Октоберленд - Альфред Анджело Аттанасио
Фургон подъехал к Бульдогу и Мэри Феликс, и чародей к тому времени уже вытянулся в ниточку толщиной с волос, дрожащую от напряжения. Он загудел в резонанс с пустотой, фиолетовый астрал встряхнул его волнами, и волны разорвали мираж физического мира.
Но Кавал еще не умер. Тонкий, как нить звездного света, туго гудящая в темноте, чародей еще пребывал в мире. Из глубины темнейшей синевы полного ничто он видел, как Бульдог внес Мэри в фургон.
Плечей Бульдога коснулась струйка воздуха, когда дверца захлопнулась, машина выплюнула гравий из-под колес и поехала. Бульдог услышал голос, который обращался к нему:
— Послушайте, что с этой леди?
— Съела что-то не то, — простонала Мэри Феликс, садясь. Они ехали на юг, хватка заклинания сжалилась над ней, и она смогла глубоко вздохнуть. — Мне уже лучше.
Суровые глаза старика прищурились в зеркало заднего вида, загорелый лоб сочувственно сморщился.
— А кто вы, люди, и зачем забрались в такую глушь?
— Туристы, — ответила Мэри, благодарно глядя на Бульдога. — У нас лодка перевернулась, и все утонуло. Даже его одежда! — Она попыталась засмеяться и удивилась сама, насколько ей лучше. — Вас нам Бог послал. Наверное, у нас был ужасный вид — никто не хотел останавливаться.
Водитель завел вежливый разговор, и Мэри радостно подхватила. Бульдог слушал, будто издали. Настороженность его сменилась упрямым удивлением, и он все рассматривал свои руки, торс, ноги. Как песчаная скульптура, медленно тающая под ветром, форма его тела постепенно менялась, приобретая человеческие пропорции.
— А вас, мистер, как зовут?
— Гм… Буль.
— Вам чертовски повезло, Буль, выжить в порогах с таким течением, что с вас одежду сорвало.
— Чертовски повезло. — Голос его звучал странно для него самого.
Мэри стала расспрашивать водителя о его семье, и Булю была предоставлена полная свобода трогать свои ногти и рассматривать запястья, изучать линии судьбы на желтых ладонях. Он чувствовал, что поймать эту машину ему как-то помог чародей Кавал. Но помог он этим или сделал хуже?
Проселочная дорога потянулась вверх, и сквозь грязные окна виднелись другие дороги, перерезающие лес. Бульдог плыл по артериям мира людей, по реальности, где сильнее всего его страшили первые, кто ему помог.
Саскватчи чуяли зло в этих созданиях. Он это тоже ощутил, когда впервые коснулся Мэри Феликс. Он вошел в гнездо зла. А зло вошло в него. Он стал таким, как они. Буль разглядывал обнажившие руки, и сердце сжалось при виде того, как они слабы. Если бы саскватчи увидели его сейчас, то бросились бы прочь..
Он потянулся за собственной силой. Она еще была, таилась во внутренней темноте, но стала очень маленькой. Ее едва хватало на одну горсть, даже на горсть этой маленькой руки. Он ощутил свою силу в смертной тьме, маленькую, как жемчужина, и вспомнил слова чародея: «Твой Чарм растрачен зря».
— Эй, Буль, что с тобой? — спросил водитель. — Вид у тебя такой, будто сейчас тебя вывернет.
Часть четвертая
ЧУДОВИЩНОЕ БЕССМЕРТИЕ
Для заблудившихся и преследуемых время весит чуть больше.
Висельные Свитки, 26
1
ВЕЧНОСТЬ И ПРОСТРАНСТВО
Ближайший путь Чарма в Шарн-Бамбаре начинался в водосточном колодце. Стоя посреди колышущейся травы и глядя вниз, в неизмеримую глубину, Изра и Котяра заметили массивные тени, шевелящиеся там в темноте.
— Сестры предупреждали о пауках, — сказала ведьма, отступая от поросшего травой края. — Они говорили, чтобы мы избегали путей Чарма и шли дальше на юг пешком.
— Так целые дни уйдут, пока доберемся до гоблинов в Нхэте. — Котяра присел возле дыры. Ночное зрение его проникало в темную глубь, и он замечал трещины, где ждали хищники. — Чем дольше мы будем добираться, тем больше народу убьют гоблины. И тем дольше мой друг Бульдог будет торчать на Темном Берегу.
— Сестричество знало наверняка, что говорило. — Женщина под вуалью отвернулась. — Мы не полезем в чармовые пути, если этого можно избежать.
— Этого нельзя избежать. — Он кинул камешек в темноту, и тот полетел бесшумно. — Они тебе дали направление? Мы можем найти отсюда дорогу в Нхэт, если войдем?
— Направлений нет.
Котяра подошел к Изре, стоявшей посреди травы выше человеческого роста.
— Дай мне извещатель, я с ними поговорю.
— И выдашь свое присутствие гоблинам? — Изра покачала головой. — Надо идти пешком. Так будет дольше, но вернее.
— Тогда зачем сестры сообщили тебе местонахождение этого туннеля? — Котяра встал перед ней, загораживая путь. — Они предоставили решение нам.
— Я говорила с ними очень коротко, чтобы не выдать себя, если гоблины и их прислужники отслеживают связь. — Она оглянулась через плечо. — Я сказала, что мы проследили гоблинов до Нхэта. Ведьмы и чародеи ушли впереди нас уничтожать этих тварей, может, мы даже и не понадобимся. Сестричество дало нам координаты этой дыры на случай, если придется бежать от непосредственной угрозы — например, орды троллей.
— Мы и бежим от орды троллей — той, что захватила Ирт. — Он глянул в ее слоистое лицо, закрытое вуалями, в поисках ответа, и, не увидев, шагнул мимо нее. — Я иду один. Так лучше. Без тебя я смогу идти быстрее и уйти от любых пауков.
Вуаль на лице Изры колыхнулась от тяжелого вздоха.
— Я не могу послать тебя туда одного. Это составные пауки.
— Я знаю про этих пауков…
— Знаешь? — спросила она недоверчиво. — Они не похожи на пауков твоей родины. Они сложены из тысяч меньших арахнидов, соединенных Чармом до угрожающего размера. Без защиты чармострелов они одолеют любого, даже тебя.
— Я бывал в путях Чарма. — Котяра шагнул к дыре и обошел ее по кругу. — Там темно, и если не знать, куда идти, заблудимся. Я сказал: я иду один. Меня поведет сила моих звериных меток. Ты иди пешком, и встретимся в Нхэте, на Ткани Небес.
Из-под покрывала Изра достала обруч с алмазами света.
— Эта штука позволит нам видеть — хотя сомневаюсь, что увиденное нам понравится.
— Ты мне не веришь, — сказал Котяра, скалясь в улыбке и опускаясь в дыру. — Ты думаешь, я тебя брошу и сбегу
