Ольга Калитина - Цветок у трона

…Черный шелк волос, жемчуг почти прозрачной кожи, фиалковые глаза, ярче, чем самые экзотические цветы. Бесспорно, приятное дополнение к силе и власти. Как давно Он уже не хотел что-то так сильно, как ее. Это почти стало наваждение и почти заставляло его что-то чувствовать. Почти. Всего лишь страсть. Похоть. Желание собственника на обладание предметом вожделения. Но Он никогда не врал себе. Ему мало ее тела и ее силы. Но что же тогда ему нужно? Что-то там есть, внутри нее, что манит, очаровывает, завораживает. Он не знал что это. Но нуждался в этом. Убьет ли Он ее, когда получит корону?

Не раньше, чем насладится ее ароматом.

Глава 4. Русалочья бухта

Я почувствовала, как назойливые лучи утреннего солнца со сводящей с ума настойчивостью пробираются сквозь ресницы. Решив спрятаться, я натянула покрывало на голову. Мозг не хотел просыпаться, и тело было с ним солидарно. После ночных приключений безумно хотелось спать как минимум суток двое. Но я не строила наивных надежд и не удивилась, когда покрывало сдернули с меня самым бесцеремонным образом.

— Подъем, принцесса! Ты дрыхла всю ночь и все утро, нельзя столько спать, вредно для здоровья, — я его сейчас точно убью, вот сейчас встану и убью, сейчас, только еще чуть-чуть посплю, перевернувшись на другой бок.

Я почти провалилась в манящие объятия сна, как меня больно дернули за руку и насильно стащили с теплого, нагретого места.

— Если не хочешь холодный душ с утра, советую проявить инициативу! — Дэйн был неумолим.

Тяжело вздохнув, впрочем, не особо надеясь вызвать угрызения совести у этого бессердечного негодяя, я встала и пошла умываться. Нии уже успела позавтракать и оставила мне кусочек вчерашнего кролика. Но так как утром я никогда не могла заставить себя ничего проглотить, то ограничилась пару глотками воды. Мои спутники начали седлать лошадей.

А я уже предвкушала, как снова окажусь верхом на своем лунном коне. Послав мысленный призыв, я уже приготовилась к тому, как легко запрыгну в седло. Но Крылатый не появился. Я позвала еще раз, настойчивее и с легким раздражением. Почувствовав отклик, а потом и его присутствие у себя за спиной, я облегченно обернулась. Но никого не увидела. Но как такое возможно? Я же чувствовала его, даже закрыв глаза, я могла быть уверена, что сделав шаг, коснусь его шелковистой гривы. Протянув руку, я поймала лишь воздух.

— Он здесь, не бойся, — услышала я недовольный шепот Нии, — ты что, не знала, что днем они растворяются в солнечном свете? Волшебный табун может существовать только при луне, она их материализует, выплетая их тела из лунных лучей. А днем живет их дух, который невозможно увидеть, но ты его чувствуешь, потому что..- опять недовольный взгляд в мою сторону, — ты поработила его душу, — последнее было сказано с глубоким отвращением в голосе.

Я не хотела начинать новую ссору, поэтому промолчала, приняв новую информацию к сведению. Что ж, придется довольствоваться моей старой знакомой, упрямой и неуклюжей лошадкой. Она была рада меня видеть так же, как и я ее. Когда, засунув ногу в стремя и оттолкнувшись от земли, я запрыгнула в седло, она устало всхрапнула и ее лошадиная морда приняла обреченно-мученическое выражение.

Все были готовы, и мы тронулись в путь. Честно говоря, меня уже тошнило от монотонных пейзажей, которых я насмотрелась по пути в Нефритовый лес. Мимо пробегала какая-то речушка, названием которой я не стала интересоваться. Вокруг не было ничего, на чем можно было бы остановить заинтересованный взгляд. Деревья — кусты — деревья — кусты — вот и все красоты природы. Но я постаралась сосредоточиться на медленно проплывавшем мимо пейзаже, чтобы в голову не лезли никакие лишние мысли. Просто надоело думать. О будущем, о проблемах, о целях и врагах. Если хорошенько разобрать и вдуматься во все это, можно сойти сума. Я подумала, какие все-таки идиоты те, которые ходят к гадалкам в жадном желании узнать свое будущее. Мне хватило того проклятого колодца воспоминаний. А если честно, было лень о чем-либо размышлять и рассуждать. Проще было думать, например, об этом маленьком камушке, о который споткнулась моя лошадка. Камушек себе как камушек, лежал на дороге и еще пролежит лет двести, пока его кто-нибудь не подденет от скуки ногой. И пролетев метр, он пролежит еще лет двести до следующего пинка. Вот так и моя жизнь: лежу как камень у дороги, пытаюсь сдвинуться с мертвой точки, а могу только ждать пинка судьбы, и чем сильнее пнет, тем дальше пролечу… Так, ну вот опять пошли неуместные философствования о моей никчемной жизни. Почему никчемной? А что в ней примечательного, когда ее как эстафетный флажок передают из рук в руки бегуны на длинную дистанцию, чтобы, дойдя до финиша, выбросить в ближайшую канаву за ненадобностью.

"Ну вот, начали за здравие, а закончили за упокой", — уныло подумала я. Так, Тиа, не отвлекаемся: деревья — кусты — деревья — кусты…

Когда я закончила дожевывать свой обед, не покидая седла, солнце уже проплыло половину неба и зависло у меня над головой. Мы уже успели перейти через речку. Это мероприятие даже не заслуживает моего рассказа о нем, так как речка была неглубокая, хотя и со стремительным, бурным потоком.

День начал постепенно угасать, как свеча, горевшая всю ночь. Мир вокруг меня приобрел мягкие очертания и пастельные краски. В воздухе уже чувствовался отчетливый запах океана. Он сразу навеял мне воспоминания о прошедшей ночи. Надеюсь, под сегодняшними звездами меня не попытаются съесть. Хотя если учесть, что в этом сумасшедшем мире даже звезда одна, то количество шансов на выживание внушает опасения.

Солнце еще не коснулось горизонта, когда мы выехали на песчаный пляж. Он был защищен невысокими скалами, густо покрытыми морскими водорослями. Вокруг не было ничего, кроме камней, песка и воды. Ни малейшего намека на присутствие морских дев, хотя мы, без сомнения, стояли сейчас в самом сердце Русалочьей бухты.

Дэйн спешился и с наслаждением потянулся.

— Ну все, девочки, финиш. До заката еще есть время, поэтому я пойду, раздобуду нам рыбешки на ужин, а потом вздремну вон за тем валуном, — он указал рукой на большой камень в глубине пляжа, — кто вздумает разбудить до того, как на небо взберется луна, повыдираю все косы.

Потом с наслаждением зевнув, он достал из сумки какие-то крючки, видимо для ловли рыбы, хотя для меня оставалось загадкой, как могла рыба соблазниться на голый металл без приманки. Но, по-видимому, у рыбы на этот счет было свое мнение, потому что уже через десять минут, пока мы раскладывались на новой стоянке, Дэйн принес связку свежепойманной рыбки. Бросив ее на песок, далеко не прозрачно намекнув, кто ее будет готовить, он, насвистывая, направился к ранее облюбованному камню. Через минуту его уже не было видно.