Олег Верещагин - Не остаться одному

Потом показала мне язык и ловко щелкнула в нос со словами:

– Вот так!

– Ты знаешь, что про тебя песня есть? – любуясь ее движениями, спросил я. Танюшка мотнула гривой распущенных волос и, закусив губу, кивнула:

– Да, только она с плохим концом… А ты знаешь такую? – Она посмотрела на кроны деревьев, затянула:

– Над Волховом зимние бури вились,Рушил припай прибой,Когда его кочевая жизньНаконец привела домой…

После первой же строчки я удивленно поднял лицо. Баллада была на немецком, я внимательно вслушивался в слова, будто отчеканенные в стальной пластине…

– Лунная ночь воздвигала сугробИ в сумрак швыряла снег,Когда к своим друзьям в городокПришел наконец князь Олег.

Ребята сбежались с разных сторонИ вслед валили толпой,Он шел, как призрак прошедших времен,С поднятой головой.

Он сел к огню и смотрел вокруг,И странен был его взгляд.Он видел столько горьких разлукИ вот – вернулся назад.

И в доме теплом сквозь гул голосовПоскрипывали слегкаСтропила из кряжистых дубов,Помнивших века.

Олег поднял чашу из бука в честьПавших в давних боях.«За тех, кто лежит на юге – не здесь!Помните те края?

Тела мертвецов с собой унося,Шумела морская вода…Из нас на каждого по пятьдесятУрса было тогда!

Люди со скал падали вниз,Шпаги ломались в руках,Но только яростней мы дрались,И прочь отступал страх!

Ревела багровая круговерть…И новый рассвет вставал…И сотни клинков приносили смерть…Помните – Север пал?

Каждому с ним наступит пораЧашу испить одну…Так пусть же хватит отваги и намС честью уйти во тьму!»

Костер отражался в его глазах —Рыжего пламени зыбь…А по запястьям – рубцы на руках,Память вражеских дыб.

«А как, – он спросил, – поживает Санек?Случилось рассориться нам…»«Его следов не хранит ни песок,Ни мох лесной, ни волна…»

«Ну что ж!.. – Олег молвил. – Конец земной —Могильная тишина…»А ветер свистел и бился в окно…И позеленела луна…

Скользили по лику ее облака,Когда для друзей ОлегНеторопливо повел рассказ —И память ринулась в бег:

«В безбрежной земле, на чужих ветрах,Под багровой звездой,В Городе Света безжалостный страхСвивает свое гнездо.

Я видел кровь, смерть и колдовство,Которого больше нет.Я очень близко познал его —Оно мне оставило след.

В том городе, старом, как Смерть сама,Живут Сатаны рабы.Во взглядах их – безумия тьма,Ожиданье кровавой судьбы.

Сразил я вампира, что высосал кровьУ многих людей из жил,А после блуждал меж серых холмов,Где Мертвый Народ жил.

Я демонов видел в ночи полетИ кожистых крыльев песнь.Сперва мое сердце оделось в лед —Потом позвало на месть.

И все это в прошлом… Родной порогМеня наконец манит.Я очень устал от дальних дорог,Заполнивших мои дни.

Мне хватит схваток и дальних стран,Отмеренных мне судьбой…»…А где-то в ночи ревел океан,Припай крушил прибой.

Он пену валов швырял в снега,Пытаясь достать до звезд —В ответ океану выла пурга,Как бешеный гончий пес.

Олег услыхал тот призрачный зов,Тот бестелесный стон,И в глубине опустевших зрачковЗажегся холодный огонь.

Олег оглянулся по сторонам,Как будто бы в первый раз,И вышел за дверь, где свистела пурга,С неба на землю мчась.

И все за ним поспешили вслед…Чей голос их всех позвал?..И только победную песню пелНад Волховом яростный шквал…

– Ну и ну, – сказал я. – Это что за народное творчество?! Все же было начисто не так, Тань, ты же сама знаешь! Прекрасная погода, и рассказывал я, кажется, не таким… готическим слогом, и ушли мы, конечно, не в ту же ночь… Игорек что, спятил, что сочинил такое?.. И вообще, – я спохватился, – почему по-немецки-то?!

– Ты ничего не понял, – ласково ответила Танюшка. – Басс не сочинял этой песни. Я их слышала в Германии – помнишь, когда мы недавно гостили на Рейне у Андерса?

– Да-а? – Я потер висок. – Эй, погоди, Тань, а что значит – «слышала»?! Это еще не все?!

Вместо ответа Танюшка вновь запела, и я обалдело замер:

– Туман стелился под луной,Клубясь, перетекал.Один в лесу, во тьме ночной,Князь Олег спал.

Его друг Север встал над нимВ каких-то двух шагах:«Олег, Олег! Скорей проснисьИ встреть клинком врага!»

Вскочил Олег и испыталЛишь радость, не испуг:Его в ночи остерегалДавно погибший друг!

Сказал Олег: «Ого! Ты здесь?!Но черт! Как все понять?!Мой друг, я видел твою смерть,Но ты со мной опять!

Как вышло, что из пустотыВернулся ты в наш мир?!Постой, Олег! Дрожат листы,Грядет кровавый пир!

Сюда несутся дикари —По голову твою!И каждый клялся до зариПредать тебя копью!

Убьм! – ревет врагов толпа,И в бегстве смысла нет!От их шагов гудит тропа,Где ты оставил след!»

Едва Олег успел вскочить,Стряхнув последний сон, —А в масках жутких палачиБегут со всех сторон!

Клич «Рось!» раздался, будто гром!«Нет, твари – я не ваш!»И под луною серебромСверкнул в руке палаш!

И с каждой вспышкой серебраБагровый пламень гасВ зрачках не ведавших добраДикарских злобных глаз!

А рядом с ним другой боецРазил в полночной мгле,И с каждым выпадом мертвецПластался на земле!

Урса добычи не видать —Поют, звенят клинки……И прочь отхлынула ордаИ сгинула в ночи.

И вновь утих шумливый лес,И ночь молчит опять,И к другу бросился Олег,Спеша его обнять,

Спеша прижать его к груди:«Откуда же ты здесь?!.»Но что ж? Он снова был одинПод куполом небес.

– Вот и все, – обреченно сказал я. – Угодил в историю. Попал в легенду. Уже и мои собственные поступки мне не принадлежат…

– Не расстраивайся, – лукаво заметила Танюшка. – Я же не протестовала, когда из меня в песне сделали деву-воительницу-мстящую-за-погибшего-парня? И, между прочим, ты мне в этих песнях нравишься. Такой мужественный… загадочный, решительный, неприступный… А еще прими к сведению, что песни есть и про Джека, и про Сережку Земцова. И еще, наверное, есть – просто я не слышала. А песни Игоря поют в разных местах, даже не зная, кто их автор.