Антон Грановский - Война демонов

– Ничего, я привык.

Белнон вгляделся в его лицо и вдруг сказал:

– Ты ведь что-то скрываешь, да?

– Почему ты так решил?

– Я умею читать мысли, Первоход. Но в твою голову забраться не могу. Кто-то, чьи силы превосходят мои, наложил защитное заклятие.

Глеб усмехнулся.

– Ты что-то путаешь, старик, – возразил он. – Среди моих знакомых нет колдунов. Кроме тебя и Дионы, конечно. Я бы рад обсудить это с тобой, но мои ноги гудят от усталости. Пойду поваляюсь на травке.

Глеб повернулся и неторопливо зашагал к костру, провожаемый злобными, ненавидящими взглядами нелюдей. Он прошел всего несколько шагов, когда на пути у него встала еще одна фигура.

Глеб остановился и прищурил глаза.

– Лагин? – удивленно проговорил он. – Ты что здесь делаешь?

– То же, что и ты, Первоход, – ответил ученый муж негромким спокойным голосом.

Глеб хмыкнул:

– Я думал, что вурдалаки – одиночки.

– А я думал, что ходоки – одиночки. Но, видно, такое время, что даже одиночки сбиваются в стаи.

Глеб отвернулся и хотел пройти мимо, но замедлил ход.

– Ты видел Вакара? – спросил он.

Лагин кивнул:

– Да.

– Он действительно кует этим тварям мечи?

– Да.

– Черт!

Глеб отвернулся и снова зашагал к костру. Но разговор был еще не закончен. Воздух дрогнул перед лицом у Глеба, и Лагин снова возник у него на пути. Глеб нахмурился.

– Завязывай с этими фокусами, упырь, – недовольно сказал он.

– Я могу помочь тебе, – вкрадчивым голосом отозвался Лагин.

– Как?

– Я могу дать тебе часть своей силы. – Лагин откинул с лица длинную седую прядь и прищурил голубые глаза. – Ты съел сердце нелюдя, и оно помогло тебе выжить. Почему бы тебе не глотнуть моей крови, чтобы стать неуязвимым? Ты ощутишь прилив новых сил, и это будет прекрасно!

– Спасибо, но я и так себя неплохо чувствую.

Лагин усмехнулся:

– Глупо, ходок. Глупо и недальновидно. Мы могли бы многого добиться вместе.

– Сейчас ты вместе с Бычеголовом, – напомнил Глеб.

Лагин прищурил глаза:

– И ты тоже.

– И я тоже, – согласился Глеб. – Так что в ближайшие дни нам с тобой никуда не деться друг от друга.

Глеб двинулся было вперед, но стригой снова преградил ему дорогу.

– «И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много!» – процетировал он торжественным голосом.

Глеб недобро прищурился:

– Что ты этим хочешь сказать?

– Пришло время демонов, Первоход. Наше время!

Глеб усмехнулся:

– У тебя мания величия, упырь.

Глаза стригоя замерцали, черты лица зловеще заострились.

– Все начинается с малого, – глухо проговорил он. – И самый сильный ураган начинается с легкого ветерка.

– Да, пускать «ветра» ты мастер. А теперь уйди с дороги, упырь. Я устал и пойду спать.

Глеб хотел оттолкнуть Лагина, но тот перехватил его руку и, сжав ее ледяными пальцами, угрюмо проговорил:

– Никогда не называй меня упырем.

– Почему, упырь? – спросил Глеб.

Несколько мгновений мужчины смотрели друг другу в глаза, потом Лагин разжал пальцы и отступил в сторону, освобождая Глебу дорогу.

Глеб прошел к костру, нашел себе место потеплее и посуше и улегся на землю, намереваясь поспать. Однако уснуть ему не дали.

– Веселая у нас подобралась компания, – услышал он хрипловатый голос Бычеголова.

Глеб открыл глаза. Вождь стоял рядом с Глебом, широко расставив ноги, и держал правую руку на деревянной рукояти боевого топора.

Глеб понял, что поспать ему не дадут, и, недовольно хмуря брови, поднялся на ноги.

– Ты хотел о чем-то поговорить? – спросил он у Бычеголова.

– Тебя привел Белнон, – ответил тот. – Возможно, ты и впрямь спас его. Но я думаю, что это была уловка. Я не верю тебе, человек, и буду следить за тобой. Сейчас мои собратья обыщут тебя, а потом мы поговорим. Если я пойму, что ты меня обманываешь, – берегись.

Два нелюдя вышли из тени и приблизились к Глебу.

– Эй, вождь, – усмехнувшись, позвал он. – А нельзя, чтобы это сделала Диона?

Бычеголов скрипнул зубами и побагровел.

– Ладно, не горячись. – Глеб улыбнулся. – Шучу. Давайте, ребята, принимайтесь за дело. Только осторожнее – я боюсь щекотки.

Глеб сидел на камне в центре большого шалаша, а рядом с ним стояли три нелюдя: Бычеголов, Ворон и еще один – невысокий, жилистый, с узким, поросшим серой шерстью лицом. Этого звали Шакал.

Шакал взглянул на Глеба, улыбнулся тонким ртом и сказал:

– Вождь не считает тебя своим врагом, ходок. Но мы все тебя плохо знаем, и согласись, мы не можем тебе доверять.

– Хватит болтать, – прорычал Бычеголов. – Делай то, что должен.

Шакал приблизил свою страшную, поросшую сероватой шерстью морду к лицу Глеба и сказал:

– Не бойся, Первоход. Я просто поговорю с тобой на языке Нуарана.

– Что еще за Нуаран? – недовольно спросил Глеб.

Шакал вскинул кудлатые брови:

– А ты не знаешь? Далеко на Западе есть пещера, а в пещере – черный камень. На камне высечены письмена, которые оставил павший бог. Пещера – наше главное святилище. Тот, кто сможет прочесть письмена, высеченные на камне, обретет власть над сущим.

– Над сущим?

Шакал улыбнулся и пояснил:

– Черный камень выполнит любое его желание.

Глеб облизнул губы и сказал:

– Но ведь ты знаешь этот язык. Почему бы тебе самому не прочесть предсмертную записку бога?

Шакал прищурил желтые глаза.

– Многие из нас знают язык Нуарана, – ответил он. – Кто-то хуже, кто-то лучше. Но на черном камне есть изъян. Выщербленная дыра. На месте этой дыры когда-то было слово. Никто из нас не знает, что это было за слово.

Глеб усмехнулся:

– Ясно. Сразу видно, что никто из вас не учился криптографии. Существует множество алгоритмов расшифровки. Почему бы вам не найти нужное слово путем простого подбора? Перебрать все известные вам слова и вставлять их по очереди на место пробела.

Шакал улыбнулся черными, тонкими губами:

– Этим занимаются наши жрецы. Уже много лет и веков.

– Ну, хватит! – резко проговорил Бычеголов, который все это время с хмурым видом прислушивался к беседе Шакала и Глеба. – Берись за дело, Шакал, пока я не вытряхнул тебя из твоей вшивой шкуры!

– Как скажешь, вождь, – покорно отозвался Шакал.

Серомордый нелюдь уставился на Глеба немигающим взглядом и тихо что-то забормотал. С каждой секундой голос его звучал все громче и громче. Язык Нуарана был мягок и мелодичен. Глеб почувствовал, что мышцы его расслабились, а губы сами собой сложились в улыбку. Из сердца ушли страхи и тревоги. Мир преобразился и посветлел, словно его вымыли родниковой водой. Глеба охватила сладкая полудрема.

– Зачем ты пришел к нам, ходок? – услышал он мягкий голос Шакала.