Ольга Зима - О чем поет вереск (СИ)
Эохайд взял ее без подготовки, мало того — видя, что ей не нравится, и она не хочет!
— Мое сердце, — тихо и виновато позвала Этайн.
Он повернулся не сразу. Она сидела, подобрав под себя ноги. Глаза ее были закрыты, из-под век текли слезы.
— Я изменила тебе.
Опущенные руки сжали черное белье.
— Пустое, моя дорогая. Стоит ли придавать значение снам?
— Я знаю — знаю! — как ты относишься к верности. Вчера ты был готов убить брата, если бы он… Но я никогда…
Этайн, всхлипнув, замолчала. Отгородилась своими страхами, своими воспоминаниями и тревогами, как стеной.
Можно было сослаться на обманное видение. Но довольно, хватит лжи.
Мидир рванулся к ней.
— Прости меня. Я видел твой сон.
Этайн открыла глаза, глянула неверяще.
— Я зверь, Этайн. Мои пути — ночные тени, они очень близки к снам. Тут даже магии не нужно.
— Я знала, за кого выходила замуж.
— Если бы.
Мидир коснулся ее руки, отодвинул легкую серебристую материю — черное, основной цвет волков, не очень шел Этайн. Переплел ее пальцы со своими.
— Это был не совсем сон. Это — наше с тобой прошлое. Просто… ты во сне заменила меня другим обликом.
— Правда? — всхлипнула она.
— Тут нечему радоваться. Твое сердце, твой муж не способен на грубость. Я обещал нежить тебя, но в тот вечер…
— Мне говорили, так бывает часто, — Этайн склонила голову набок. И правда, как птица!
— Только не у нас. Не у нас! И больше не повторится. Обещаю, моя дорогая. Не следует тебе винить себя.
— Ты муж мой и волен делать со мной, что пожелаешь. Я не имела никакого права обижаться!
Та женщина в зеркале, Этайн Эохайда — в одной сандалии, в светлой одежде и сама словно светящаяся — обладала тем, чего не было сейчас у его Этайн, Этайн Мидира. Это скребло душу, как ветер, что приходит зимой с высоких гор в Черный замок.
— Ты королева, — постарался сказать он как можно мягче, зная, как его голос действует на людей и на ши. — Ты можешь все. Ты имеешь полное право не только обидеться, но и уйти.
Поймал взгляд, больше испуганный, чем недоверчивый. Пальцы ее вздрогнули:
— Ты гонишь меня?
Мидир вздохнул, тщетно пытаясь понять женскую логику, и решил обратить все в шутку:
— Ты можешь уйти с этой стороны постели на другую ее сторону!
— Обманщик, — сквозь слезы улыбнулась Этайн.
— Ты даже не представляешь, какой! Сама смеялась над шириной кровати, так что иди, иди!.. Но лучше, — Мидир обхватил ее за талию, притянул к себе. — Лучше останься со мной, моя красавица! Мой нежный Фрох. Иначе как я смогу вымолить прощение? За все, что сотворил с тобой, — споткнулся и добавил: — Я и другой я.
— Ты никогда не извиняешься.
— С тобой я много чего делаю первый раз.
Кожа Этайн была влажна, глаза блестели, пальцы подрагивали.
— Не плачь, пожалуйста, и я придумаю, чем мне искупить свою вину. Скажи мне только — это было единожды?
Этайн покачала головой. Мидир шепнул одними губами, ужасаясь:
— Сколько?
— Дважды, — еще тише ответила она.
— Значит, обласкать тебя я тоже должен дважды.
Ладони скользнули дальше под широкие рукава, бедра припали к бедрам.
— Ты горячий, очень… — прошептала Этайн, подставляя шею под его жадные поцелуи.
— Тебе больно?
— Нет, с тобой — нет, моя любовь!
Мидир переплел пальцы Этайн со своими, даря свой огонь и свое желание, покоряя и покоряясь.
Решение, что возникло в лесу его предков и показалось сначала безумием, было принято окончательно.
***
— Мой король, вы уверены?.. Одно дело — лугнасадная королева, и совсем другое — постоянная!
— Как никогда ранее. Чем тебе не нравится Этайн? Нет, я спрошу по-иному. Что тебя тревожит, советник?
— Ничего… Ничего. И все!
— Советник. Ты наверняка проверил Этайн. Что молчишь?
— Да, мой король. Простите, что не спросил вашего позволения. Это было необходимо! Но вы и правда словно под воздействием чар!
— И что ты узнал об Этайн, мой юный, сверх меры любопытный маг? Может, она «клинок порядка»: хочет околдовать и убить меня?!
— Нет.
— Она друидка?
— Нет, мой король.
— Есть еще вопросы, советник?
— Я лишь повторю слова Этайн — не говорите слов любви!
— Для Книги семей это не обязательно. Достаточно симпатии одной стороны, советник, тебе это известно лучше прочих. А в любви другой нет сомнений.
— Вы сами так поверили в свою ложь, что думаете — это и есть правда! Сомнений нет, но вы лучше меня знаете, кому принадлежит любовь Этайн!
— Ни слова более. Ее любовь принадлежит мне! Отныне и навсегда! Возьми все, что нужно и не тревожь меня понапрасну. А иронию оставь в кабинете!
— Как прикажете, мой король.
— Всегда бы так лаконично.
***
Круглый черный камень в оправе из серебра ждал тепла рук, чтобы загореться или остаться серым. Двое ши и земная женщина стояли подле него.
— Согласна ли ты, Этайн, стать моей женой по обычаям моего мира и принять мой дом как свой? — произнес Мидир.
— Да, — шепнула Этайн.
— Три раза, — сухо промолвил советник.
— Да, да!
— Чем будет подтвержден ваш ответ? — неполнота вопроса порядком гнетет Джареда. Но сама процедура угнетает еще больше.
— Я зову Этайн в жены по законам Благого Мира! — рыкнул Мидир.
— Моей любовью, — выдохнула Этайн.
— И моим Словом, — добавил Мидир.
Печальный Джаред на миг прикрыл глаза, когда открыл — камень на Книге семей Волчьего дома, где кисть Этайн лежала на ладони Мидира, заиграл ярким серебром, подтверждая сказанное и разрешая брак.
Глава 17. Гроза над вереском
Дождь, придя за порывистым ветром, зашумел очень рано, еще когда Мидир, поплотнее притираясь бедром к бедру Этайн, лениво наблюдал за рассветными сумерками, что мрели в королевской спальне поверх великолепного изгиба ее плеча…
Сейчас ливень застучал с новой силой, обещая стать грозой к вечеру и бурей к ночи.
Джаред сделал запись, просушил чернила и ушел с Книгой семей, унеся на лице вселенскую скорбь.
Под шорох капель Мидир с Этайн стали мужем и женой, и теперь волчий король, стоя у окна и разглаживая серебристый шелк на плечах супруги, внимал ему с волнением. Этайн тоже зачарованно смотрела на дальние холмы в полупрозрачной дымке.
— Может, отложим прогулку? — прикусил Мидир ушко Этайн.
Нельзя, чтобы его теперь уже полноправная супруга пострадала. Люди отличались от ши не только сроком жизни, их тела были хрупки, и его своенравную Этайн следовало беречь, как цветок.
Сама она, похоже, имела другое мнение. Не отодвинулась, не обернулась, но ухватила его руки своими.
— Мидир, это всего лишь вода! Я вполне могу прогуляться по дворцовому саду! Или добежать до беседки. Дождь не волк, он не успеет догнать меня. Ну, хотя бы настолько, — голос заметно смягчился, а ее ладони погладили его, — чтобы прогло… чтобы я промокла целиком!
Видение Этайн, бегущей под дождем и отряхивающей густые пряди волос от капель в прилипшей к телу одежде, показалось Мидиру очень заманчивым. Стук капель немного поутих, и хотя влага держалась в воздухе, волчий король мог позволить своей королеве ее прихоть.
— Но тогда кто-то должен будет тебя согреть, — слегка повернул голову, стараясь говорить бесстрастно, но вышло глухо и прерывисто. — Любой волк будет счастлив спасти королеву от холода… Но кто же им позволит? А беседка сложена из камня, и хоть увита поверх цветами и плющом, она не дает тепла.
— В отличие от тебя. Возможно, я даже смогу полюбоваться теми цветами… — она вздохнула. — Греясь о твою волчью кожу!
— Если мы не найдем занятия поинтереснее.
— Я не сомневаюсь, мой супруг.
— Хотя цветы могут быть очень привлекательны даже для волка. Их можно нюхать, кусать… целовать!
Мидир, оторвавшись от плеч смущенной Этайн, отвесил полупоклон, сразу после этого предложив ей локоть.
— Насколько я помню, по человеческим законам у нас должна быть какая-то особенная ночь после свадьбы?
Этайн залилась краской внезапно и жарко.
— То есть года и еще почти недели наших ночей тебе мало, мой неутомимый волк?
— И дней! — отерся он щекой о ее щеку.
— И дней… — эхом повторила Этайн, млея от ласки.
— Мне всегда будет мало тебя!
— Раз ты вспомнил про наши законы… — отоодвинулась Этайн и коснулась пальцем кончика его носа, — то первую ночь я должна была бы провести в объятиях короля. Если бы он счел меня достаточно привлекательной и не стал брать выкуп. Ты уступишь ему место в нашей постели?
