Джон Рональд Руэл Толкиен - Хоббит, или Туда и Обратно

Проснулся он поздно: один из карликов споткнулся о хоббита и с шумом полетел с помоста на пол. Это был Бофур. Он заворчал, когда Бильбо открыл глаза.

— Поднимайся, соня! — пробубнил карлик. — А то завтрак проворонишь.

Бильбо вскочил.

— Завтрак! — воскликнул он. — Где завтрак?

— Большей частью в наших желудках, — ответили прогуливающиеся по комнате карлики. — Но кое-что осталось на веранде. Мы ищем Беорна: следов хозяина нигде нет, а на веранде мы обнаружили приготовленный завтрак.

— А где Гэндальф? — спросил Бильбо, торопясь на веранду, только скорее бы чего-нибудь да съесть.

— Куда-то запропал, — ответили ему. Хоббит стал ждать кудесника, но тот появился только под вечер. Как раз перед заходом солнца он вошел в зал, где хоббит ужинал с карликами, которым на протяжении дня прислуживали удивительные животные Беорна. Карлики ничего не слышали о Беорне с тех пор, как прошла ночь.

— Где наш хозяин и где ты сам бродил весь день? — воскликнули все.

— Задавайте ваши вопросы по одному, но только после ужина. У меня после завтрака и маковой росинки во рту не было.

Отодвинув тарелку и кувшин, — а съедено было два каравая (с медом, маслом и со взбитыми сливками) и выпита добрая кварта медового настоя, — Гэндальф закурил трубку.

— Сперва я отвечу на второй вопрос, — сказал он. — Чудо! Прекрасное место, чтобы пускать дым кольцами!

Карлики долго еще не могли услышать от Гэндальфа ни слова — так он был занят: приказывал кольцам кружить вокруг балок, придавал им разные величины и цвета, отправлял одно за другим в дымовое отверстие. Должно быть, снаружи было красивое зрелище, когда зеленые, синие, красные, серебристо-серые, желтые, белые, большие в виде восьмерок кольца устремлялись в небо, словно птицы.

— Я шел по медвежьим следам, — сказал, наконец, Гэндальф. — Этой ночью, наверное, было целое сборище медведей: вскоре я понял, что одному Беорну было бы не под силу натоптать столько разных следов. Должно быть, сюда приходили медвежата и взрослые медведи, — маленькие, обычные и даже великаны, — и все плясали тут до утра. Они приходили отовсюду, только не с запада, не от реки, стекающей с гор. Туда вели следы только одного медведя. Я следил за ним вплоть до Каррока. Река там слишком быстрая и глубокая — мне не перейти. А следы обрывались как раз в том самом месте. Вы, должно быть, помните, что с этого берега реку можно перейти вброд и оказаться на карроке, но с другой стороны над стремниной нависают скалы. Пришлось пройти несколько лиг, прежде чем я отыскал довольно мелкое место, чтобы вплавь перебраться на другой берег. И столько же лиг мне пришлось пройти обратно, чтобы отыскать следы медведя, но было слишком поздно. А следы-то вели в тот самый сосняк, где позапрошлой ночью мы так мило повеселились вместе с варгами. Думаю, что ответил и на первый вопрос, — закончил Гэндальф, после чего надолго воцарилась тишина.

Бильбо показалось, что он догадался, о чем подумал кудесник.

— Что же нам делать, — воскликнул он, — если Беорн приведет сюда варгов и гоблинов? Нас же схватят и убьют! Ты же говорил, Гэндальф, что Беорн с ними во вражде!

— Да, говорил. И прекрати выдумывать то, чего нет. Иди-ка ты спать, а то уже совсем ничего понять не можешь.

Хоббит обиделся, и ему ничего не оставалось, как пойти спать; и, пока карлики пели, он, нисколько не задумываясь о Беорне, быстро уснул. Бильбо снились сотни горных медведей, которые медленно и неуклюже отплясывали на подворье, залитом лунным светом. Хоббит проснулся. Все спали. Снаружи слышалось все то же рычание, ворчание, урчание и шум, как и вчера ночью.

Утром всех разбудил Беорн.

— А, вы все еще здесь? — спросил хозяин. Он встряхнул хоббита и расхохотался. — Вижу, тебя не съели гоблины, варги или свирепые медведи, — и тут же самым бесцеремонным образом ткнул пальцем Бильбо в живот. — Крольчонок располнел и отъелся на хлебе и меду, — Беорн снова рассмеялся: — Так иди и поешь еще!

Все пошли завтракать. На этот раз Беорн был приветливее: казалось, он был в прекрасном расположении духа, и ему даже удалось развеселить гостей. Путешественникам не пришлось долго гадать, где был Беорн и почему сегодня он был так весел, тем более, что хозяин сам все рассказал. Он был за рекой, куда он, благодаря, во всяком случае, медвежьему облику, добрался довольно быстро. Увидев на поляне следы пожара, он понял, что часть рассказа Гэндальфа была правдой, но Беорну удалось узнать еще больше: он поймал рыскавших по лесу варга и гоблина. От них он узнал, что волчьи стаи и гоблины все еще охотятся за карликами и хотят отомстить за своих вожаков — за убитого гоблина и волка, у которого обуглился нос, а также за смерть зверей из его охраны, которые погибли в колдовском пламени. Беорн заставил их признаться не только в этом. Он также узнал, точнее, догадался, что гоблины вкупе с волками решили устроить большой набег на земли, лежащие под сенью гор, чтобы отомстить людям, которые, по их мнению, укрывали карликов, или, в лучшем случае, найти последних и расправиться с ними.

— Отменные у вас россказни, да, — закончил Беорн. — Но когда я убедился, что вы ничего не выдумали, они мне понравились еще больше. Простите, что не поверил на слово. Живи вы как я, возле самого Черной Пущи, тоже никому бы не верили, если бы не знали некоторых своих знакомых, как родных братьев, если не лучше. Как только я все выяснил, опрометью кинулся домой, чтобы убедиться, что с вами ничего не случилось и чтоб помочь вам, чем смогу. Впредь буду лучше думать про карликское племя. Ха! Убить вожака гоблинов! Самого вожака гоблинов! — и он тихо и злобно засмеялся.

— А что вы сделали с… гоблином и варгом? — неожиданно задал вопрос Бильбо.

— Идем, покажу! — ответил Беорн, и все вышли из дому. Один из столбов калитки украшала голова гоблина, а на ближайшем дереве красовалась прибитая гвоздями волчья шкура. Страшным врагом мог оказаться Беорн! Но сейчас он был другом, и Гэндальф предпочел рассказать ему все о целях путешествия, чтобы прочно заручиться поддержкой Беорна.

Вот что пообещал хозяин. Для поездки к лесу он дает всем пони, а Гэндальфу — коня; такое количество провизии, что при скудном расходовании ее хватило бы на несколько недель, и упаковать ее так, что тюки не покажутся тяжелыми — орехи, муку, горшки с сушеными фруктами, мед в крынках из красной глины и нескоропортящиеся лепешки. Никто, кроме Беорна, не знал секрета их приготовления, но то, что все его кушанья обильно сдабривались медом, было очевидно: от них всегда хотелось пить. Как сказал Беорн, воду с собой брать было не нужно, потому что на пути к лесу попадалось множество источников.