Руслан Михайлов - Изгой 4: Ледяное проклятье
Надо мной мелькнула тень. Тикса с оглушающим криком отважно кинулся на зверя и опустил на его морду лезвие топора. И еще раз. Небрежный удар лапы и гном отлетел назад. Но его место уже занял однорукий ниргал, успевший поднять со снега меч. Воин шагнул вперед и нанес короткий удар, по самую рукоять вонзив меч под нижнюю челюсть вскинувшего морду зверя. После такого ранения не выживет никто, даже сгарх. Меч пробил пасть, мягкое нёбо и проник в мозг. Зверь еще успел нанести последний удар, отбросивший ниргала назад, переступил лапами, пошатнулся, а затем тяжко рухнул прямо на меня, придавив к земле своей массой и заливая мои доспехи кровью. Сквозь прорези смотровых щелей на лицо плеснуло кровью и на этот раз я ощутил сильнейший ожог и взвыв от пронзившей лицо опаляющей боли, срывая голос завопил:
— Вытащите меня! Вытащите!
Последовал рывок и меня волоком вытащили из-под головы зверя. Не открывая горевших словно в огне глаз, я первым делом содрал шлем и рухнув ничком, уткнулся лицом в снег, чувствуя, как ласковая прохлада остужает обожжённую кожу. Растирать свою ледяную кожу железными перчатками доспехов я не рискнул, но хватило и снежного компресса, чтобы хоть немного унять боль и счистить с лица жгучую кровь.
Хрипло дыша я поднялся на ноги и угрюмо осмотрелся, подсчитывая потери. Повоевали. Густо залитый кровью снег, безжизненные туши сгархов и парочка мертвых шурдов "поводырей". И этого количества нам хватило, чтобы превратиться в сборище беспомощных калек. Настоящее побоище.
Один из ниргалов лишился руки по локоть, другой сохранил все конечности, но стоит скособочившись на бок, на сочленениях доспехов видна уже застывшая на морозе кровь. Лени безвольно сидит в снегу у волокуши, по его лицу стекают свежие потеки крови — раны открылись от слишком резких движений и напряжения. Гном с натугой загоняет воздух в легкие и держится за отшибленные ударом сгарха бока, нос свернут набок, из ноздрей течет кровь. Кровь… Везде кровь. На снегу, на мертвых телах, на оружии и на нас самих.
Если верить моим ощущениям, я пострадал меньше всех. Обошелся минимум повреждений, хотя и побывал в объятиях сгарха. На доспехах пара глубоких борозд от когтей зверя, его же клыки оставили отметины на шлеме. И еще я лишился трех ледяных щупалец. Наверняка попали в пасть грызущего меня сгарха и их отсекло как от удара меча. Теперь над плечами жалко трепыхались куцые огрызки, пятная меня белесой жидкостью. В точности похожей на цвет моей новой крови, что едва-едва текла в моих промороженных венах. Впрочем, это неважно — к нам приближалась основная погоня. Главный отряд шурдов.
И приближались быстро. Наездники связали нас боем, заставили остановиться и ценой своей жизни выиграли для главного отряда время, достаточное, чтобы резко сократить между нами расстояние. А теперь, учитывая раны и ушибы, мы и вовсе не сможем оторваться от погони. Открытая местность, до холмов еще пол лиги. Короткая, но жестокая схватка обессилила нас, а враг полон сил.
"Нет, не уйти" — мысленно заключил я и сам удивился, насколько безразлично я подумал об этом.
Значит, так тому и быть.
Мы умрем здесь и сегодня, но перед смертью, попытаемся забрать с собой как можно больше этих тварей.
— Десять минута — глухо сказал гном, поняв, о чем я думаю и кивая в сторону реки — Потом они здесь. Хорошо! Не надо бегать за враг — он сам идти к нам в руки!
— Уходите, господин — донесся от волокуши слабый голос — Еще не поздно.
— Я тебе уже ответил, Лени. Никто и никуда не пойдет — горько усмехнулся я, шагая к лежащему в луже крови сгарху, в чьем боку торчал мой меч. Ниргалу все же удалось добить зверя. — Готовьтесь к еще одному бою. Последнему. А потом, мы наконец отдохнем.
— Хорошие слова, друг Корис! — заулыбался Тикса — Да! Еще один бой, а затем большой пир за столом у Великого Отца! Много вкусный еда и кувшин с крепкий настойка! Оченно большой пир! Навсегда! Лени, ты слышал?! Мы дать еще один бой! Давай, вставай, друг! Потом отдохнуть!
Ухватившись за скользкую от крови рукоять, я вырвал меч и вернулся к друзьям.
Тикса помогал подняться Лени на ноги, а ниргалы со своей вечной бесстрастностью вновь заряжали арбалеты. Еще один бой…
— Шрам! Ты пережал культю? — не глядя на покалеченного ниргала, спросил я, всматриваясь в снежные просторы Диких Земель и пытаясь понять, сколько врагов идет по нашему следу. Сгархов я не видел, а вот зеленоватые отблески из глазниц пауков заметил.
Глухим ударом кулака в грудь ниргал подтвердил, что все в порядке и я удовлетворенно кивнул.
— Тикса! А на том пиру у Великого Отца, красивые девушки есть? — все так же не оборачиваясь поинтересовался я.
— О-о-о! — тут же отозвался гном, вставая бок о бок со мной и не обращая никакого внимания на извивающиеся над его головой мои щупальца — Есть! Оченно красивый!
— Врешь поди как всегда — глухо буркнул державшийся за его плечо Лени, едва державшийся на ногах.
— Скоро ты узнать, друг, правда или нет — ответил Тикса, кивая на уже хорошо различимую невооруженным взглядом погоню — Еще немного и мы стоять перед каменный дверь в дворец Отца.
Я же прикидывал количество врагов. Навскидку — три десятка шурдов и с пяток пауков. Нам хватит с лихвой.
— И то верно — скривился Лени в бледной улыбке и хлопнул гнома по плечу — Скоро узнаем. Эх… в церковь бы зайти, в грехах покаяться перед смертью…
— Иди — разрешил гном — Только потом оченно быстро назад иди, а то я тебе враг не оставлю, сам всех убить.
— И сходил бы — с натугой отозвался рыжий, прилаживая к окровавленному лицу комок снега.
— Так иди быстро! — уже недовольно буркнул коротышка — Чего стоять и сопли жувать? Вон на тот пригорка подняться и быстро-быстро молиться!
Дернувшись, я уставился в сторону куда указал гном и уткнулся взглядом в скрытые густой порослью кустарника и деревьев занесенные снегом руины. Крыша давно провалилась, три стены рухнули. Устояла лишь тыльная стена, изо всех сил противящаяся натиску непогоды и безжалостного времени. Из снега криво торчали почерневшие огрызки некогда мощных стропил, груды битого кирпича. А посреди всего этого хаоса возвышался куполообразный сугроб из чьей верхушки торчал железный прут с насаженным на него цветком… цветком Раймены, священным символом церкви Создателя…
Одним рывком я осознал, что гном оказался прав и на пригорке лежат руины разрушенной церкви Создателя. А округлый сугроб это провалившийся сквозь крышу купол с венчающим его цветком Раймены…
— Мать вашу так! — завопил я — Тикса! Какого беса ты молчал?! Все туда! Живо, все к церкви!
— Я не молчать! — начал было коротышка, но мой злобный рык прервал его оправдания.
— Бегом! Бегом! Шевелите ногами! Тикса, тащи Лени. Ниргалы! За мной!
Проваливаясь в снегу и взбивая снежную пыль, я напролом через сугробы пер к пригорку, оставляя за собой глубокую снежную борозду. За мной натужно пыхтели Тикса с Лени, ниргалы шли замыкающими.
Улюлюкающее верещание донеслось до меня когда я уже был на середине пологого склона. Цепляясь за ветки, я остановился и взглянув в сторону реки, отчетливо разглядел погоню. Пять, может семь минут, не больше — и гоблины окажутся здесь.
— Живо! — рявкнул я, без нужды подгоняя взбирающихся на пригорок остальных.
Бесцеремонно ухватив гнома за шиворот я подтащил его к себе и отправил выше, не отрывая взгляда от стремительно приближающихся шурдов. Следующим был двигающийся почти наощупь Лени, чей единственный глаз едва просматривался во вздувшейся багровой глазнице. Ниргалы поднялись сами — даже однорукий Шрам, легко преодолевающий скользкий склон. Оказавшись последним, я бросил последний взгляд на погоню и замкнул цепочку.
— Да, церковь! — сверху донесся вопль гнома — Быстрее, друг Корис, быстрее!
К тому моменту я почти добрался до вершины, здесь меня подхватили ниргалы и словно пушинку вздернули меня вверх. Мы у церкви… теперь только одна надежда на слова отца Флатиса, беспрестанно говорившего о защищенности освященного места и все настаивавшего на скорейшей постройке в поселении церкви. Неважно… у нас появилась хотя бы призрачная тень надежды.
С высоты холма я видел как на ладони брошенную нами лошадь и волокушу, выделяющихся темным пятном посреди снежной белизны. Чуть в стороне — залитый кровью снег и мертвые тела врагов, которым мы дали первый бой и вышли победителями. Еще дальше — уже завидевшие нас шурды, сменившие направление и идущие прямиком к нам. Глазастые ублюдки… Шустро перебирающие лапами костяные пауки держались позади вражеского отряда, идя по уже утоптанному снегу и посверкивая по сторонам зелеными отблесками из глазниц.
— Внутрь! — распорядился я, тяжело шагая к лежащим в десяти шагах руинам — Готовьте арбалеты и луки.
