечеру второго дня, отвечая на немой взгляд десятника, неприметно кивнул головой. И десяток ускользнул из крепости так, что не только воевода, даже дозорные не заметили. Он пропадал на плацу и усиленно гонял оставшиеся в крепости десятки его полусотни. Справедливости ради сказать, в этом вовсе не было никакой необходимости. Десятники прекрасно запомнили нехитрую науку муштры и, как бы сказал Толян, оттягивались по полной программе. А еще бы он сказал на своем шикарном языке, что привычка хуже поноса. Вот следуя этой пакостной привычке, он и околачивался на плацу.

Рядом с ним неотлучно топтался и волхв. Мало того, что топтался, так он еще и не смотря на весь свой возраст, лез в самую гущу событий. То есть хватался за меч и кидался, очертя голову в заведомо проигранный поединок. Или засучивал рукава и влезал в рукопашный бой. Забывая про свой не малый чин и высокое положение, щедро раздавал удары налево и направо. Ребята сначала остерегались обидеть старого человека, но после двух крепких оплеух забыли обо всем и прокатили несколько раз по земле. Правда, из осторожности не прибегали к кулакам.

Волхв, не обижаясь, поднимался с земли и снова лез в драку… Стас, изредка бросал в его сторону недовольные взгляды, но не мешал. Пивень уроки усваивал быстро. Кстати по меркам двадцатого века, стариком его можно было считать с большой натяжкой. До настоящего пенсионного возраста ему еще шагать да шагать.

Воевода же целый днями метался по стенам от башни к башне, дико рычал на подчиненных, костерил их, на чем свет стоит, поминая не добрым словом Стаса и всю его науку, без которой, слава Роду, жили до него и прожили бы еще столько же и после него. К обеду он выдохся и на какое время исчез в своей «канцелярии».

— Собьется парень с ног и Груздня не дождется. — Усмехнулся Пивень, провожая его сожалеющим взглядом. — Зря ты с ним так, Слав. Уж лучше бы совсем не говорил. Воевода то он не плохой. Лешего за бороду не схватит, но и свою под его ладонь не подставит.

— Долго спокойно жил, а это на пользу не пойдет. — Равнодушно отозвался Стас. — О другом, друг Пивень, надо думать — Как рубежи уберечь. Держава голая стоит. Обойди кремник за версту отсюда и иди во все стороны. Слова против сказать не кому. Или не так?

Волхв поскреб шею под потной бородой и промолчал.

— Вот, то-то и оно. А вы поставили здесь крохотный гарнизонишко, покидали сюда мальчишек и успокоились. А это, брат волхв, не колдовство. Это чужой мир к вам рвется. И какой он, с чем он идет, никто не знает. И, главное, знать не желает. Не трогает до поры до времени и то хорошо!

— Так нужны бы были, давно бы пришел… — Оправдываясь, ответил волхв.

— А если силу копит перед броском?

Пивень кольнул его взглядом.

— А не круто ли наговариваешь, Слав?

— Да нет, Пивень. Я еще углы сглаживаю. Уж поверь мне, имел честь видеть, как из ничего буря вскипала, а потом сметала целые народы. Брат на брата, а сын на отца с оружием шел. Да этот кремник давно надо было встряхнуть как следует, чтобы с потолков пыль посыпалась. Я воеводе Серду говорил и тебе скажу, ты мужик умный и соображаешь быстро, что давно надо было закрыть все Сумерки караулами. А за спиной у караулов серьезные силы поставить. А не полторы сотни полусонных и плохо обученных бойцов. Не обороняться от Сумерек, а выбросить вон!

— Развернемся, а зря. — Пивень попытался осторожно возразить.

— И дай то бог! Осторожность никогда еще делу не вредила. Запомни, волхв, из других миров не все, как мы, с миром придут. И не с мечами да луками. Найдется и пострашнее оружие. Тебе уже говорили, что я своим оружием могу творить. Так это детские игрушки.

— Давно хотел посмотреть. Серд мне все уши прожужжал про него. — Глаза волхва сверкнули. — Все как-то не с руки было.

Не молодой уже мужик, а как малец любопытствует.