Егор Чекрыгин - Странный приятель

Но как то обычно и бывает, и особенно в пустыне — в поход интенданты закупили какую-то смесь уксуса с гнилой водой, которою и пытались выдавать солдатам под видом вина. Так что даже самые горькие пьяницы теперь предпочитали пить воду, а не мучиться дикими боями в желудках.

Но для «особой команды» на этот раз хорошее вино нашлось. — Уж неизвестно из запасов ли маркитантов, офицеров или самих интендантов. А также и свежая мука для лепешек, немного не подгнившего и не провяленного до каменной твердости мяса, крупа, кувшинчики масла… — Что еще надо солдату для счастья, особенно после долгого и тяжелого похода, окончившегося для всех столь благополучно?

Довольны были все. — Даже Ренки, хотя его счастье подгладывали сомнения, что и впредь занимаясь подобной «войной», он не сумеет продвинуться хотя бы до сержанты. — Уж очень сомнительны были эти, так называемые «подвиги». О чем он, когда их компания опустошила первый бурдюк с вином, и сообщил своим товарищам, после чего у него и завязался спор с Готором.

— Дурень ты Ренки… — Вдруг вклинился в разговор, не понято откуда появившийся Доод. — Совсем сопляк еще!.. Не стоял ты толком в строю, да не палил из мушкета… Смерть там… будто кости кидаешь… Храбрый ты или трус…, благородный или простолюдин, умный или дурак… — Всех под одну гребенку. Не разбирая. Сегодня тебе. Завтра мне… А послезавтра — нас обоих…

— Я не боюсь смерти! — Высокопарно заявил изрядно принявший на грудь мальчишка. — Это долг солдата — умереть за своего короля!

— Своей не боишься! — Рявкнул Доод. — Своей-то… чего ее бояться? — Не такая сладкая солдатская доля, чтобы ради нее ногтями-зубами за жизнь цепляться. А ты вот о них подумал? — Обвел Доод зажатой в ладони лепешкой всю компанию. — О товарищах своих? Знаешь каково это — утром все вместе у одного костра сидели, а вечером ты там один одинешенек, а всех друзей и знакомцев твоих, кого убило кого искалечило?… Вот то-то и оно… — Добавил он, увидев как мгновенно изменилось лицо молодого капрала, на миг представившего что он остался совсем один одинешенек. — Разок-другой так попробуешь… коли сам жив останешься. И поймешь — почему нам начальство такие пирушки устраивает, да на иные шалости наши глаза прикрывает!

Эх… Ренки-Ренки… Учить тебя еще и учить!

Собственно со следующего дня наука и началась. — Долго отдыхать воякам Бида не дали. — Не для того солдат создан — чтобы отдыхать. — Денек попили-поели-попраздновали, и будет.

Так что уже на следующее утро, капрал Ренки Дарээка со своим капральством, в составе роты первого лейтенанта Бида, отправился охранять водоносов… из каторжной команды, которой предстояло пройти до ближайшего колодца-ключа двенадцать верст, и обеспечить армию запасом воды.

Хотя кредонская кавалерия по большей части и убралась восвояси, однако егеря еще пошаливали, да и случаи появления небольших пеших отрядов противника, пытающихся заменить кавалерию, случались все чаще. Так что даже такое дело как доставка воды, приходилось планировать как военную операцию.

Два десятка кавалеристов создали кольцо дальней охраны. Особая рота лейтенанта Бида, — шла в ближнем кольце. И еще два капральства — топали вместе с каторжниками-водоносами и десятком телег везущих тару для воды…

Вышли рано утром. К обеду уже были на месте. И пока каторжники очищали колодец и наполняли тару водой, — Доод натаскивал своего «младшего коллегу», обучая его правильно организовывать охрану, показывал места откуда можно ждать нападения, и объяснял как действовать в том или ином случае.

— Слушай капрал Доод. — Спросил его Ренки, выбрав подходящий момент. — А зачем ты все это делаешь? — Ну, в смысле обучаешь меня так тщательно… Ведь то что сейчас в одном капральстве два капрала — это не нормально. И когда ты меня выучишь — одному из нас придется уйти…???

— И ты думаешь пацан, что уйти обязательно придется мне? — Широко улыбнулся Доод. — Может оно и так. Хотя… Короче — на тебя у кой-каких людей есть определенные планы. Какие? — Я и сам не знаю. Но мне велели тебя хорошенько обучить — вот я и стараюсь.

— Но… Какие еще планы? — Искренне возмутился Ренки, которому не понравилось что кто-то играет его жизнью и судьбой, словно фигурой в шахматах.

— Этого я парень не знаю. — Честно ответил капрал. — Но подозреваю что тебя хотят двинуть дальше… Может даже и в офицеры! Потому как Нам, нужны Там свои люди.

— Что значить двинуть? Кому это «Нам»? — Продолжал негодовать Ренки. — Я не желаю чтобы меня куда-то двигали, и не желаю быть еще «чьим-то» офицером, кроме Короля!

— Дурак ты Ренки… — Сказал капрал таким тоном, что Ренки и правда почувствовал себя дураком. — Вроде бы уж достаточно времени в армии мыкаешься, а все еще ведешь себя иной раз будто барчук, ничего кроме отцовского дома не видевший.

… Пора с тобой уже как со взрослым поговорить. — Ты вот выбери как-нибудь момент. — Да посмотри чего в котлах у других полков варится, и в какие мундиры они одеты… И сравни с тем что у тебя на каждый день есть. Иные полки могли бы позавидовать и тем харчам, что ты лопал когда каторжником был. Сгнившее зерно пополам с трухой, и мышиным дерьмом вместо мяса… — вот и весь их рацион. В лепешки сена добавляют, чтобы хоть чем-то брюхо набить. И ходят в обносках… Вон, посмотри на 15-гренадерский — там половина солдат к обмоткам деревянные дощечки привязывает, а у кого сапоги еще сохранились — так тряпками да веревками перемотаны, чтобы на ходу не разваливались.

… В кампании, что в позапрошлом году была — в армии небось две трети потерь с голодухи да от поноса случились, а не в бою убитыми. Да и сейчас вон погляди, и без всяких сражений, чуть ли не ежедневно по десятку покойников за ограду лагеря выносят. Вот так-то вот!

А ты думаешь почему у нас по другому? — Да потому что правильные люди друг за дружку держатся и помогают чем могут. Тут только так и можно выжить, на то она и Армия!

Ты Ренки из «благородных оу» будешь. Это у тебя на роже написано. — А значит тебя можно куда дальше двинуть, чем даже нашего Бида, которому выше лейтенантского погона ничего не светит. Зато у него влияния, тебя подальше продвинуть, вполне хватит, потому как люди — Бида уважают.

Тут главное — это чтобы и на тебя положиться можно было. Чтобы ты вверх пробившись, не забывал о тех кто тебе туда дорогу проложил.

— Если в том что ты предлагаешь нет ничего постыдного и идущего во вред Королю. — То можешь не бояться неблагодарности или предательства с моей стороны. — Высокопарно ответил на это Ренки. — Это ведь элементарный долг благородного человека — оплатить втрое, за оказанное ему добро!