Эдуард Веркин - Снежные псы

После чего я выпил слезы дракона. По вкусу похоже на соленую воду. На хорошую минералку.

Было больно.

Глава 8

Переход

Я стащил перчатку, размотал бинт. Рука была красной. Не просто красной — огненно-красной, точно сварили ее. Такого никогда не случалось. Похоже на рожу, только вряд ли можно было ее здесь подхватить — насколько я успел разобраться с местными болезнями, инфекционными они не бывали. Хотя… Хотя это вполне мог быть какой-нибудь местный недуг. Тогда лечить вообще бесполезно, тогда остается только ждать.

А еще рука болела. Сильно болела, без перерыва. Так, что я даже не мог ничего взять — на ладони почти сразу возникали горячие пятна, которые терпеть было вообще сложно. Пришлось мне даже ладонь перебинтовать.

Можно проконсультироваться у Перца, он наверняка в подобных вещах знаток, но связываться с ним мне совершенно не хотелось. Свяжешься с Перцем — и выслушаешь целую гору ослоумия. Болит правая рука? А ты знаешь, отчего такое бывает? Не надо злоупотреблять… Ну и так далее.

Бинт помогал, револьвер держать я мог, правда, боль не прекращалась. Впрочем, обращать внимание на такие мелочи… Поболит и перестанет.

Я вернул перчатку на место и оглянулся — не заметил ли Перец моих манипуляций?

Перец сидел на самом краю моста, как раз над вечно вмороженным водяным. Сидел, полировал меч. Я стоял у него за спиной. Довольно холодно, как обычно холодно, а одеты мы были совсем не по-зимнему. Перец достал откуда-то свою героическую броню, напялил ее и стал похож на рыцаря. И как-то сразу набрался наглости и спеси.

Меня он заставил надеть бронежилет, боевой шлем (даже подключить велел), пристегнуть супербулат и обязательно взять револьверы. А что хуже всего — ботинки. Армейские дешевые тупые ботинки. Они мгновенно простыли, так что, кажется, обморожений не избежать, придется дышать на пальцы, придется глотать антифриз. А лучше так — когда вернемся, я возьму у Перца Доминикуса. Кошки отлично помогают против обморожений. Надо просто вскрыть толстое кошачье брюхо и засунуть в него пальцы ног. Старый чукотский способ.

— Раньше я думал, что здесь все можно устроить, — рассказывал Перец. — Пытался помочь всем, кто сюда попадал. Доставал то, что они хотели — оружие, машины, даже танк. Да вообще почти все. Шатался туда-сюда, осчастливливал разных психов. Знаешь, я тогда чуть ли не каждый день мог туда выходить. А потом все тяжелее и тяжелее становилось, теперь вообще очень… тяжело. Надо мощно концентрироваться, сильно устаешь…

Не знаю, подумал я, в последнее время Перец часто пропадал. Еще чаще, чем раньше. Надо бы за ним проследить… Хотя и следить не надо, я подозревал, где он ошивается. И даже знал.

В нашем северном городе полно ангаров. Не знаю почему, но тут они везде. Много их. Перец выбрал тот, что за стадионом, возле аэропорта. Я летал медведя с телемачты снимать. Летали его снимать, и как раз увидел, как Перец к этому ангару ковыляет, впряженный в саночки. А на саночках баллон газовый. Что-то мастерил, что-то там он делал — в темноте вспыхивала сварка. Но что конкретно — не знаю, меня он в ангар не пускал, а с вышки даже в бинокль недосмотришься. Мне вообще-то его таинственные дела, само собой, не нравились, но ничего не попишешь — начальство.

Все равно ничего не скажет. Темный тип. Что ни спросишь — все потом, все в свое время… Я даже спрашивать бросил, когда наступит то самое «свое время».

— Я вот что думаю… — продолжал он. — Может, Ван Холла подорвать? Найти все-таки бомбу и ему подкинуть?

Я равнодушно промолчал.

— Ты прав, нельзя, — покивал Перец. — Народцу много погибнет. Нет, мы его по-другому придавим. Я им такое придумал…

— Мы отправляемся за горыном? — спросил я напрямую.

— С чего ты взял? — насторожился Перец. — При чем здесь горын?

— А в аэропорту ты голубятню строишь? — усмехнулся я.

Перец хихикнул.

— Зачем тебе еще один горын? — спросил я. — Сам же говорил, что они никуда не годятся, что ни один не выстоит против штурмовика…

— Смотря чем кормить, — обронил Перец.

— Что это значит?

— Ничего, — в своем репертуаре ответил он. — А про горына ты верно догадался. Надо сходить за горыном.

— Зачем? С этими-то не знаем что делать. Развели какой-то питомник, честное слово, хоть соли их. Драконов больше, чем людей. И пещеры у нас нормальной нет толком, да и вообще… Зачем?

— Потому что он последний, — ответил Перец. — Во всяком случае, из известных мне.

— Последний?

— Да. Нет больше их.

— И что?

Но Перец на вопрос мой не ответил, напротив, спросил сам:

— Ты готов?

Я ответил кивком.

— И будет нести он смерть… — задумчиво произнес Перец.

Про кого он, интересно?

— Может, в тундру отойдем? — предложил я. — Подальше от строений?

Не улыбалось мне с моста сигать. Мне вообще в последнее время прыгать не хотелось. Я не кенгуру, не в Австралии живу.

— Нет, будем отсюда прыгать. — Перец поднялся на ноги.

— А если промажем?

— Не промажем, — заверил Перец. — Ну, метров на тридцать разве… Я всегда попадаю туда, куда хочу, в том-то самая и гадость…

— Почему гадость?

— Лара…

Он мне, разумеется, не ответил. Заговорил о другом. Мне кажется, она там, куда мы собираемся.

— С чего ты взял?

Перец перестал полировать меч, спрятал его в ножны.

— Я же говорю, мне так кажется. А просто так мне ничего не кажется.

Он скрипнул зубами, даже по коже морознуло.

— А если она даже и там, то что?

— Видишь ли… — Перец поежился. — Понимаешь… Ну, короче…

— Сердечные раны? — усмехнулся я.

— Да нет, просто… — Перец маялся. — Ну, мне самому… Короче, может быть оказано сопротивление…

Понятно. Перец неровно дышит в сторону Лары, сам ее треснуть не может, поэтому ему понадобился я. Миссия, достойная всяческого уважения. Ну что ж, треснуть так треснуть, полезно бывает иногда.

А вообще посмотрим, путешествие может интересным получиться. Посмотрим, так ли она на Сирень похожа, как тогда мне показалось. Я неоднократно, кстати, у Перца этот вопрос пытался прояснить — ну, про странную нашу всеобщую схожесть, но он отказался говорить. Заведет обычное: всему свое время, все в свое время… типа, сам еще до конца не разобрался…

Ага, а с бабами воевать мне.

— Понимаешь, я не хочу туда один, я чувствую… — Перец помялся. — Видишь ли, может быть оказано сопротивление, и ты должен меня подстраховать. Подстраховать, понятно?

— Понятно. Что тут непонятного?

Перец посмотрел на меня пристальнее.