Роман Афанасьев - Принцесса и чудовище

Он будет страшно зол.

Граф Де Грилл торопился. Настолько, что даже позволил себе пробежаться по длинному замковому коридору и скачками подняться по широкой лестнице, ведущей к бальному залу. Миновав двух гвардейцев короля, охранявших широкие двустворчатые двери, советник распахнул одну из створок и ворвался в залу.

Она была ярко освещена. Пламя масляных светильников, усеявших стены, отражалось в начищенном паркете, наполняя залу мягким светом, в котором, казалось, можно было купаться, как в теплой воде. В центре, на табурете с бархатной подушечкой, стоял король Геордор. В белом шелковом белье, раскинув руки, он, как и положено монарху, возвышался над подданными, что суетились вокруг него с отрезами ярких тканей, линейками, нитками, ножницами и прочими немудреными инструментами портновского ремесла.

Де Грилл с удивлением отметил, что помимо двух личных портных короля у табурета собралась еще дюжина незнакомых особ. И многие из них держали в руках довольно острые предметы, которыми обычно не рекомендуется размахивать в присутствии короля. Геордор, впрочем, выглядел довольным и расслабленным. Он даже чуть двигал руками, словно дирижируя этой пестрой толпой, пытавшейся измерить королевские телеса наилучшим образом.

Граф нахмурился и решительно прошагал через весь зал. Добравшись до табурета, он бесцеремонно отпихнул пару портных с ножницами в руках и запрокинул голову.

— Сир! — позвал он.

— А, это ты, Эрмин, — отозвался король. — Подержи-ка вон тот отрез, его нельзя класть на пол.

Ошеломленный советник протянул руку, и на ней тут же повисла тяжелая красная ткань с золотым шитьем. Портняжки с ножницами вновь подступили к монарху, вызвав у Де Грилла непреодолимый приступ подозрительности.

— Сир! — повторил он, стараясь незаметно вклиниться между королем и портными. — Срочное дело.

— У тебя все дела срочные, — отозвался Геордор, не опуская рук. — Но сегодня нет ничего более срочного, чем моя новая мантия. Представь, ту, что закончили неделю назад, умудрились загубить прямо в гардеробной! Один из этих криворуких болванов ее порвал — говорит, зацепилась за щепку в платяном шкафу.

— Сир, — промычал Де Грилл, пытаясь взглядом показать, что посторонних неплохо бы отослать из зала.

— Ну что там у тебя, — смилостивился монарх. — Говори.

— Есть новости. Только для вас, мой король, — настаивал Де Грилл.

— Что-то серьезное? — Геордор нахмурился. — Опять?

— Да, сир.

Король со вздохом опустил руки. Портные отступили на шаг, и на их лицах появилось отчаянье. Граф невольно почувствовал себя варваром, неосторожным движением испортившим чудесную картину. Он поежился, представляя, что кто-то из этих портняжек может оказаться тем, кто будет шить праздничный костюм и ему самому. Месть портного бывает удивительно незаметной и вместе с тем удивительно разрушительной.

— Идите, — велел король. — Подождите за дверями. Оставьте все здесь, скоро мы продолжим.

Портные, рассыпаясь в извинениях, толпой двинулись к дверям. Де Грилл провожал их взглядом и, лишь когда за последним захлопнулась тяжелая створка, повернулся к королю.

— Что стряслось на этот раз? — с видом мученика осведомился Геордор.

— У меня появилась новая информация. Заговор действительно существует, — шепотом отозвался Де Грилл. — Следы ведут к Гемелу. Подозреваю, что именно он возглавляет заговорщиков.

— Подозрения? — король удивленно вскинул брови. — Раньше ты не опускался до подозрений, а всегда излагал факты.

— На факты сейчас нет времени, — отозвался граф. — Мне удалось узнать, что некоторые лорды из Совета собираются у Гемела. Собираются тайно, стараясь остаться незамеченными.

— Какая неприятность, — король позволил себе улыбнуться уголком рта. — И что же они там делают?

— Вряд ли играют в карты на раздевание, сир, — сухо ответил Де Грилл.

— То есть чем они там занимаются, ты точно не знаешь?

— Не знаю, сир, — признался Де Грилл. — Но, кажется, с ними связан тот, кого мы подозреваем в убийстве младших Летто и Верони. А это уже — попытка вызвать беспорядки в городе.

— Попытки, догадки, подозрения, — король тяжело вздохнул. — Чего же ты хочешь от меня, Эр? Чтобы я отдал приказ арестовать всех тех, кто ходит в гости к моему бывшему тестю? Бросить в темницу, отдать на допрос палачу… Так?

— Неплохая идея, — хмыкнул советник. — Но это, пожалуй, еще рановато. Пока что я хотел предупредить тебя, мой король, что сейчас лучше сохранять осторожность и удвоить бдительность. Пока я не выясню, что затевает это сборище баранов, которых все называют лордами.

— Осторожность? — переспросил Геордор. — Например?

— Например, не допускать к себе незнакомых людей с ножницами в руках, — в сердцах бросил Де Грилл. — Даже я не знаю, кто эти люди! Что уж говорить о твоей страже…

Геордор нахмурился, его лицо помрачнело, губы поджались.

— Вот что, — сказал он тихо. — Ты, Эрмин, меня разочаровываешь. Отрываешь от важного дела, чтобы вывалить на меня глупую шелуху своих подозрений. Пока у тебя не будет доказательств, настолько веских, чтобы я не постеснялся бросить в темницу бывшего тестя накануне своей новой свадьбы, больше не тревожь меня своими сомнениями. Понимаешь?

— Да, сир, — также тихо отозвался Де Грилл, стараясь удержать волну гнева, поднимающуюся из груди.

— Превосходно. Что-то еще?

— Нет, сир, это все.

— Хорошо. Что там с Сигмоном? От него еще нет вестей?

— Он все еще скачет навстречу вашей невесте, — ответил советник.

— Чудесно. Если от него поступят какие-то известия — тут же докладывай мне. Только в этом случае, понимаешь?

— Да, сир, — печально произнес советник. — Я понимаю.

— Очень рад. А теперь ступай, займись фактами. И когда будешь выходить, позови обратно портных.

Де Грилл склонился в глубоком поклоне, мазнув краем роскошной ткани по надраенному паркету. Выпрямившись, он молча развернулся и устремился к дверям. Распахнув их, он бросил отрез в руки первого же портного и махнул рукой, разрешая им вернуться в зал. Потом, не задерживаясь, направился обратно к лестнице.

Он весь кипел от гнева. Он не узнавал своего короля, обычно проницательного и рассудительного. Что на него нашло? Старческая немощь ума? Или эликсиры полуэльфа действительно вернули короля к юности, когда тело правит разумом? Эта проклятая свадьба действует на короля, как крепкое вино. Он теряет голову, едва заслышит слово «невеста». Проклятье! И это в такой тяжелый момент… Нет, право, заговорщики очень удачно выбрали время. Чтоб им пусто было…