Алла Пинейру - Колыбель Героев

— Ладно, плохой пример, — махнул рукой Шактаяр. — Помнишь, ты мне рассказывала о вашей связи внутри кварты? О том, что ты чувствуешь, что Марчис жив? Что он не погиб, а где-то в этом мире существует?

— Ну допустим, — кивнула я, не понимая, к чему это он.

— Примерно такую же связь дает сила аларинской крови, — продолжал темный. — Я могу не знать, где мой брат или сестра, но знаю, что он или она существует. И что в нем есть примесь крови демонов. Я просто знаю это, и все. Точно так же, как я знаю, что мой отец жив и вместе с тем в этом мире его нет. А основываясь на этом знании, нетрудно сопоставить факты, не правда ли, моя радость?

— И с чего вдруг именно сейчас в тебе взыграли братские чувства? — спросила я.

— На самом деле, они, как ты выразилась, «взыграли» уже давно. С тех пор я и ищу способ вызвать демона одной крови со мной, — пояснил Шактаяр. — Уже перерыл кучу руководств по вызову — их же пишут все, кому не лень! Эта книжка, наверное, уже двадцатая по счету. А ведь как раз сейчас было бы очень полезно поговорить с сестренкой или братишкой! Я сам не могу создать армию демонов, а вот он (или она) мог бы согласиться мне в этом помочь. Демоны ведь не умирают в нашем мире. Нанеси демону смертельную рану — и его просто выкинет в родной мир, целого и невредимого. Думаю, это могло бы получиться.

— Ничего себе план! — восхитилась я. — Мне вот интересно, как вы до сих пор с такой потенциально бессмертной армией нас всех не завоевали.

— Я же говорил, моя милая, — на лицо Шактаяра снова вернулась снисходительная улыбочка, — что один представитель нашей расы не может удерживать под контролем в бою больше пяти-шести демонов.

— Но самих аларинцев много! — продолжала гнуть свое я.

— Ага, много, — рассмеялся темный. — Вот только они перегрызутся, пытаясь согласовать свои действия. Мы прекрасно сражаемся один на один, сами за себя, но вот организованной армией — увольте!

— Тогда другой вопрос, — теперь пришла моя пора хитро улыбаться. — Почему никто до сих пор не завоевал вас?

— Потому что мы сильные и страшные, — заговорщически шепнул Шактаяр, как будто выдавая величайшую аларинскую тайну.

— Ладно, с демонами мне все понятно и с твоим грандиозным планом тоже, — продолжала я. — А как насчет самих твоих земляков? Ты послал им весточку, как и собирался?

— Разумеется, послал. Ночью, когда все спали, — заверил меня Шактаяр. — Отправил послание старшей сестре моего отца. Если можно навести шороху и натравить Аларин на Шетта и наш драгоценный камушек, то тетушка это сделает. Как-никак, у нее полжизни придворных интриг за плечами. Правда, в этом плане я сомневаюсь едва ли не больше, чем в призыве армии демонов. Аларинцы любят подраться, но предпочитают самостоятельно выбирать себе противника. Не знаю, как они отреагируют на новость о том, что какой-то там хмырь из Энейи решил поработить Винней. Такая уж мы драчливая, но ленивая нация. На своей территории повоевать — всегда пожалуйста, а тащиться за этим за тридевять земель — нашли дураков.

На этом моменте рассказ о быте и нравах жителей Аларина был грубым образом прерван. Потому что в наше временное убежище вломился Юч и дурным голосом запричитал:

— Кто-то украл мою Лолу!

Глава 23

Кто сказал, что нет ничего страшнее для окружающих, чем женская истерика? Наверное, он просто не видел мужской!

Юч рвал и метал, и едва ли не бился головой об стену. На вопли обокраденного мага примчались со двора Эштерил и Азаль, и в маленьком домике сразу стало тесно. Юч продолжал истошно вопить что-то о возмездии и расшвыривать все, что под руку подвернется. Хорошо еще, что в предоставленном нам помещении с мебелью и прочими предметами интерьера было туговато, кидаться тюфяками было не с руки, а магические побрякушки Натэя успела спрятать обратно в сумку. Юч попытался было расшвырять нас, но Эш с Шактаяром сообща взяли его за шкирку, слегка приподняли над полом и держали так до тех пор, пока маг не смог внятно выражаться.

— Как у тебя ее украли? Где? — пыталась добиться толку магичка.

— На базаре! — возопил долговязый Юч, трепыхаясь в паре ладоней от земли в сильных руках двух закаленных тренировками парней. — И не просто украли, а подменили!

— Вот как! — удивилась я. Интересная вещь получается, у этого растяпы не просто свистнули его драгоценный фолиант, а заменили подделкой. Точнее, иллюзией. Первым делом, ворвавшись в комнату, Юч швырнул лже-Лолу об дальнюю стену, и та рассыпалась тысячей огоньков. Даже с моими весьма скромными познаниями в магии я поняла, что так ведут себя именно наскоро слепленные иллюзии. Значит, кто-то прельстился потрепанным фолиантом не по дурости (еще бы, какого вора в здравом уме прельстит потертая книга с непонятными закорючками на обложке), а с умыслом и заранее все рассчитав. Значит, эта Лола и правда такой ценный артефакт?

Но у Юча, которого парни наконец поставили на пол, я спросила совсем не это.

— А что ты делал на базаре?

— Общался со старыми знакомыми моего отца, — пропыхтел тот, немного успокоившись.

— Исчерпывающий ответ, — хмыкнул Шактаяр.

— Они тоже состоят в Гильдии Поваров, — Юч опять нацепил маску наследного принца, раздуваясь от никому не понятной гордости.

— И что? — попыталась добиться толку магичка. Наверное, в ее тоне не прозвучало должного почтения к королям супов и паштетов, потому что Юч опять взвился.

— А то, что Гильдия Поваров — это секретная служба короля! Ой, только я вам этого не говорил!

Было видно, как мага разрывают два противоречивых желания — похвастаться известной ему тайной и эту самую тайну сохранить. И Юч был бы не Юч, если бы победило второе.

Тогда-то я и поняла, с чего Ольде вздумалось нам угрожать и предупреждать, чтобы не распускали язык. Мага понесло, и скоро мы в красочных подробностях смогли себе представить роль неприметной Гильдии Поваров в Энейе.

Начнем с того, что гильдий в стране существовало немало — Гильдия Ткачей, Гильдия Купцов, Гильдия Каменщиков и так далее. Не было разве что Гильдии Магов, как это принято в других государствах, где развито искусство колдовства. Потому что все, кто имел право называться магами, выпускались из Колыбели Героев, и после четырнадцати лет жизни в строгой системе закрытой крепости меньше всего хотели заново объединяться и составлять принятую в гильдиях иерархию.

Любой, кто начинал заниматься тем или иным ремеслом, обязан был вступить в гильдию и получить право носить на одежде и рисовать на вывеске соответствующий знак. Ремесленники, не пожелавшие тратить монеты на ежегодные взносы совету гильдии, рисковали остаться без покупателей. Мало того что простой народ тому же сапожнику без заветного знака над дверью не доверит тачать башмаки, так еще и кто-нибудь из гильдии может устроить ревизию и обобрать до нитки. Мол, не имеешь права молотком по каблукам стучать, плати откупные. Лучше уж отстегивать каждый год толстосумам из совета и спать спокойно.