Владимир Корн - Звезда Горна

– И что теперь будешь делать? – поинтересовался Анри.

– Что, что… Придется надевать при посещении дворца и этот орден, и эту гигантскую золотую зубочистку. В указе написано, что эти знаки отличия необходимо носить на балах, приемах и так далее. Я ведь все правильно понял?

Коллайн еще раз пробежал глазами текст указа:

– Да, все верно. Но при неофициальных визитах надевать орден со шпагой вовсе не обязательно, так что ты смело можешь отправляться на свидание без регалий.

Хоть это немного утешает. Да, Янианна отомстила мне в полной мере.

С некоторых пор у нее появилась любимая шутка: она угрожала присвоить мне титул графа. Однажды, случайно заговорив на эту тему и заметив мою реакцию, Яна начала постоянно надо мной подтрунивать.

Мне пришлось рассказать ей исторический анекдот о Екатерине Великой, которая за одну ночь произвела солдата в чин генерала, и заявил, что титул графа мне хотелось бы заслужить несколько иным способом. А вообще, меня и баронство вполне устраивает. Подумав немного, она сказала, что как женщина очень ее понимает, и весело рассмеялась, увидев мое лицо. Затем с подозрением заявила, что все владетельницы, о которых я рассказываю, на редкость развратные женщины.

Мне пришлось со вздохом развести руками: видимо, судьба у них такая. Но, добавил я, императрица Екатерина Великая была действительно великой правительницей, и даже через несколько сотен лет период ее правления называют золотым веком империи.

– А что было потом? – поинтересовалась Яна.

Потом история этой империи закончилась на императоре, по праву прозванном в народе Кровавым – за то, что его солдаты стреляли в сограждан, пришедших просить у него милости. Нет, империя не распалась, хотя и сильно урезалась в пределах. Дальше к власти пришли люди, считавшие политическую идею, принятую ими, важнее всего остального, и почти целый век это государство считалось империей зла. А дальше, возможно, стало еще хуже, поскольку к власти пришли временщики, прикрывавшиеся лозунгами заботы о согражданах. Жители, все еще считавшие себя гражданами великой державы, не понимали, что на самом деле это не так. И шло разграбление страны, поскольку люди, пришедшие к власти на несколько лет, заботятся только о своем будущем и будущем своих детей.

Рано или поздно, Янианна, у тебя появятся дети, и, когда придет срок, ты передашь им державу в наследство. И тебе будет очень хотеться, чтобы это наследство было богатым, сильным и славным. Но так не бывает, когда власть дается на несколько лет, попросту не бывает…

Вот такая грустная история моей далекой родины, Янианна.

Глава 10

Тайный рецепт приворотного зелья

При первой же нашей встрече Янианна спросила, почему на мне нет ни шпаги, ни ордена, на что я заявил, что, поскольку визит не является официальным, имею полное право обойтись без них. Тогда ее заинтересовало, как отреагировали мои друзья, когда узнали о награждении.

– Мои друзья посоветовали мне сделать орденскую ленту достаточной длины, чтобы точно указывала на место, коим орден заработан, – мрачно сказал я и до боли прикусил язык: вот ляпнул так ляпнул! Но Яна лишь весело рассмеялась и стала пытать меня, кто именно такой остроумный человек из моих знакомых. Пришлось сознаться, что это пришло в голову мне самому.

– Понимаешь, Артуа, кроме всего прочего, это еще и вынужденное действие, – заявила девушка, удобно устроившись у меня на коленях.

– Вынужденное?

– Ну да. У меня уже начали интересоваться, действительно ли ты меня не совсем устраиваешь. Обычно любовников задаривают титулами, поместьями и так далее. Так что ты еще легко отделался.

– Вот даже как? – Такое мне и в голову не приходило.

– Именно так, Артуа. А как тебе твой новый дом? Я слышала, что ты в него уже переселился, – ловко сменила она тему разговора.

– Я без ума от него. Он именно такой, каким я его видел в своих мечтах. Даже переделывать ничего не надо, только слегка изменить некоторые мелочи.

Затем мне пришла замечательная мысль:

– Янианна, а ведь ты при желании можешь посетить его, побывав у меня в гостях. Надеюсь, мы очень весело проведем время, и у меня есть для тебя маленький сюрприз, сладкий и вкусный.

– Побывать у тебя в гостях? – задумчиво протянула она.

– Ну да. Представляешь, ты, вся такая загадочная, в темном платье и в шляпке с вуалью, в окружении верных людей, прибываешь в мой дом, а там тебя жду я, и из одежды на мне только орден на ленточке достаточной длины и Золотая шпага.

Яна прыснула, представив такую картину.

– Как интересно. Ты знаешь, а я, наверное, соглашусь. Но ты, Артуа, должен запомнить следующее: приличные девушки в гостях ведут себя очень скромно, и если ты надеешься…

– Да мне и в голову не придет ничего такого, чего бы тебе не хотелось. Просто я буду очень, очень рад увидеть тебя в своем доме. И вопросов больше не будет, ведь императрица не станет наносить визиты мужчинам, которые ее не устраивают как… Ну в общем, ты понимаешь.

Дав обещание посетить меня в моем новом доме, Янианне вдруг захотелось подарить мне что-нибудь на новоселье. Пару минут поразмышляв, она спросила, что бы мне хотелось получить от нее в подарок.

– Картину, – ни секунды не размышляя, коротко ответил я.

– Картину? – Похоже, просьба ее немного удивила. – Какую картину? Тебе что-нибудь понравилось, или любую, на мой вкус?

– Любую, на твой вкус, но с одним-единственным условием: я хочу, чтобы это была твоя картина, то есть написанная тобой.

Девушка на миг застыла, затем сказала:

– Так, Артуа, признавайся – откуда тебе известно, что… Ты не можешь знать, но все равно… – Было заметно, что Янианна волнуется.

– Пожалуйста, успокойся, мне никто ничего не говорил. Просто я однажды заметил маленькое пятнышко краски между твоих пальцев, и еще вот это… – С этими словами я вынул из внутреннего кармана ее первое письмо с изображением зеленых существ, сидящих на лавочке и любующихся звездами.

Янианна еще о чем-то подумала, затем спросила:

– Артуа, ведь ты не будешь смеяться, честное слово?

Господи, да чего ты так волнуешься? В моем мире это называется хобби, и еще говорят, что счастье – это когда хобби становится работой. Но это дома, а здесь все другое, здесь нет ни женщин-музыкантов, ни поэтесс, ни художниц. Да и в моем мире, если я попробую вспомнить имя хотя бы одной из художниц, у меня вряд ли получится, как ни старайся. Вероятно, они есть, но чтобы очень известные – нет, не вспомнить.

Яна продолжала пытливо смотреть мне в глаза. Наверное, это трудно – тщательно скрывать от всех то, что наиболее тобой любимо, а если человек, не совсем тебе безразличный, еще и посмеется над этим…