Олег Говда - Воин. Возвращение

— Помню, — насупился тот. — Но староста Выселок я, а не ты. И мне, а не тебе, потом ответ держать. Хотя, — махнул он рукой и крепко затянулся. Выдохнул и продолжил. — Либо гоблины порешат, либо император как смутьяна казнит…

— Никто никого не казнит… — заверил я его. — А если все правильно пойдет, то ты не деревенькой править будешь, а в городке, какой сам выберешь, наместником осядешь. Но, уж не обессудь, откровенничать не стану.

— Думаешь, — непроизвольно оглянулся Титыч. — Кто-то подслушает нас?

— Во-первых, я не знаю силы шамана клана Лупоглазых, и на что он способен. Во-вторых, я понятия не имею: что в округе вообще деется? И чего тут еще, кроме гоблинов, троллей и огненных зверей, интересного водится?.. А в-третьих, про свинью не скажу, но точно знаю: если хочешь рассмешить богов, расскажи им про свои планы…

— Ладно, — с неохотой согласился Ярополк. — Не будь ты, Влад, десятником… (О, а я о чем говорил?!) Ни за что б не поддался. Но в легионе значками просто так не разбрасываются. И чтоб обычному деревенскому парню доверили командование над другими, одного только воинского мастерства маловато. Тут к мечу еще и голова нужна. Будь по-твоему, Твердилович. Распоряжайся. Я тебе верю.

— Спасибо, — я искренне пожал руку пожилому воину, которого не сломили ни годы, ни увечье. — Вот поэтому, Титыч, ты как мой самый главный помощник, и займешься подготовкой деревни к нападению, размещением запасов и ценностей в башне. Поговоришь с людьми, расскажешь все как есть… А я — прогуляюсь окрест. Осмотрюсь…

— Хорошо, — кивнул староста, — только прими совет.

— Говори.

— На прогулку возьми Листицу.

— Знаешь, старый лис, — усмехнулся я довольно. — Кажется мне, что мы друг друга и без слов поймем. Ты сейчас подумал о наблюдателях?

— У Гырдрыма хватит ума, оставить парочку гоблинов, посмотреть: как мы воспримем его угрозу. Сильный наемник дорого возьмет за услуги, а лишних денег не бывает. Особенно — у зелени.

— Тогда, мы еще умнее поступим. Подбери мне за ночь, с десяток парней и девок, посмышленей и не боязливых. А по деревни пусти слух, что мы отселиться решили, и на свободные земли уходим.

— Да, — кивнул Ярополк. — Получив известие, что молодежь бежит из Выселок, вождь Лупоглазых вообще никого искать не станет, а без затей, заявится через две недели за данью, как за своим добром. Уверенный, что мы и не пикнем, только б он не осерчал и еще большей платы не потребовал. Хитро…

— Я рад, что тебе нравится. Обещаю, дальше — еще интереснее будет.

— Верю, — староста помялся. — Но вот, со скотом…

— Ох, и въедливый же ты, Титыч, как клещ. Троллю мы скот отдадим. Успокоился?

— Тро…

— Варежку закрой, а то кишки просквозит. Все, совет командиров закрыт на переучет. Пошли обедать. И если уж совсем невмоготу станет, так и быть на пару вопросов отвечу. Я когда поем — жутко добрый становлюсь.

* * *

Узнав наши планы на ближайшее будущее, Листица не выставила старосту за двери. Даже слова плохого не сказала. Наоборот — накрыла стол, насыпала в миски густого, наваристого борща, на сметане. Но ставила посуду на стол так плотно, что у бедолаги все доски поскрипывали, а ножки казалось, вот-вот подломятся. От такого потчевания, Титыч пару раз едва не подавился, а потом в сердцах кинул ложку, пробормотал себе под нос, что-то о взбесившихся бабах, которых только вожжами и урезонишь, и ушел. Пообещав с порога, что все о чем мы договорились, он к вечеру сделает.

Ну а по мне, ложки и миски не мины и шрапнель, можно не отвлекаться. Тем более, что борщ был изумительно вкусный, а я ко всему еще и проголодался изрядно. Жизнь на свежем воздухе сказывается? Или это последствие отказа от табака? Слышал где-то, что люди, резко бросившие курить, начинают стремительно набирать вес. Если второе, то пара лишних килограммов, особенно в области талии, мне совершенно ни к чему. Чай не бронник, и толку никакого, и когда надо не снимешь…

Выдержав примерно пятиминутную паузу, Листица шваркнула передником об пол, и встала прямо передо мной, картинно подбоченясь. Мне сразу вспомнился анекдот о славянке вышедшей замуж за лицо другой национальности. И поскольку с местными традициями она не была знакома, то муж ее инструктирует. 'Когда у меня тюбетейка сдвинута на правую сторону — проси, что хочешь, все исполню. Но когда тюбетейка сдвинута налево — лучше не подходи, я зол'. На что жена ему отвечает: 'Хорошо, милый, я запомню. Но и ты знай, что когда я встала руки в боки, то мне пофигу где твоя тюбетейка'. Смешно… Я даже улыбнулся собственным мыслям.

— Зачем?!

Листица произнесла всего одно слово, но таким тоном, что я обязан был ответить правду. Если хотел сохранить в целости еще не распустившийся, но уже завязавшийся бутон наших отношений.

— Я не хочу, чтобы ты второй раз осталась одна… Помнишь, ты говорила, что нелюди умнее нас, потому что берут на войну и самок. А мы щадили своих женщин, и обрекли их на одиночество…

— Ты… ты… — до сих пор мне не приходилось видеть слез на ее глазах, и от этого стало на душе так пакостно, что я вскочил на ноги и бросился к Листице.

— Прости… Я не подумал… Мужчины так эгоистичны… Это глупо, да?.. Оставайся… Конечно же, зачем тебе рисковать… Ты же не воин…

В общем, какую еще околесицу я нес, глядя в эти, широко распахнутые зеленые омуты, я плохо соображал, но остановиться не мог. Я не хотел ее терять, а потому должен был объяснить… И говорил, пока Листица не закрыла мне рот поцелуем. Длинным и нежным… А когда мы, едва не задохнувшись, разомкнули губы, девушка очень тихо прошептала:

— Спасибо, муж мой. Я последую за тобой хоть в ад. Но одна я больше не останусь. Спасибо…

Если я когда-нибудь стану врать, что хоть что-то понял, не верьте. Мужчинам это не дано. Никогда и ни одному. Проще было поцеловать ее еще раз. И еще… И…

Примерно через час, Листица поцеловала меня в щеку и стала одеваться.

— Куда это ты? — поинтересовался я, пробуя на вкус права хозяина.

— Помогу Титычу нужных девчонок отобрать. С парнями он и сам разберется, а вот какую кобылицу из бабьего табуна отобрать следует, дядька Ярополк, хоть и седой весь, нипочем не догадается. А ведь тебе, Влад, небось, такие же отчаянные девки, как и я нужны, правда? А не просто сильные и бедовые. Верно смекаю?

— Верно, солнышко, — подтвердил я ее нужность делу. — Беги. Только не канительтесь там. Лучше кого лишнего взять, потом обратно отправим, нежели час выяснять — кто годится, а кто нет. Я все равно после сам решать буду: кого в отряде оставить. Понятно?