Терри Пратчетт - Вор Времени

Он подбежал к рядам дубовых колон нескольких футов в высоту. Но даже те Удлинители, что сматывали часы и минуты, замедлялись.

Послышался писк. Последний маленький меловой цилиндр, похожий на волчок, задребезжал на своей подставке.

Лю-Цзы подкрался, внимательно глядя на него, и поднял руку. Этот писк оставался сейчас единственным звуком в зале, если не считать случайного пощелкивания остывающих опор.

— Почти, — крикнул он. — Остановился… погоди, погоди…ну…

Удлинитель, не больше шпульки величиной, замедлился, повернулся и…замер.

В рамах захлопнулись последние ставни.

Рука Лю-Цзы опустилась.

— Сейчас! Отключай приборную панель! Никто ничего не трогает!

На мгновение в зале повисла мертвая тишина. Монахи, задержав дыхание, наблюдали.

Это был вневременный миг, миг идеального баланса.

И в этот вневременный миг приведение мистера Шобланга, для которого вся сцена была туманной и нечеткой, словно оно наблюдало ее через марлю, произнесло:

— Это просто невероятно! Ты видел это?

— ВИДЕЛ ЧТО? — сказала темная фигура позади него.

Шобланг обернулся.

— О, — сказал он и добавил с внезапной уверенностью. — Ты Смерть, так?

— ДА. ПРОСТИТЕ, Я ОПОЗДАЛ.

Дух, некогда известный как Шобланг, посмотрел на кучку пыли, которую теперь представляло собой его земное пристанище, служившее ему в течение шестисот лет.

— Я тоже, — сказал он и подтолкнул Смерть локтем.

— ИЗВИНИТЕ?

— Я говорю, извини, я тоже опоздал. Бум, бум.

— ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ?

— Э, ну знаешь…Прости, я опоздал. Похоже на… дуба дал.

Смерть кивнул.

— О. Я ПОНЯЛ. Я ТОЛЬКО НЕ ПОНЯЛ «БУМ БУМ».

— Э, этим я хотел показать, что это была шутка, — сказал Шобланг.

— АХ, ДА. БЕЗ ЭТОГО Я БЫ НЕ ДОГАДАЛСЯ. ФАКТИЧЕСКИ, МИСТЕР ШОБЛАНГ, ХОТЬ ВЫ И ПОЗДНО, ВЫ, В ТО ЖЕ ВРЕМЯ, РАНО. БУМ, БУМ.

— Прости?

— ВЫ УМЕРЛИ РАНЬШЕ ПОЛОЖЕННОГО.

— Ну, да, я так и знал!

— У ВАС КАКИЕ-НИБУДЬ СООБРАЖЕНИЯ, ПОЧЕМУ? ЭТО ВЕСЬМА СТРАННО.

— Все что я знаю, это, что вертушки взбесились, и я, должно быть, получил разряд, когда одна из них превысила допустимую скорость, — сказал Шобланг. — Но, что насчет этого парня, а? Посмотри, как он заставил этих засранцев попрыгать! Хотел бы я поучить его сам! Что я говорю! Скорее он мог бы давать мне советы!

Смерть огляделся вокруг.

— О КОМ ТЫ ГОВОРИШЬ?

— Об этом мальчике на помосте, видишь его?

— НЕТ, БОЮСЬ, Я НИКОГО НЕ ВИЖУ ТАМ.

— Что? Глянь, он прямо там! Ясен, как нос на твоем лице… Ну, очевидно не совсем на твоем…

— Я ВИЖУ, КАК ДВИГАЮТСЯ ЦВЕТНЫЕ КАТУШКИ…

— Ну, и как ты думаешь, кто их двигает? Я хочу сказать, ты Смерть, так? Я думал ты можешь видеть всех!

Смерть глядел на прыгающие катушки.

— ВСЕХ… КОГО МНЕ СЛЕДУЕТ ВИДЕТЬ, — сказал он. И продолжал глядеть.

— Кхм, — кашлянул Шобланг.

— О. ДА. НА ЧЕМ МЫ ОСТАНОВИЛИСЬ?

— Послушай, если я, э, слишком рано, тогда не мог бы ты…

— ВСЕ, ЧТО СВЕРШИЛОСЬ, ОСТАНЕТСЯ СВЕРШЕННЫМ.

— Что это за философия?

— ЕДИНСТВЕННАЯ, КОТОРАЯ РАБОТАЕТ, — Смерть вынул песочные часы и сверился с ними. — ВИЖУ, ЧТО ПО ЭТОЙ ПРИЧИНЕ, ТЕБЕ НЕ ПОЗВОЛЕНО РЕИНКАРНИРОВАТЬ В ТЕЧЕНИЕ СЕМИДЕСЯТИ ДЕВЯТИ ЛЕТ. У ТЕБЯ ЕСТЬ, ГДЕ ИХ ПРОВЕСТИ?

— Провести? Я мертв. Это не все равно, что захлопнуть за собой дверь собственного дома и остаться на улице! — сказал Шобланг, начиная расплываться.

— МОЖЕТ ТЫ СМОЖЕШЬ ПРОТИСНУТЬСЯ В БОЛЕЕ РАННЕЕ РОЖДЕНИЕ?

Шобланг исчез.

В этот вневременной миг Смерть обернулся и посмотрел на зал с гигантскими волчками…

Тихо поскрипывая, меловой цилиндр вновь начал вращаться.

Один за другим стали поворачиваться дубовые Удлинители, собирая нарастающий груз. На этот раз не было визга опор. Они медленно крутились, как старые балерины, туда и обратно, постепенно оборачивая время вокруг себя, как оборачивают его вокруг себя миллионы людей в мире. Их скрип походил на скрип снастей клипера, обходящего Мыс Безнадежности с попутным ветром.

Затем застонали большие каменные колонны, собирая то, с чем не смогли справиться их меньшие собратья. Грохот заглушил скрип, но он был спокойным, контролируемым…

Лю-Цзы опустил руку и выпрямился.

— Чистая работа, — сказал он. — Спасибо всем.

Он обернулся к ошеломленным, тяжело дышащим монахам и, поманив к себе старшего, вынул помятую сигарету из ее апартаментов за ухом и сказал:

— Ну, Рамбут Косорукий, как думаешь, что только что произошло, а?

— Э, ну, была волна, которая прорвала…

— Не-не, после этого, — сказал Лю-Цзы, зажигая спичку о подошву сандалии. — Понимаешь, я думаю, не случилось того, что, вы, ребята, бегали здесь как безголовые цыплята, а послушник забрался на платформу и провел самую четкую и гладкую ребалансировку, которую я когда-либо видел. Потому что этого не могло случиться, таких вещей не бывает. Правильно я говорю?

Монахов Зала Удлинителей нельзя было назвать храмовыми гениями политической мысли. Их работой было следить, смазывать, разбирать, реконструировать и следовать указаниям человека на платформе. Брови Рамбута Косорукого изогнулись.

Лю-Цзы вздохнул.

— Послушай, что, как я думаю, случилось, — пришел на помощь он. — Вы, парни, оказались на высоте, так что мне с этим молодым человеком оставалось только поражаться практическим навыкам, которые вы продемонстрировали. Аббат будет впечатлен и станет пускать довольные пузыри. Вы даже можете поискать дополнительные момоу в сугпе в обед, если вы меня понимаете.

Косорукий тут же поднял эту мысль на флагшток своего умственного судна и, послав хвалу небесам, расцвел улыбкой.

— Однако, — сказал Лю-Цзы, подходя ближе и понижая голос. — Я, возможно, скоро загляну сюда, похоже, этому местутребуется хорошая уборка, и если я увижу, что вы, ребята, ничего не делаете и просиживаете штаны во время работы, у нас с вами состоится… разговор.

Улыбка исчезла.

— Да, Дворник.

— Вы должны проверить их всех и понаблюдать за опорами.

— Да, Дворник.

— В таком случае, надеюсь на вашу честность. Мы с юным Лобзангом пойдем. Вы и так много сделали для его обучения.

Он взял непротестующего Лобзанга за руку и повел мимо длинных рядов вращающихся и гудящих Удлинителей прочь из зала. Завеса голубого дыма все еще висела под высоким потолком.

— Истинно говорят: «Можно и пером свалить человека», — бормотал он, пока они двигались по наклонной галерее. — Ты заметил инверсию до того, как это случилось. Я бы отбросил нас назад на целую неделю. По меньшей мере.