Девочка и луна - Марк Лоуренс
— Мы не можем допустить, чтобы Эулар узнал, что у нас есть то, что нам нужно. Тогда у нас могут быть дни без Эулара или Сеуса на нашем пути, — настойчиво сказал Эррис. — Чтобы открыть ковчег, Яз не только придется иметь дело с четырьмя полными корабль-сердцами — звездами, более крупными, чем все, что она держала раньше, — ей также придется где-то их найти. Она не сможет это сделать, пока эти двое пытаются ее убить.
Стержень-корень драматически вздохнул:
— Дело сделано. Игла содержит то, что вам нужно. Теперь…
Эррис захлопнул коробку и вернул ее в сундук.
— Увеличь громкость до прежней. — Он закрыл сундук и начал собирать ковры, чтобы снова накрыть его. — Мали, мне нужно, чтобы ты снова заперла его!
Мали вернулась с порога. Турин почувствовал, что тот, кто приближался, остановился. Турин не мог сказать, что сделала Мали. Человек мог внезапно увлечься своими собственными руками, вытаскивать воображаемый камешек из ботинка или даже крепко заснуть на ногах. Турин также не мог сказать, мог ли этот человек видеть дверь в комнату с ящичком с того места, где он стоял. Вполне возможно, что мог.
Мали положила руку на замок, и тот щелкнул:
— Во второй раз легче.
— Приятно знать. — Эррис накрыл сундук последним покрывалом. — Сделай то же самое с дверью из комнаты. — Он повернулся к Турину, протягивая иглу. — Сохрани ее.
— Почему я? — Турин заколебался, боясь прикоснуться к этой штуке.
— Потому что сейчас это лучшая надежда для человечества, — сказал Эррис, сжимая губы.
И все же Турин не протянул руку.
— И ты ближе к этим людям, чем я, даже если ты не говоришь на их языке. — Эррис вздохнул. — Кроме того, ты можешь летать. У тебя больше всего шансов сбежать.
Наконец Турин взял иглу. Она почти ничего не весила. Трудно было поверить, как много в ней было. Он засунул ее за лацкан рубашки, где материал был толще всего.
С воющим ящичком за спиной все трое добрались до двери, и, выглянув наружу, Мали махнула им рукой. Мгновение спустя они нашли новый путь через особняк, уклоняясь от вернувшегося охранника — тот остановился на последнем углу и, казалось, сосредоточенно соскребал что-то со своего рукава.
— Нам нужно окно, и мы выйдем незамеченными, — пробормотал Эррис.
Турин спросил себя, был ли Эулар вообще в здании. Возможно, он уже отправился на аудиенцию к первосвященнице. Турину нравилось думать, что они украли ящичек из-под носа старика — хоть раз его переиграли. По словам Яз, Эулар был не просто старым. Используя магию Пропавших, он проскакивал сквозь годы, спал десятилетия, прыгал со льда на зеленые земли и поддерживал несколько личностей, используя силу своей нить-работы. Он обманывал Сломанных и лед-племена в течение нескольких поколений. Но не в этот раз.
— Сюда. — Мали толкнула дверь в конце длинного коридора, по которому они шли. Та привела их в комнату, заставленную мебелью в чехлах и освещенную двумя большими окнами с закрытыми ставнями.
Они выбрались из окна обратно на дневной свет, и Турин обнаружил, что дезориентирован, не уверенный, была ли стена напротив него той, по которой они карабкались, чтобы попасть внутрь. Выбор наилучшего маршрута, по которому можно было бы незаметно покинуть территорию комплекса, был непростым решением.
— Они уже забрали собак? И выяснили, откуда они взялись?
— Может быть. — Эррис нахмурился. — Хаос может быть довольно хаотичным.
— Мы пришли оттуда. — Мали указала пальцем.
Турин быстро напряг вода-чувство, выискивая неприятности.
— За стеной поблизости никого нет. И… люди идут сюда из-за того угла. — Он указал на фасад дома.
Поскольку возможности резко сузились, их решение оказалось легким. Они поспешили к стене прямо перед ними, и Турин быстро поднял себя и Мали, стиснув зубы от напряжения, от которого у него заболел череп.
На этот раз Эррис лучше справился с прыжком, и они все вместе приземлились на дальней стороне стены, причем Эррис ударился о землю так сильно, что каменная плита треснула у него под ногами. Он выпрямился и оказался лицом к лицу с двумя старыми монахинями, такими же морщинистыми, как Сестра Сова, с всклокоченными прядями седых волос, выбивающимися из-под платков. В спешке Турин каким-то образом их не заметил.
Эррис вежливо поклонился им обоим и направился к Турину, который приземлился более мягко, Мали — позади пары. К счастью, пожилые женщины, казалось, впали в смятение, которое иногда захлестывает пожилых людей в последние годы их жизни. Они просто улыбнулись и кивнули, прежде чем неуверенными шагами двинуться дальше.
Мали повела их обратно через территорию. Очень быстро тихие особняки архонтов остались позади, и они оказались посреди всевозможных путешествующих священнослужителей на главной артерии комплекса. Народ тут казался поактивней, в их сторону летело все больше взглядов, но непонятно, из-за сгинувших собак или просто наступала середина дня.
— Не могу поверить, что нам это удалось! — Турин покачал головой. — Я имею в виду, каковы были шансы, что удастся?
— Что ж, давайте не споткнемся на последнем препятствии, — пробормотал Эррис, кивая вперед, туда, где по улице двигались пять церковь-стражей в доспехах, их церемониальные плюмажи реяли над толпящимися священнослужителями. Пять плюмажей: четыре белых пучка перьев и один более длинный красный.
Турин не отрывал глаз от земли, следуя за Мали, пока не вспомнил слова Эрриса о том, что это выглядит подозрительно. Он поднял взгляд как раз вовремя, чтобы встретиться взглядом со старшим стражником с красным плюмажем. Мужчина прошел дальше без комментариев, по-видимому, направляясь с какой-то срочной миссией.
Впереди замаячили открытые главные ворота.
Когда Мать Крей возникла на пути Мали, это выглядело так, словно она вышла из одной из волшебных дверей Эулара — хотя, скорее всего, это был просто эффект отделения от толпы, уплотняющейся к воротам. Священница держала в руке посох, которого раньше не носила, — черный кусок дерева, опущенный, чтобы преградить дорогу послушнице.
Турин не смог понять вопрос женщины, но она задала его достаточно мягким голосом. Он был уверен, что она обращается к Мали, но ее несогласованные глаза остановились на нем, блестя из-под густых бровей.
Эррис ответил вместо Мали, в его голосе была та же смесь слегка скучающего высокомерия и командирского тона, которым он говорил раньше. Опять же, это действовало так же волшебно, как если бы обладание большим домом и красивой одеждой поднимало человека выше подозрений. Мать Крей наклонила голову и жестом пригласила их пройти. Турин чувствовал на себе ее взгляд на каждом шагу. Он выпрямил спину и пошел целеустремленным шагом, полный решимости сыграть свою роль.
— Наслаждайся городом, — сказала
