Дмитрий Казаков - Логово тьмы

Несколько мгновений не происходило ничего, потом стук стал громче, превратился в настойчивый рокот. Лучи солнца погасли, словно пальцы отдернулись, зато в воздухе начало сгущаться пламенеющее облако. Когда оно стало размером с дом, из него шагнул толстяк в золоченых одеждах, с желтыми провалами на месте глаз и с диском из янтаря в пухлой руке.

Любой жрец узнал бы в нем Афиаса, Небесного Коня, Владыку Света.

Тут, на самой границе мира, где реальность была не так плотна, как в его центре, боги могли воплощаться. Обретать тела, почти настоящие, достаточно плотные, чтобы иметь возможность действовать напрямую.

– Это что еще такое?.. – прошептал Афиас, подошел прямо к стене и приложил к ней ухо, точно мальчишка, подслушивающий у дверей.

Стук прозвучал вновь, сменился злобным скрежетом, словно нечто твердое кромсали резцы из алмаза. Бог вздрогнул, будто его ударили хлыстом, диск в руке загорелся, подобно маяку. Вырвавшийся из него луч ушел вверх, расплескался по небосводу.

И ответ пришел. Взвыл ветер, могучие вихри заставили колыхнуться спокойные волны Краевого океана, и серый хобот смерча воздвигся от воды до небес. Белоснежный аист выпал из него, раскинув огромные крылья, и превратился в высокого мужчину в сине-белом плаще, с длинным посохом в руке и с пылающими глазами.

– Привет тебе, брат, – сказал Анхил, Владыка Неба, Видящий Правду, Хранитель Знаний.

– И тебе, – отозвался Афиас. – Слушай же.

Опять раздался скрежет, грозный и неприятный. Стена вздрогнула, в глубине бирюзовой толщи появилось черное пятнышко размером с ноготок ребенка.

– Я ждал этого, но надеялся, что не дождусь, – проговорил Анхил, – что тот гонец будет единственным. Но я ошибся…

Он приложил ладони ко рту, крутнулся в воздухе и прокричал, даже пропел призыв. Эхо отозвалось снизу, сверху, со всех сторон, в верные хозяину толщи аэра передали клич вдоль Стены Мира к кучке затерянных в Белом океане островов. И поднялись в воздух, заработали крыльями десятки золотистых, серебристых и алых драконов.

Они спешили, они мчались изо всех сил, и все же они были очень далеко.

– Эх, если бы можно было встретить их на подступах, – вздохнул Афиас, одеяние которого стало золотой кольчугой, а диск обернулся чакрой – острым метательным снарядом в виде широкого кольца.

– Сам знаешь, что нам нет хода за границы Алиона, – в ревущем голосе Анхила прозвучала грусть. – Мы должны ждать, когда враг проникнет внутрь, и только здесь можем дать ему отпор…

Рядом с ним полыхнула молния, свилась в кольцо, и из него выпрыгнул могучий воин в доспехах из лиловой стали с золотой насечкой. Засветился трезубец на нагруднике, длинный меч будто сам вылетел из ножен.

– Я готов! – прокричал Акрат, Громовой Сокол, и клинок в его руке окутался венцом из молний.

– Очень хорошо, – кивнул Анхил. – Только будь осторожнее, брат. Сам знаешь – любой твой удар может разбить этот мир вдребезги. И тогда Алион погибнет, растворится во Тьме, а с ним и мы.

– Знаю. А где те, кто из Бездны? Или решили отсидеться за нашими спинами?

– Нет, не решили, – новый голос прозвучал из облака густого мрака. В нем обозначилось нечто еще более черное. Стали видны два пылающих глаза, похожих на щели. – В этот день наша сила в единстве.

– Точно, – прорычал громадный волк, чью шерсть обагрила кровь, а из пасти вырывались языки огня. – Где враг, чтобы я мог вцепиться ему в горло?

Адерг и Азевр, Смерть и Война, Открывающий Дверь и Волк Бездны, явились вместе.

Как всегда.

– Будет, скоро будет, – пообещал Анхил, и его посох стал копьем с тонким, почти невидимым наконечником.

Скрежет и стук тем временем продолжались, черное пятнышко росло, становясь сначала с ладонь, потом со щит. Когда достигло размеров большой двери, стена начала вздуваться, продавливаться пузырем. По лазурной поверхности побежали тонкие белые трещины.

Азевр зарычал, его глаза вспыхнули, точно два факела. Владыка Неба занес копье, Афиас поднял чакру, Громовой Сокол вскинул меч. Облако тьмы, обступавшее Повелителя Смерти, стало больше, из него потянулись жадные, алчущие щупальца, похожие на корни.

Боги приготовились к сражению.

Пузырь со звоном лопнул. В пространство Алиона хлынул поток ледяного ветра, наполненного невероятным зловонием. В нем замелькали какие-то мутные, уродливые тени, похожие то ли на рыб, то ли на птиц. Заклубился тусклый, отвратительно жирный дым.

– Бей! – голоса Анхила и Акрата слились в один.

Копье и меч ударили. Заточенный до прозрачности наконечник пронзил нечто туманное, почти неосязаемое, хлынула белая, пузырящаяся кровь. Клинок отсек голову созданию, похожему на составленного из снежинок дракона. Но оно мгновенно вырастило новую.

Азевр скакнул вперед, огненной пастью впился во что-то, плохо различимое даже для зрения обитателя Великой Бездны. Принялся рвать и трепать, не обращая внимания на хлещущие по бокам щупальца из тумана. Хозяин Смерти вытянул руку, и качнулся в ней колокол из черного металла. Несколько уродливых теней обрели плотность, объем и тут же низринулись вниз, к морю.

Не успели они долететь, как из сине-зеленых волн выскочила громадная рыба. Зубы в ее пасти сверкнули, словно жемчуга, блеснула чешуя цвета пены. Жуткие туши были разорваны на части и проглочены в один миг. А Хозяйка Глубин, переменчивая Сифорна, плеснула хвостом, уходя на глубину.

Афиас метнул чакру, та снесла голову очередному уроду. В пальцах солнечного бога появился новый диск из янтаря, и он нашел свою цель, брызнул фонтан из густой жидкости цвета колотого льда.

Повелители Алиона сражались отчаянно и умело, пуская в ход Атрибуты, но не используя опасную для основ мира собственную силу. Лезущие через отверстие в стене твари гибли одна за другой. Распадались пеплом, разрубались на части, истекали дымом, растворялись в воде, сгорали в огне. Но на смену им приходили новые, столь же жуткие, ни на что не похожие…

Гости с Нижней Стороны, посланцы Первородного Льда могли позволить себе умереть. Гибель не значила для них ничего, особенно тут, на границе мира и тьмы, где они не имели какой-то устойчивой, четкой формы. И они один за другим рвались туда, куда направила их воля одной из высших иерархий.

Солнце ушло к зениту, затем начало опускаться, а бойня все продолжалась. Море внизу стало напоминать кисель или густой молочный суп, заправленный кусками тел и внутренностями. Дыра немного увеличилась, теперь она напоминала нору или большой черный глаз без зрачка.

Боги не знали усталости, не получали ран, их оружие не тупилось, но и враг не ослаблял напора.

– Когда же они закончатся? – прорычал Азевр, раскусывая очередного гонца. – Я думал, будет один или сто. Но не бесконечное множество!