Размытые грани - Анри Ред

Анри Ред

Размытые грани

Глава 1: Грань между мирами

Света проснулась, когда за окном уже светало. Серый свет уходящего лета лениво пробирался сквозь тонкие шторы, заливая небольшую комнату мягким утренним сумраком. Она пару секунд полежала, собираясь с мыслями, затем неохотно вылезла из-под тёплого одеяла. Её ноги коснулись холодного линолеума, и она поёжилась.

Обычное утро. Обычный день. Обычная жизнь.

Она накинула на плечи старый шелковый халат и направилась к кухне, которая в её небольшой комнатке общежития представляла собой маленький столик, плиту и узкий шкафчик с посудой. Заварила чай, высыпала в чашку сахар, задумчиво размешивая его ложкой. Знакомый аромат слегка горького чая с лимоном заполнил пространство.

Света села за стол, потянулась за печеньем, взглянула на пустой угол комнаты и спокойно произнесла:

— Ну, привет. Кто ты? Рассказывай.

В углу стояла полупрозрачная тень. Обычный человек её бы не заметил, но Света привыкла видеть их. Они приходили по-разному: иногда утром, иногда вечером. Порой молчали, просто стояли и смотрели, порой сразу начинали говорить. Этот, судя по всему, не решался. Стоял, словно колебался, тяжело дышал. Света терпеливо откусила печенье и продолжила пить чай.

— Ну же, не тяни. Мне скоро на работу, давай покороче.

Тень сделала шаг вперёд. Теперь она могла различить очертания — мужчина, среднего роста, сутулый, с неуверенными движениями. Голова его была опущена, и даже без слов Света чувствовала, что он мучается. Она внимательно посмотрела на него.

— Что тебе нужно? — медленно, делая акцент на каждом слове повторила Света.

Тень подняла голову, и мужчина заговорил:

— Я… умер.

Света сдержала смешок.

— Да уж, как неожиданно. Обычно сюда живые не заглядывают.

Он вздрогнул и сжал призрачные ладони.

— Мне надо… передать. Моей дочке. Я не успел… — голос его дрожал, словно у человека, который и сам не до конца понимает, что происходит.

Света вздохнула, поставила чашку на стол и опёрлась локтями.

— Давай так. Ты расскажешь мне, кто ты, где жила твоя дочь, и что именно ей передать. Если смогу, я сделаю. Если нет — не обижайся.

Призрак выглядел так, будто собирался ещё что-то сказать, но потом просто кивнул. Начал рассказывать. Света терпеливо слушала.

Так начиналось практически каждое её утро. Так она привыкла жить с тех пор, как приняла в наследство книгу от своей бабушки. Никто не учил её, как с этим справляться, никто не объяснял, как всё работает. Впрочем, со временем она сама многое поняла.

Она вспоминала ту ночь, когда впервые увидела бабку после её смерти. Ту ночь, когда всё изменилось.

* * *

До восемнадцати лет Света жила со своей бабушкой в небольшой деревне. Родителей у неё не было — мать умерла при родах, а отца она никогда не знала. Бабка заменила ей и мать, и отца, воспитывая внучку в старом доме, окружённом густым лесом.

Эта пожилая женщина знала многое. Она лечила травами, умела снимать сглаз, а иногда люди приходили к ней с другими, более серьёзными просьбами. Говорили, что она могла и судьбу изменить, и врага извести, и удачу вернуть. Света с детства наблюдала за ней, но бабка не спешила передавать ей знания.

— Не время ещё, — говорила она, когда Света спрашивала, почему ей нельзя участвовать в обрядах.

Но кое-чему Света всё же научилась. Она знала, какие травы помогают при боли, какие приметы не стоит игнорировать, и какие шёпоты слышны в доме, когда приходит плохая весть.

Когда бабушка заболела, Света не отходила от неё. Болезнь пришла неожиданно — старая женщина начала слабеть, тяжело дышать, почти не вставала с постели. Иногда она бредила, разговаривала с кем-то невидимым, а потом вдруг хватала внучку за руку и смотрела ей в глаза так, будто хотела что-то сказать, но не решалась.

Так прошло несколько недель.

В один из вечеров бабка вдруг позвала Свету. Голос её был хриплым, сдавленным, но твёрдым.

— Дочка, иди ко мне.

Света подошла, села рядом на скрипучий стул, взяла её за руку.

— Как ты себя чувствуешь, может воды?

Бабка тяжело дышала, её глаза слегка затуманились. Она с трудом подняла дрожащую руку и потянулась к старому сундуку у стены.

— Открой.

Света подошла к сундуку, откинула крышку. Внутри лежали всякие старые вещи, узелки с сушёными травами, деревянные фигурки и потрёпанная тёмная книга в кожаной обложке.

— Возьми её, — прошептала бабушка.

Света послушно взяла книгу, провела пальцами по её твёрдой обложке.

— Что это?

Бабка закашлялась, но не отвела взгляда.

— Это… не просто книга. Это… сила.

Света нахмурилась.

— Какая сила?

Она не ответила сразу будто собираясь с духом, потом с трудом прошептала:

— Я не могу уйти… пока не передам её.

Света почувствовала, как в груди что-то сжалось.

— Бабушка…

Но та уже закрыла глаза словно теряя последние силы.

— Прости… — сорвалось с её губ.

Света даже не успела понять, что произошло. Внезапно от книги в её руках начало исходить тепло, оно заполнило её ладони, прокатилось по рукам, груди, разлилось внутри.

Бабке стало легче. Она больше не задыхалась, её лицо разгладилось, и она впервые за долгое время выглядела спокойно.

— Спасибо, — только и сказала она, прежде чем заснуть.

К утру она уже не проснулась.

* * *

После похорон Света не знала, что делать. Дом стал пустым, но ещё полным бабушкиных вещей, запаха её трав и зелья, её голоса, который звучал в голове.

Она не хотела оставаться в деревне. Слишком много воспоминаний, слишком много взглядов людей, которые с опаской наблюдали за ней — внучкой той самой бабки.

Она решила продать дом.

Несколько недель жила в нём, приводя в порядок. Перебирала вещи, избавлялась от старого хлама, раздавала соседям то, что им могло пригодиться.

И книга…

Она пролистала её пару раз, но ничего не поняла. Внутри были какие-то заговоры, рецепты, странные символы, которые она не знала. Это было чуждо ей.

В конце концов, она просто закрыла её и убрала в сумку, решив оставить как память.

Через пару недель дом купили, и Света уехала в город. На вырученные деньги она смогла купить маленькую комнату в общежитии.

* * *

На сороковой день после смерти бабки Света вернулась в деревню — на кладбище.

Она принесла цветы, тихо постояла у могилы, не зная, что сказать. В голове крутились странные мысли. Всё ли она сделала правильно? Можно ли было что-то изменить?

Когда она