Лайон де Камп - Отвергнутая принцесса

Он взобрался по ступенькам.

— Феакс, — позвал Хобарт, но лев скрылся из виду, рыская между солдатами, которые, однажды осознав его пользу, чрезвычайно гордились наличием столь грозного союзника.

Прямо перед ним стояла фаланга пехотинцев. Шесть сотен сильных мужчин, выставивших вертикально вверх двадцатифутовые пики, напоминали гигантскую зубную щетку. По обе стороны от них собирались небольшие группы легкой пехоты, за которыми следовала тяжелая кавалерия. Легкая кавалерия — конные лучники — тонкой линией выстроилась вдоль всего фронта. Если в задачу Саньеша входило одурачить противника, то Хобарт сильно сомневался в ее выполнимости, поскольку дислокация войск паратаев никогда не менялась.

Враг уже приблизился настолько, что можно было различить, но не отличить, отдельных воинов. Их построение несколько отличалось от паратайского. Оба крыла составляла тяжелая кавалерия, а между ними растянулись пехотинцы, причем прямоугольные отряды солдат с пиками чередовались с округлыми звеньями мушкетеров.

Пестрые человечки выскочили вперед от каждой армии и принялись кричать друг на друга. Хобарт наклонился к Саньешу, восседавшему на спокойной черной кобыле, чтобы узнать, что все это значит.

— Бросают вызов, смотри, — ответил Саньеш. Человечки напоследок дунули в трубы и вернулись в строй.

От армии маратаев отделился всадник и фигурно прогарцевал между двумя войсками, вздымая фонтаны желтого песка. Маратаи одобрительно зашумели. Теперь выступал всадник паратаев; маратаи вежливо молчали, пока шумели их противники. Всадники разъехались в разные стороны на узком участке между армиями, воины которых расселись на песке или устроились в седлах в позах расслабленных зрителей.

Солдаты угомонились, в наступившей тишине явственно послышался стук копыт, когда вызывающий и вызываемый на дуэль помчались навстречу друг другу. Они встретились и разъехались слишком быстро для того, чтобы Хобарт смог оценить происходящее, однако один из всадников остался в седле, тогда как другой упал на песок, пронзенный пикой противника.

По крикам Хобарт определил, что победили маратаи. Выигравший подъехал поближе к рядам паратаев, бросая теперь свой вызов. Конечно, кто-то вышел сразиться с ним. На этот раз они встретились с треском — в воздух взлетели куски сломанных пик. Дуэлянты выхватили мечи. Произошло короткое столкновение: путаница машущих рук, блеск наточенной стали, непродолжительное металлическое клацанье, и один из наездников повалился на песок. Судя по всему — опять боец из армии паратаев.

Саньеш озабоченно посмотрел на своего господина.

— Плохо. Если мы проиграть все дуэли — мы проиграть битва, — сказал он.

— Почему?

— Так всегда бывает. А, смотри!

Феакс, хвост трубой, желтой молнией несся по песку к удачливому дуэлянту. Маратаи криками предупредили своего чемпиона об опасности, он беспорядочно задвигался, стараясь достойно встретить неожиданного соперника, но лев оторвался от земли в великолепном прыжке и взмахом лапы выбил всадника из седла. Напуганная лошадь встала на дыбы, заржала и помчалась по периметру прямоугольника, ограниченного двумя армиями и стенами долины, в напрасной попытке сбежать. Между тем лев склонился над маратаем и начал трясти его, как куклу, руки и ноги бедняги беспорядочно болтались в разные стороны. Вскоре развлечение Феаксу наскучило, и он потрусил к своей армии. На поле опять оказались пестрые герольды.

— В чем дело? — спросил Хобарт, когда паратайский герольд пробрался к Саньешу и что-то сообщил ему.

— Протест. Генерал Барамияш сказать, его человек не вызывать льва, не честно, и если мы... — начал объяснять Саньеш.

— Ну и что? — прервал его Хобарт.

— Если мы не пройти сквозь дуэли, мы не иметь прав затевать битва! — вскричал старик.

— Полный бред. Меня приводят в бешенство все эти проволочки и ожидание неизвестно чего.

Хобарт вытащил заветную черепушку, потер ее и позвал: «Кай!» Никакого результата! Тогда Хобарт крикнул погромче: «КАЙ!»

— И нечего так орать, — сообщил голос позади него, и вот он лекарь, стоит себе и улыбается, как самодовольный желтый божок.

— Что тебе нужно, хан?

— Можешь убрать их? — спросил с надеждой Хобарт, указывая на армию противников.

— Не знаю. Может быть. Чего ты конкретно хочешь, сильный дождь?

— Нет! Что-нибудь этакое, желательно пострашнее, например, чудовище.

— Аккуратно, хан, враг идти! — встрял Саньеш. Начальник армии маратаев, сын хана Ховинда Барамияш, он же Воланос, определенно потерял терпение, короткие резкие команды разлетелись во все стороны по войску. Маратаи одобрительно вскрикнули и сдвинулись с места.

Кай сосредоточился.

— Я могу вызвать змею. Смотри.

Он совершил несколько пассов руками и забормотал:

Борабора тахаа,Тотойа мануа;Горонтало мореа,Ниихау коре а,Кеалакекуа!

У основания стремянки появилась пятнистая змея около ярда длиной. Заклинание весьма эффективно напугало ближайшую лошадь, она в ужасе сбросила всадника и умчалась прочь.

— Убери ее отсюда! — взмолился Хобарт. — Здесь ничего не надо, не мог бы ты напустить несколько тысяч на маратаев?

Кай развел руками.

— За один раз могу создать только одну штуку. Ты что думаешь, я великий маг? Я просто бедный голодный рыбоед...

— Перестань! — заорал Хобарт в сильном раздражении.

Саньеш отбыл выравнивать свое войско. Из знакомых поблизости остались только Кай, лошадь Хобарта и грум, ее держащий. Хобарт запретил себе думать о том, что случится, если паратаи побегут, а он не успеет спуститься с лестницы и сесть в седло.

— Что-нибудь еще ты можешь? Раздвинуть землю?

— Чуть-чуть, — проскулил Кай. — Вот так:

Айя айя алалаВала вала поталаНууану нукухиваТокелау капала:Рота, халеакала!

Земля дрогнула и раздался стон, стремянку сильно качнуло мгновение она балансировала на одной опоре, затем опустилась обратно. Рядом с основанием в песке возникла трещина шести дюймов в ширину. Солдаты уставились на нее со страхом и неприязнью. Хобарт сидел неподвижно, не в силах разжать вцепившиеся за стремянку пальцы. Наконец, он снова смог говорить и накинулся на Кая:

— Ты, идиот, еще раз в том же духе, и в панике будет вся моя армия! Разве не понятно — нужно пугать ту сторону!

— Я никогда не говорил, что я — великий волшебник! Простой голодный...

Слова иктепели заглушил нарастающий грохот конницы маратаев, направляющейся строго в места расположения паратайской кавалерии.