Фред Саберхаген - Черные горы

— Верховный властитель Сом, я получал и отдавал достаточно приказов, чтобы понимать, что приказы следует выполнять. Но когда мне кажется, что приказ ошибочен, тогда мой долг — переспросить, если на то есть время. И я спрашиваю: какая польза в этом посвящении, в той его форме, какой мне сказано было следовать?

Мертвый Сом некоторое время помолчал, словно ему еще не доводилось сталкиваться с таким возражением и он не знал, как поступить. Но когда он ответил, трудно было уловить тон его сухого голоса.

— То есть тебе не по нраву присяга?

— Простите меня, верховный властитель Сом. Не имеет значение, что мне не нравится. Я способен выполнять приказы, которые мне неприятны. Но этот… я не вижу в нем никакого смысла для вас, для меня, для кого бы то ни было. — Это звучало неубедительно. — Простите меня, если я говорю несвязно. Я не придворный… Дело только в этом, верховный властитель. Я воин. Как может подобное испытание подтвердить мои способности на этом поприще?

Голос Сома не изменился; его лицо оставалось непроницаемым.

— Что точно сказал мой дворецкий о том, что от тебя требовалось?

— Чтобы я вывел Чармиану из ее камеры. Чтобы сказал ей, что собираюсь помочь ей спастись. Затем я должен отвести ее вниз, в провал, где обитает верховный властитель Запранос. Там я должен отдать ее демону, чтобы тот пожрал ее… овладел ею… в общем сделал то, что Запранос делает с людьми.

Последовал быстрый и холодный ответ:

— Значит, дворецкий верно передал нашу волю. Именно это мы требуем от тебя, господин Чап.

Хороший солдат, каким он всегда считал себя, должен был понять, что пора отдать честь, развернуться и выйти. Чап понимал это; тем не менее он медлил. Дыры — глаза Сома — неотрывно смотрели на него. Затем Сом сказал:

— Могучая магия талисмана однажды подчинила тебя этой женщине, но, как доказали мне мои колдуны, ты освободился от этого. Каковы твои чувства к ней теперь?

Чап внезапно с облегчением понял, или, по крайней мере, ему так показалось.

— Во имя всех демонов! Прошу прощения, мой повелитель. Вы имеете в виду, что я к ней неравнодушен? Ха! Так вот что вы проверяете. — Он чуть не расхохотался. — Если вы хотите, чтобы я скормил ее демонам, ладно, хорошо. Я притащу ее к яме и столкну вниз и буду петь при этом.

— В таком случае, против чего ты возражаешь? — Голос Сома по-прежнему был холодным и жестким, но ровным.

— Я… верховный властитель, какой смысл проверять, насколько я искусен во лжи и интригах? Чтобы посмотреть, поверит ли она мне, если я пообещаю помочь ей? В вашем распоряжении имеются люди гораздо более искусные в подобных вещах, чем я. Но у вас найдется только несколько человек, а может, и никого, кто смог бы сражаться, как я.

— Значит, испытание кажется тебе бессмысленным.

— Да, господин.

— Разве хороший солдат оспаривает приказы, которые кажутся ему бессмысленными? Или, как ты сказал раньше, только те, что кажутся ему ошибочными?

Вслед за этим вопросом воцарилось молчание. Тревожная неудовлетворенность Чапа осталась, но решимость была поколеблена. Чем больше он пытался понять, что же тревожило его, и выразить это словами, тем более глупыми казались его возражения. Чем он рисковал, покорно подвергаясь назначенному испытанию, по сравнению с тем риском, на какой шел, продолжая отговариваться от него? И все же, ободренный кажущимся терпением Сома, Чап сделал усилие и попытался еще раз выразить словами свои внутренние ощущения.

— То, что вы поручаете мне, так незначительно, и это означает… — Он не смог продолжить, несмотря на все свои старания. Он сделал слабый беспомощный жест и замолчал. Несмотря на холод, царящий в помещении, он обливался потом. Теперь то, что он явился сюда, чтобы изложить свои возражения, казалось чудовищной глупостью. Нет, его вовсе не волновало, что произойдет с ней… На лицо Сома становилось трудно смотреть. И здесь не было никаких духов… но Чап давно привык к воздуху полей сражений.

Вице-король пошевелился в кресле, теперь он был снова очень похож на обычного человека. Темное пламя догорело, став только маленькой искоркой темноты.

— Мой верный Чап. Как ты говоришь, твои достоинства не те, которыми отличаются придворные; но они очевидны. Поэтому я не стану наказывать тебя за этот наглый допрос и на этот раз снизойду до объяснения.

Испытание, которое тебе так не нравится, назначено тебе именно потому, что оно тебе не нравится; потому, что ты должен показать готовность делать то, что кажется тебе «незначительными и бессмысленными». Официальная присяга Востоку — не бессмысленный ритуал. В твоем случае это значит коренным образом изменить самого себя, и я вполне понимаю, что это может быть трудно. Это означает насилие над собой нынешним во имя того, кем ты собираешься стать.

Время в маленькой странной комнатке, казалось, растянулось. Словно во сне или в трансе Чап спросил:

— Кем я собираюсь стать?

— Великим властелином, способным призвать всю мощь Востока. Властителем всего того, что ты когда-либо жаждал.

— Однако. Как я должен измениться? Кем стать?

— Ты должен стать таким же, как я. Нет, нет, не мертвым; я играл с женщиной, говоря, что она должна стать такой. Это дано только мне, здесь, в Черных горах. Я имею в виду, что ты должен стать подобным мне по своей сути. Примешь ли ты это испытание?

— Да, мой господин, приму.

— Ты покоряешься. — Сом наклонился к нему, пристально глядя впалыми глазами. — Но в твоем случае мне нужно большее. Верный Чап, если ты все еще испытываешь некоторое влечение к этой женщине, тогда заставить тебя швырнуть ее демонам было бы хорошей прелюдией к твоему посвящению. Но при том, как обстоят дела, прежде, чем ты полностью станешь нашим, ты должен уничтожить не женщину, а что-то другое, что-то в себе самом.

Сом поднялся с кресла. Он не был высоким, но, когда он склонился еще ближе, источая запах смерти, Чапу показалось, что вице-король нависает над ним.

— Ты должен однажды показать себя не храбрецом, а трусом. Маленьким и ничтожным, как ты выражаешься. Это будет трудно только однажды. Ты должен научиться причинять страдания не во имя чего-то, а просто ради самих мучений. Только так ты присоединишься к нам полностью. Только тогда откроются перед тобой тайны власти и тайные двери к богатству. И как я могу поручить командование своей гвардией человеку, который не связан со мной и с Востоком?

— Гвардией…

— Да. Теперешний командир гвардии уже в летах и давно прошел пик своей полезности. Кроме того, ты знаешь Томаса из Разоренных Земель, вздумавшего победить нас здесь, ты знаешь его — и то, как он мыслит и сражается.