Размытые грани - Анри Ред
Потом он вдруг поднял резко руку.
Его палец был направлен прямо на неё.
Голос Лёши, громкий, резкий, наполненный паникой, прорезал воздух:
— Беги!!!
Света не думала. Её тело само сделало шаг назад. Разворачиваясь, она попыталась рвануть в сторону от бараков, как вдруг она почувствовала толчок и резкую тупую боль в затылке.
Мир вокруг взорвался вспышками света и россыпью звезд, в ушах зазвенело, ноги подкосились. Она почувствовала, как падает, но не смогла даже выставить руки, чтобы смягчить падение.
Последнее, что она слышала, прежде чем сознание ускользнуло, был всё тот же отчаянный детский крик:
— Беги…
* * *
Света погрузилась в темноту. Её сознание словно ускользало, оставляя позади боль, страх и беспомощность. Всё исчезло — холодный воздух ночного заброшенного городка, фонарик, пистолет в руке, даже сам страх растворился во мраке.
Когда она открыла глаза, мир вокруг изменился.
Она сразу узнала это место. Бабушкин дом.
Деревянные стены, запах натёртого половицами дерева и печного тепла, кружевные занавески на окнах, через которые струился мягкий солнечный свет. В печи потрескивали дрова, а на плите шкворчала сковорода. В воздухе витал густой, манящий аромат жареных пирожков с картошкой, от которого в детстве у неё всегда урчал живот.
Света опустила взгляд и замерла.
Её ладошки были маленькими, кожа нежной, а одежда знакомой — ситцевое платье в мелкий цветочек. Она была ребёнком. Лет семь-восемь, не больше.
— Светик-соня, ты проснулась?
Тёплый голос бабушки донёсся из кухни. Света резко подняла голову.
Перед ней стояла бабушка, живая, улыбающаяся, такая родная. Она хлопотала у печи, перекладывая румяные пирожки в эмалированный тазик, тот самый — белый, с зелёной каёмкой.
— Давай бегом мыть руки и за стол, сейчас дам тебе свеженьких, — заботливо сказала она.
Света послушно вскочила со стула и побежала к умывальнику, который стоял у двери. Прохладная вода коснулась её лица, капли стекали по щекам, и ей на мгновение показалось, что всё это — просто сон.
Но запах пирожков был слишком настоящим.
Она уселась за деревянный стол, тогда бабушка поставила перед ней тазик с пышными пирогами. От них поднимался ароматный пар. Рядом появился чайник с травяным чаем, а бабушка положила в её чашку пару кусочков сахара.
— Выпей, это придаст тебе сил, — мягко сказала она, заглядывая внучке в глаза.
Света взяла чашку обеими руками, поднесла к губам и сделала глоток. Горячий, чуть терпкий настой разлился по телу волной тепла.
Затем она взяла пирожок. Он был ещё горячим, обжигал пальцы, но Света не смогла удержаться и тут же откусила кусочек.
— Как же давно я не ела бабушкиных пирожков… — пронеслось в глубине её сознания, но мысль была лёгкой, скользящей, и вскоре растворилась.
Бабушка села напротив и внимательно посмотрела на неё.
— Светик, дай левую ручку, — попросила она.
Света продолжала жевать, но послушно протянула ладонь. Бабушка осторожно взяла её маленькую ручку и провела пальцем по линиям на ладошке. Её взгляд стал задумчивым, а губы беззвучно зашевелились, словно она что-то шептала.
Света вдруг почувствовала, как атмосфера в комнате изменилась.
— Эх, дочка… — с лёгкой грустью вздохнула бабушка. — Впереди тебя ждёт сложный путь.
Света посмотрела на неё широко раскрытыми глазами.
— Будет и предательство, и угрозы… — продолжала бабушка, проводя пальцем по ладони. — Но ты у меня сильная, ты всё преодолеешь.
Ребёнок в Свете не понимал этих слов. Какой трудный путь? Какое предательство? Вся её жизнь сейчас была наполнена теплом, заботой, ароматом вкуснятины и мягким голосом бабушки.
— Баб, а о чём ты говоришь? — спросила она, нахмурившись.
Но бабушка не ответила сразу.
Она просто сжала её ладонь чуть крепче, а потом подняла глаза.
— Светик… Помни, что самое важное — не потерять себя.
* * *
Тьма вновь поглотила её.
Но теперь это была не та уютная, тёплая темнота, что окутывала бабушкин дом. Это была ледяная, безжалостная пустота, от которой пробирал ужас.
Где-то в глубине сознания всё ещё звучал голос:
"Самое важное — не потерять себя."
Света почувствовала, как что-то давит на грудь, мешая дышать. Медленно, с трудом, она начала приходить в себя.
Первое, что она ощутила — холод. Леденящий, пронизывающий до костей. Пол под щекой был твёрдым и шершавым. В воздухе витал слабый запах сырости и пыли, смешанный с чем-то ещё… чем-то металлическим.
Голова пульсировала болью, с каждым биением сердца в висках отдавался тупой гул. Света пошевелилась, но тут же поняла, что не может разогнуть руки. Запястья стянуты тугой верёвкой за спиной. Ноги тоже связаны.
Она лежала на полу, беспомощная, как муха, попавшая в паутину.
Струйка запёкшейся крови стекала со лба, оставляя липкий след на коже.
Света с трудом разлепила веки. Перед глазами — темнота. Единственный источник света пробивался сверху, из крошечного окна под потолком. Стекло мутное, затянутое слоем пыли и грязи, но через него всё же проникал слабый, призрачный свет луны.
Она сделала глубокий вдох, пытаясь совладать с паникой.
— Чёрт… — прошептала она одними губами.
В голове всё ещё звучал голос бабушки.
"Самое важное — не потерять себя."
Света хмыкнула про себя.
"Как тут не потерять, если всё уже потеряно?"
Её губы дрогнули в слабой, ироничной усмешке.
Но даже если всё кажется безнадёжным, она не собиралась сдаваться.
Глава 25: Безысходность
Света сидела, прижавшись спиной к холодной бетонной стене, и смотрела в пустоту. Темнота больше не казалась сплошной — глаза постепенно привыкли, различая размытые очертания помещения.
Где-то вдалеке, за стеной, ей послышались приглушённые детские всхлипывания. Она затаила дыхание, прислушалась, но звук исчез, словно растворился в густой темноте. Ей даже показалось, что это просто игра воображения.
Она попыталась вспомнить, как здесь оказалась. Воспоминания обрывались, оставляя пустоту в сознании. Света закрыла глаза, сосредоточившись, и попробовала воссоздать события. Она пыталась пробираться в памяти, словно в густом тумане, который не давал различить, какие события привели к этим последствиям.
Она помнила, как ехала в машине с Олегом Сергеевичем. Помнила, как они свернули с трассы, въехали на территорию заброшенного военного городка, скрыли машину в кустах и осторожно двинулись к постройкам. Они договорились разделиться — он пошёл проверять пятиэтажные здания, а она — низкие бараки.
А дальше… дальше всё окутывалось туманом.
Света нахмурилась, с трудом продираясь сквозь этот плотный слой забвения.
"Что было потом?"
Она видела перед собой бараки. Осматривала их один за другим, заходила внутрь,
