Елена Хаецкая - Хелот из Лангедока

– Будьте как дома, – сказала девушка, еще раз поклонившись. – Сэр Гай ждет вас, сэр.

– Дома у меня есть оруженосец, – сказал Греттир.

Вместо ответа девушка взяла плащ и оружие и, нагруженная железом и тяжелой зимней одеждой, ушла в глубь дома.

Греттир оказался в небольшой, очень чистой комнате. Под ногами хрустело и вкусно пахло свежее сено. Среди цветных стекол окна было даже три красных – Греттир не мог позволить себе подобной роскоши и потому по-детски позавидовал.

Гай вышел ему навстречу. Он был уже изрядно пьян, и молодой человек заметил это по чересчур твердой походке Гая и по тому, как решительно тот кивнул ему на кресло с прямой спинкой.

– Располагайтесь, сэр, – сказал Гисборн и, повысив голос, крикнул: – Дианора! Воды гостю!

Греттир уселся, вытянул ноги. Юному датскому рыцарю уже случалось напиваться в обществе Гая Гисборна, однако в гостях у него юноша был впервые.

Вошла девушка, неся в обеих руках чашу для умывания. В воде плавали засушенные лепестки роз. Она протянула чашу сперва Греттиру, потом хозяину дома. Гай отстранил ее небрежным движением и, не обращая больше никакого внимания на служанку, равнодушно спросил Греттира:

– Как вам живется вдали от родины, сэр Греттир?

– Мне здесь нравится, – ответил юноша. – Не говоря уж о том, что вы удостоили меня своей дружбой, сэр.

– Настоящий зверинец, а? – так же равнодушно сказал Гай, подавая Греттиру кубок с вином и взяв себе другой.

– Да, – согласился Греттир, – например, этот жуткий разбойник из леса и его подручные…

– Локсли? – Светлые глаза Гая вдруг засияли, и он рассмеялся. – Да это единственный нормальный человек во всем Шервуде…

– За что же в таком случае вы ненавидите его, сэр Гай?

– Честно говоря, я предпочел бы или повесить его без проволочек, – ответил Гай, – или заручиться его дружбой. Он умен и очень отважен. Моя бы воля, я бы взял его на службу.

Он потянулся и осушил кубок до дна одним махом. Заглянул в опустевший кувшин и снова рявкнул:

– Дианора!

Девушка показалась в тот же миг, так бесшумно, словно выступила из стены. Не обращая внимания на ее грустное лицо, Гай распорядился:

– Еще вина, и поживее. Не заставляй нас ждать.

И снова Греттир проводил ее глазами. Девушка была слишком хороша для служанки. Гай заметил его взгляд и усмехнулся.

– Что, получше, чем эта корова леди Марион? – сказал он и неожиданно рыгнул. – Черт, напился как свинья, покуда ждал вас.

– Да, – сказал Греттир, думая о своем.

– Вы о чем, сэр?

– О девушке. Она действительно получше, чем леди Марион. И чем леди Джен. И даже чем леди Ровэна.

– Тсс, – прошипел Гай. – Как вам не совестно так говорить, сэр? Она же простая…

– Какие волосы, – перебил Греттир, хмелея с каждой секундой. – Какие глаза…

– Она еще и на лютне играет, – хвастливо заметил Гай и снова возвысил голос: – Дианора!

Когда Дианора послушно села с лютней у окна, на ее щеке появилось красное треугольное пятнышко от драгоценного красного стекла. И это пятно тихо скользило по ее лицу и волосам, когда она склонялась над струнами. Голос у нее был тихий, немного хрипловатый, как будто треснувший, и в то же время очень ласковый.

Пусть в кубках пенится вино,Забудьте о былом.Пусть будет то, что сужденоНам на пути земном.Забудьте кров, забудьте домИ тот зеленый холм,Где навсегда уже вдвоемЗаснули мать с отцом.Забудьте мир, забудьте сонБез страха и тревог.Забудьте колокольный звонИ из трубы дымок…

– Что это за песня? – спросил Греттир, спьяну не соображая, что говорит слишком громко.

Неожиданно он увидел, что девушка смотрит ему прямо в глаза, и смутился.

– Это народная баллада, сэр, – ответила она, отставляя лютню. – Я подумала, что благородного лорда, быть может, развлечет музыка, которой благородный лорд никогда не слышал.

– Разумеется, – сказал Греттир. – Чудесная музыка. И вы сами, миледи, чудесная.

– Дианора, ступай вон, – приказал Гай, и она вышла.

Греттир проводил ее жадным взором, не замечая, что Гай хмурит брови и покусывает губу.

Наконец, вздохнув, юноша опрокинул в рот еще один кубок и взял с блюда сушеную яблочную дольку.

– Что как не общество друзей скрашивает наши дни, сэр? – проговорил он. – И я счастлив был обрести в Ноттингаме вас и своего старого друга, сэра Хелота из Ордена Храма.

– Кстати, – сказал Гисборн. – Орден Храма. Скажу вам откровенно, сэр, темная личность этот ваш Хелот. Никто не знает, откуда он взялся.

– Из Лангедока, – пояснил Греттир.

– Это меня и настораживает. Он еретик, сэр, он еретик. Весь Лангедок пропитан вонючей проказой Юга. Мне не хотелось бы, чтобы вы…

Неожиданно внизу послышался осторожный шорох. Как ни пьян был Гай, он уловил этот звук и поднял палец, прислушиваясь. Шорох повторился. Гай поднялся с кресла, держась одной рукой за стену, чтобы не потерять равновесия, а другой нащупывая на поясе кинжал. Греттир попытался было сделать то же самое, но покачнулся и чуть было не рухнул на пол, подняв невообразимый грохот.

Тотчас же, яростно выругавшись, Гай с топотом бросился вниз по лестнице и на бегу крикнул в темноту:

– Дианора!

Кто-то мягко, как кошка, скользнул мимо Гая в темный угол, и снова воцарилась тишина. Однако теперь для Гая она была полна угрозы.

– Гай, – донесся тихий голос девушки.

– Стой где стоишь, не двигайся, детка, – хрипло сказал Гай.

Опершись рукой о перила, он спрыгнул вниз. Снизу донесся его голос:

– Факелы! Греттир, черт бы вас побрал! Скорее!

Греттир неверной рукой ухватил факел и скатился по лестнице. Гай выкручивал руки человеку, который проник в дом и таился у стены.

– Держите факел! – крикнул Гисборн, задыхаясь. Он был сильнее незнакомца и уже одолевал его. Дианора жалась у стены, держась обеими руками за горло, как будто ее терзало удушье. Глаза ее потемнели и были полны ужаса. Наконец Гай повалил преступника на пол и последним ударом по голове лишил его чувств.

– Посветите, – велел Гай, казавшийся теперь совершенно трезвым.

Греттир сунул факел, едва не опалив поверженному волосы. В багровом свете показалось смуглое лицо с горбатым носом.

– Проклятый сарацин, – пробормотал Греттир. – Я узнал тебя, клянусь распятием. Ты сгниешь заживо… Я отомщу. Я отомщу.

– Дианора… Ты здесь? – Гай поднял голову и увидел, что девушка стоит рядом. – Возьми факел у сэра Греттира.

Свет запрыгал по стенам, как будто у Дианоры задрожали руки, когда Гай ударом ноги перевернул своего пленника на спину. Несколько минут он вглядывался в него, а потом перевел цепкий взор на Греттира, бледного как смерть.