Денис Субботин - Огненный дождь

-Быстрее! – заорал Ярослав, обрушив вниз руку с секирой – нагнетал кровь для тяжёлого удара.

-Да чего бояться?! – возмутился Жароок, чья быстрая чалая кобыла пластала всего в двух корпусах от сотника. – Мы их одной левой… Как тараканов!

-Вон они, тараканы! – проорал Яросвет, всаживая остроги45 в бока своему тарпану46 с нежным прозвищем Жаба. – Проснулись… Попробуй теперь, прихлопни их!

И впрямь, на другом краю деревне, отгороженном от этого широким и длинным прудом и узким деревянным мостом через него, поднялась суета. Из домов, на ходу снаряжаясь – натягивая доспехи и цепляя оружие… Кажется, их было двенадцать. Точнее всё-таки сложно определить.

-Наддай! – крикнул Ярослав, пригибаясь к гриве. – Наддай, пока не поздно!

-Да чего ты боишься, сотник?! – возмутился сквозь зубы Жароок. Но его слова снесло назад и вряд ли Ярослав их услышал.

Отряд всё же наддал и как раз на бешеном галопе проходил начало моста, когда базиликанцы на другом его конце собрались наконец под начало своего декана – рослого и не по-базиликански крепкого воина в доброй, отливающей булатом лорике47 и при длинном, опять же не базиликанском мече. Увы, рассмотреть цвет его волос невозможно было. Шлем закрывал всю голову наглухо, широкие защитные пластины опускались до подбородка. По знаку своего командира, немногочисленные собравшиеся подле него воины составили нечто вроде стены. Тонкой она получилось – в два ряда. К тому же только у четверых были скутумы – прямоугольные базиликанские щиты, за которыми можно было бы выдержать и атаку конницы. Тем более декан сразу определил самое надёжное место – выезд с моста. Там и выстроил своих, причём не пожалел драгоценного времени и навалил нечто вроде баррикады впереди…

-Слава! – заорал Ярослав, наконец-то вздымая секиру к Коло. – Слава! Убивай!

-Убивай! – рявкнул рядом Яросвет, поднимая вверх свой огромный меч. – Убивай гадов!

Кто-то не только орать успевал, но и стрелять. Тяжёлые боевые стрелы способны были пробить даже скутум… наверное. Уж точно пробивали неудачные базиликанские шлемы. Меткие родянские стрелки били влёт и сначала двое разом, потом – ещё двое базиликанцев рухнули назад, сбивая с ног и задних тоже. А уже через мгновение туда же, разрядив наконец свой гнев бешенными ударами, вломились и всадники…

Весь бой, далее случившийся, был удивительно короток и вряд ли воины Ярослава потратили больше четверти часа, чтобы уложить всех стратиотов на сыру землю. Мёртвыми, разумеется – пленных не брали, как и наказал старый Ромуальд.

-Всё, сотник! – тяжело дыша отёр лезвие меча Жароок, сваливший двоих. – А ты боялся…

Тут его и настигла стрела. Глупо настигла, в правое плечо, со спины…

-Жароок! – заорал его побратим Травень. – Жароок, ты что?!

-Больно однако! – пожаловался Жароок, на миг оторвав лицо от пышной конской гривы. И – скис…

-Откуда стреляли? – Ярослав даже в стременах привстал, осматривая все дома, что были за спиной Жароока. – Не вижу…

Не дожидаясь его приказа, что вообще-то – плохо и позднее наверняка будет наказано жестоко, десяток Жароока бросил своих конёй в намёт к тем домам. В руках у воинов наготове были луки… Пусть только высунется тот подлец!

Подлец не высунулся… сам. Но и безнаказанным не укрылся. На пороге одного из домов на миг выросла женщина, прокричала что-то и тут же её втащили обратно. Впрочем, никто не понял, что она кричала. Догадались скорее – предупреждала…

-Все – назад! – вдруг одёрнул их яростный окрик сотника. – Яросвет, перекрой им задворки! Чтобы не ушли!

Почему-то сразу все решили, что там – не один человек.

-Травень, пошли кого-нито за остальными! – приказал Ярослав. – Пусть только дозоры оставят… крепкие! Внял?

-Внял, сотник! – коротко ответил тот, довольный. – Слышали?! Выполнять!

-Остальным – щиты на руку! Бейте по окнам! По окнам!

Приказ был выполнен немедленно. Тем более – воины остались только из десятка Жароока, все горели жаждой мести, а луки были снаряжены и даже стрелы наложены. Так, на всякий случай…

Окна в доме были затянуты бычьим пузырём. Но уже через несколько минут не осталось ни одного целого – полопались под стрелами…

-Выходите! – по-торингски и громко велел Ярослав. – Выходите, если не хотите, чтобы мы вас факельными стрелами закидали!

-Сотник! – дёрнул его за плечо один из воинов. – Смотри!

Ярослав, взвинченный за время боя, обернулся резко и зло… Сплюнул.

-Пугать-то зачем? – выговорил дружиннику. – Подумаешь, бабы! Правда, много их…

И впрямь, деревенские женщины – те, кому посчастливилось выжить, медленно собирались на площадь со всех сторон. Некоторые – в основном немолодые – выглядели измученными. Страшно выглядели. И все – молчали…

Впрочем, через мгновение дышать стало легче – на площади стали собираться и дружинники. Для начала пришли два десятка Богдана и Станяты. И ещё один – Добрана – подоспел чуть позже. Вот это уже было совсем хорошо. У Добрана были собраны лучшие лучники сотни, которые били векше48 в глаз, не промахивались.

-Вы видите, теперь нас – больше! – возвысив голос, сказал Ярослав. – Сдавайтесь, тогда будем судить по Правде! Будете сопротивляться, не пощадим никого! Ну?!

-Они не сдадутся! – не поднимая головы, тихо но отчётливо сказала немолодая женщина, стоявшая подле. – Там – рыжекаменцы, соседи наши дорогие. Базиликанцы были сволочи, но эти – сволочи вдвойне! Даже если вы им пообещаете жизнь, мы – убьём! Потому сдаваться не будут!

-Жаль! – вздохнул Ярослав. – Я им жизни и не обещал. Только правый суд. Каждому по заслугам…

-Не будем им правого суда! – тихо, но твёрдо ответила женщина. – И неправого – не будет! Наш суд их ждёт…

К ней подошла ещё одна – такая же измождённая, но – гораздо моложе. В руках – откуда только взялся – факел, на бешенном ветру, внезапно поднявшемся на площаде, яростно мечущийся небольшим отростком рудого пламени. Младшая подала факел старшей… Та сначала медленно, но всё убыстряя шаг пошла на дом. Пламя на факеле рвалось в стороны, но – не гасло…

-Задержать? – одними губами спросил Богдан, сообразительный и скороумный. – Я пошлю пару…

-Стоять! – страшным шёпотом запретил ему сотник. – Божий Суд!.. А впрочем… Стрелами – по окнам! Прикроем её!

Ударили быстро и так плотно, что если кто и пытался выбить женщину, просто не смог подойти к окну. А потом… Потом она подошла – очень близко, шагов на пять к дому. И, широко размахнувшись, бросила факел на крышу…

Огонь не загорелся. Солома, покрывавшая крышу, отсырела и пламя лишь лениво лизало её, иногда опаляя, но не зажигая. И лишаясь последней пищи, медленно затухая…