Роберт Джордан - Память Света

Айил едва ли обращали на него внимание. Всё поле боя было завалено грудами человеческих и троллочьих тел, в воздухе витал смрад смерти. Некогда сухая почва, пропитавшись кровью павших, превратилась в вязкую грязь.

Орудуя ножом, Губитель с рычанием пробился сквозь ближайший отряд Айил. Он не оглядывался и, похоже, не знал, что Перрин последовал за ним в реальный мир.

Из укрывавшего склон серебристого тумана надвигалась новая волна Отродий Тени. Их кожа выглядела странной — словно покрытой язвами, а глаза были молочно-белыми. Перрин проигнорировал их и бросился за Губителем.

«Юный Бык! — Это волки. — Здесь Братья Тени! Мы сражаемся!»

Гончие Тьмы. Волки ненавидели всех Отродий Тени. Целая стая могла умереть в схватке с Мурддраалом, но Гончих Тьмы они боялись.

Перрин огляделся вокруг и заметил этих тварей. Обычный человек не мог сражаться с Гончими Тьмы, даже капелька слюны которых была смертельна. Находившиеся рядом отряды людей отступили под натиском волны чёрных волков размером с лошадь. Дикая Охота.

Свет! Эти Гончие Тьмы огромны. Десятки иссиня чёрных испорченных Тенью волков прорвались сквозь ряды обороняющихся, разбрасывая тайренских и доманийских солдат, словно тряпичные куклы. Волки напали на Гончих Тьмы, но их попытка была тщетной. Они хрипели, выли и умирали.

Перрин добавил свой голос к их предсмертному вою, хриплый вопль ярости. Сейчас он не мог им помочь. Его вели инстинкты и азарт. Губитель. Он должен одолеть Губителя. Если Перрин его не остановит, то враг войдёт в Мир Снов и убьёт Ранда.

Перрин повернулся и побежал мимо сражающихся армий, преследуя удаляющуюся фигуру. Воспользовавшись замешательством Перрина, Губителю удалось оторваться, но он немного сбавил темп. Враг ещё не понял, что Перрин покинул Мир Снов и последовал за ним.

Пробежав ещё немного, Губитель остановился и оглядел поле боя. Он заметил Перрина, и его глаза расширились. Из-за шума Перрин не слышал произнесённых им слов, но сумел прочесть по губам: «Не может быть».

«Может, — подумал Перрин. — Теперь я могу следовать за тобой, куда бы ты ни сбежал. Это охота. И ты, наконец-то, дичь».

Губитель исчез, и Перрин переместился следом в волчий сон. Сражавшиеся вокруг люди превратились в распадающиеся и меняющиеся тени в пыли. Увидев его, Губитель закричал от страха и переместился обратно в реальный мир.

Перрин сделал то же. Он чувствовал след Губителя. Чувствовал, как тот покрылся потом, запаниковал. Снова в Мир Снов, затем опять в реальный мир. В волчьем сне Перрин мчался на четырёх лапах как Юный Бык. В реальном мире он снова был Перрином с занесённым молотом.

Преследуя Губителя, Перрин в мгновение ока перемещался между мирами. Когда его путь преграждали сражающиеся, он переходил в волчий сон и пробирался сквозь фигуры из песка и пыли, затем возвращался в реальный мир и вновь брал след. Переходы между мирами настолько участились, что он менял образы с частотой сердцебиения.

Тук. Подняв молот, Перрин соскочил с небольшого утёса вслед за фигурой беглеца.

Тук. Юный Бык взвыл, призывая стаю.

Тук. Перрин уже близко. Всего несколько шагов. Всё заполнил запах Губителя.

Тук. Вокруг Юного Быка появились духи волков, завывая от жажды охоты. Ни одна добыча ещё не заслуживала этого в большей степени. Ни одна добыча не причиняла столько ущерба стае. Ни одного человека волки не боялись сильнее.

Тук. Губитель оступился. Падая, он извернулся и инстинктивно перешёл в волчий сон.

Тук. Перрин взмахнул Мах’аллейниром, украшенным изображением прыгающего волка. Парящего.

Тук. Юный Бык метнулся к горлу убийцы братьев. Губитель сбежал.

Молот опустился.

Нечто в этом месте, в этом мгновении отправило Перрина и Губителя в головокружительную серию мгновенных перемещений между мирами. Туда и обратно, туда и обратно, мелькание мгновений и мыслей. Проблеск. Проблеск. Проблеск.

Вокруг них умирали люди. Некоторые из пыли, некоторые из плоти. Их мир рядом с теневыми отражениями других миров. Люди в странной одежде и доспехах сражались с чудовищами разного облика и размеров. Иногда айильцы превращались в шончан, которые превращались в нечто среднее — с копьями и светлыми глазами, но в шлемах, похожих на головы чудовищных насекомых.

Но во всех этих трансформациях и во всех мирах молот Перрина опустился, а клыки Юного Быка сомкнулись на шее Губителя. Он почувствовал во рту солоноватое тепло крови Губителя. Он почувствовал, как от удара завибрировал молот, и треснули кости. Миры сверкнули как вспышка молнии.

Всё разрушилось, содрогнулось, а затем собралось воедино.

Перрин стоял на камнях в долине Такан’дар, а у его ног скрючилось тело Губителя с проломленным черепом. Оставаясь во власти охотничьего азарта, Перрин тяжело дышал. Всё было кончено.

Обернувшись, он с удивлением обнаружил, что окружён айильцами.

— А вам здесь что нужно? — спросил он нахмурившись.

Одна из Дев рассмеялась:

— Нам показалось, ты мчался, чтобы станцевать великолепный танец, Перрин Айбара. За такими воинами как ты стоит понаблюдать в бою и поучиться. Это бывает занятно.

Он угрюмо улыбнулся и оглядел поле боя. Для его сторонников дела складывались неважно. Гончие Тьмы разметали оборону в клочья. Путь наверх, к Ранду, был совершенно свободен.

— Кто командует боем? — спросил Перрин.

— Сейчас никто, — ответила Дева. Он не знал её имени. — Сперва командовал Родел Итуралде. Потом Дарлин Сиснера, но на его штаб напали Драгкары. Я уже несколько часов не видела ни Айз Седай, ни вождей кланов.

Её слова прозвучали мрачно. Даже стойкие Айил начинали терять силы. Беглый осмотр поля боя показал, что остатки айильцев перед смертью, где бы они ни сражались, часто даже мелкими группками, старались нанести как можно больше ущерба врагу. Стаи дравшихся здесь волков были разбиты. Передаваемые ими образы были наполнены болью и страхом. И что это ещё за Отродья Тени, сплошь покрытые язвами?

Битва подходила к концу, и силы Света терпели поражение.

Рядом Гончие Тьмы прорвались сквозь ряды Принявших Дракона — последнюю преграду на их пути. Некоторые попытались бежать, но одна из Гончих прыгнула следом, сбив нескольких человек с ног, а одного растерзала. Другие были обрызганы шипящей слюной и, корчась, попадали на землю.

Опустив молот, Перрин встал на колени, стащил с Губителя плащ и, обернув им руки, вновь поднял молот:

— Не позволяйте их слюне попасть на кожу. Это смертельно.