Личная награда Альфы (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна

Зато как она кричала, когда внезапно узнала обо всём. Кажется все в школе, начиная от учителей и кончая директором, были ошеломлены потоком претензий и оскорблений, которые извергала моя мать. Она называла мою подругу дикой, недалёкой, завистливой — а между тем, Ольга была и остаётся одним из самых близких мне людей; моя русская сестра…

Так что и сейчас я не ожидала ничего хорошего.

Я была уверена, что мама снова взорвётся потоком брани, начнёт оскорблять персонально Артиса и всех оборотней вместе взятых до кучи. Я была готова к тому, чтобы найти аргументы в его защиту и не позволить маме испортить моё прекрасное настроение. Я, пожалуй, была даже рада, что она заглянула ко мне в комнату — лучше ей было узнать об этом сейчас и как-то морально подготовиться к объявлению моего решения завтра утром.

Я ожидала криков… но мама лишь тихо рассмеялась.

— Ну, конечно, — спокойно согласилась она. — Тебе кажется, что ты его уже любишь, не так ли?

Я неуверенно пожала плечами.

— Я не знаю, любовь ли это, но…

— … тебя к нему тянет, ты не можешь без него спать, тебе физически плохо, когда он не с тобой, — мама посмотрела мне прямо в глаза и допила вино из второго бокала. — Тебе кажется, что ты готова забыть обо всём в его объятиях.

Я вздрогнула, подумав, что мама каким-то странным образом угадала мои чувства по отношению к Артису.

— А знаешь, откуда я это всё знаю? — мягко спросила мама, открывая пластиковый контейнер с тирамису.

— Откуда? — охрипшим от волнения голосом спросила я.

Мама улыбнулась и полезла пальцами прямо в середину шоколадного десерта.

— Альфы всегда так поступают, когда хотят привязать к себе самку. Тебе кажется, что это любовь, встреча родственных душ, а это всего-навсего химические реакции в твоём мозгу на особое вещество, которое выделяют вожаки оборотней.

— Мам, — скептически усмехнулась я. — Какие ещё вещества?

— Если хочешь, могу записать тебе полную формулу, но так как ты не профессионал, скажу проще: считай это особо сильными феромонами, — и поскольку я сделала каменное лицо, мама решила уточнить. — Ты же заметила, что от вожаков не пахнет ни парфюмом, ни туалетной водой. Они очень умеренно используют ароматы.

— Потому что оборотни? — предположила я. — Ну, в смысле волки там… собаки…они же особенно разборчивы к запахам.

— Они просто не желают искажать свои феромоны, — улыбнулась мама. — Это, в конечном итоге, тебя и поработит, сделав рабыней вожака, но если тебе так нравится…

— Мама! — Несмотря на мамину профессию, несмотря на все её знания, я ей не поверила. И честно сказала ей об этом.

— Не верь мне, — спокойно кивнула мама. — Верь своим наблюдениям, своим ощущениям. Ты же никогда не была поверхностной девицей, падкой на мускулы и банковский счёт.

— Дело не в этом.

— Ну, разумеется. Твой прибалт явно впечатлил тебя своим образованием. Кстати, что он закончил?

— Мы не говорили об этом.

— Мммм, — мама сделала вид, что задумалась. — Но он же упоминал о своей работе, правда?

«Нет».

— Рассказывал про законы оборотней?

«Кроме того, что они женятся один раз — тоже … почти нет».

— Или про то, как живёт его стая, столько у него бет, если ли предполагаемый наследник?

— Нету! — радостно воскликнула я. — Нет у него никаких наследников, он последний.

— А, — кивнула мама. — Тогда понятно, зачем он в тебя так вцепился. Девчонка, ещё ни разу не помеченная запахом оборотня. Неудивительно, что он уцепился — у них в стаях никто не придерживается строгих нравов, поэтому вожаков приходится искать пару на стороне.

Мамины слова в корне отличались от того, что говорил Рамзи и Артис.

— Так трудно поверить собственной матери, да? — спросила мама, продолжая увлеченно копаться в тирамису. — А дальше будет ещё хуже.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что однажды попав под влияние вожака, ты уже не сможешь из этого выпутаться, — мягко ответила мама. — Ты же видела, насколько хорошо Рамзи выдрессировал Лику.

— Ты, кажется, раньше её знала?

— Мы встречались. — Поправила меня мама. — Раньше это был совсем другой человек.

— Может, ей просто нравится быть замужем за Альфой Рамзи?

— Тебе так хочется верить в чудо, да, Алексис? — понимающе кивнула мама и вытащила из тирамису какой-то небольшой предмет, завёрнутый то ли в полиэтиленовые пакет, толи обёрнутый скотчем. Маленькая такая пластинка.

— Что это? — спросила я, нахмурившись.

— Карта памяти, — улыбнулась мама и, взяв с тумбочки бумажную салфетку, принялась вытирать крем с пластины. Затем развернула целлофан — и передала мне карточку.

— У тебя есть переходник, чтобы воспроизвести данные? — деловито поинтересовалась мама. — Я привезла один с собой на всякий случай, но он остался в чемодане. Сходить?

— Не надо.

Я крутила пластиковый прямоугольник в руках, не зная, что делать дальше.

— Не хочешь посмотреть, что там?

— Не хочешь рассказать, что там? — парировала я, прекрасно понимая, что раз мама очень хочет, чтобы я посмотрела, значит, ничего хорошего я там не увижу.

— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — усмехнулась мама. — В чем дело, Алексис. Боишься, что твой карточный домик распадётся?

— Что там? — спросила я, подходя к одной из своих сумок, где лежала камера. Не самый лучший вариант, конечно — совсем уж небольшой монитор, но если подключить камеру к лэптому…

— Скоро узнаешь… если осмелишься.

— О, так меня ждут сюрпризы, — кивнула я, гадая, сможет ли мамин сюрприз переплюнуть тот старый сюрприз Джоша — его жену и детей.

— Знаешь, мы ведь уже встречались с твоим Альфой, — ядовито протянула мама, с улыбкой наблюдая за тем, как у меня немного подрагивают руки от напряжения. — Я его не вспомнила, а вот Стивен узнал… по запаху. Твоего прибалта хорошо научили скрывать свой запах, но вот оттенки силы вожака ему скрыть не удалось.

Мама выжидающе посмотрела на меня.

— У твоего отца прекрасное обоняние. Он ещё тогда мне говорил, что у этого парня все задатки Альфы… Мне бы присмотреться к нему, но я была занята совсем другими делами.

Вставив карту памяти в камеру, я решила, что обойдусь без подключения лэптопа и, открыв список файлов, выбрала тот, что располагался на карте.

— Что это? — спросила я, увидев серые стены и рассеянный белый свет.

— Это лаборатория.

— Где вы проводили опыты на людях и оборотнях, — с усмешкой посмотрела я на маму. — Я думала, что ты мне хочешь показать что-то про Артиса… А ты решила покаяться?

— Мне не в чем каяться, — возмутилась мать. — Ни я, ни твой отец не стали бы сами заниматься подобной мерзостью. Но мы не могли нарушить приказ Альфы.

Она кивнула в сторону камеры, которую я держала в руках.

— Но у него выбор был. Не отвлекайся, Алексис. Ты должна увидеть всё.

Я опустила взгляд обратно на дисплей.

Камера имела уж совсем маленький экран, и я сразу не поняла…

… когда на видео начались воспроизводиться действия, я бросилась к сумке и начала лихорадочно подключать лэптоп.

Не потому, что жаждала это увидеть.

Потому что не могла поверить в то, что я вижу.

— Это архивные записи, которые случайно уцелели, — заметила довольная моей реакцией мама. — Новый Альфа, Рамзи поменял систему видео регистрации, изменил наш доступ…

Я видела женские тела, которые в огромном количестве привозили в пустой белый зал. Молодые женщины, почти все обнажённые, поломанными куклами лежали на каталках и лишь тихо стонали.

— Я уверена, что смогла бы показать тебе куда больше этого, но как только прибалт тебя унюхал, все данные внезапно оказались удаленными — или мы просто потеряли к ним доступ. Они закрыли всё, Алексис. Чтобы я не могла показать тебе ничего, ни одного доказательства того, что они делают в этих своих лабораториях.

— Того, что вы делали с отцом, — напомнила я матери.

— У нас не было выбора, — резко ответила мама. — Альфу нельзя ослушаться.