Оливер Джонсон - Полунощная Чудь

Теперь, еще раз, Некрон больше не картинка в книге: он, Голон, опять призвал его на землю. Против всех правил своего искусства и после многих лет, в течении которых он был предельно осторожен, он сделал то, что никогда не делал и не должен был сделать: вызвал демона без защитных заклинаний, нарушил основной закон своей профессии. Насколько он помнил, никто из магов прошлого и настоящего не пытался проделать такое с любым демоном, а уж вызвать таким образом самого сильного из всех демонов было верхом сумасшествия.

Альфа и омега, вся темнота других демонов находилась в Некроне. В нем были части их всех, он был суммой их всех. Какая-то часть его была в том первом, низком, неуклюжем и слепом черве. А теперь он был здесь, целиком.

Некрон — пожиратель душ. Князь Темного Лабиринта, воплощение Исса, змея, которая пожирает свой собственный хвост. Никакое защитное заклинание не могло преградить ему дорогу, никакая магия не могла спасти от укусов его тысячи зубов. Молитвы были бесполезны, от них мрачный хохот Князя Тьмы будет только громче, его аватар спокойно сожрет живую душу вызвавшего его волшебника.

Так что с тяжелой душой человека, знающего, что он обречен, Голон торопливо шагал за своим повелителем вниз по темным коридорам под тронным залом Храма Исса в Тралле; теперь он понимал, что обещания силы и, самое главное, Черной Чаши, те самые обещания, которыми Фаран соблазнил его и купил его службу, были пустотой, ничем. Как и его шесть братьев, ему предназначено судьбой быть съеденным своим собственным творением.

Голон бежал вместе с остальными, полностью запутавшись в лабиринте катакомб под Храмом Исса, в душе поражаясь тому, как Фаран ухитряется находить дорогу. Он сам уже не чувствовал собственных ног. Ему казалось, что он скользит по древним плитам вниз, что они плывут неизвестно куда, и только страх заставлял его перебирать ногами.

По бокам от Фарана шли два вампира-телохранителя, один из них все еще прижимал к груди Черную Чашу. За ними шел Калабас, личный слуга Фарана, потом сам Голон, за ним Маллиана и Двойник, а за ними группа из девяти рабов;[9] сзади коридор закрывали оставшиеся Жнецы Печали, которых тоже осталось не слишком много. Тем не менее их знаменитая дисциплина никуда не делась; когда капитан приказал последним стражникам остаться на месте, чтобы сразится с их преследователем, никто их них не сказал ни слова и выполнил приказ. Но разве у них есть хоть какая-нибудь надежда победить того, кто может превратить камень в пыль? Пока они забирались все глубже и глубже в лабиринт туннелей, все меньше и меньше Жнецов бежали за ними, чтобы присоединиться на следующем пересечении.

Совершенно невозможно было сказать насколько близко находился демон. Катакомбы не давали увидеть его, но окружавший их камень усиливал каждый его звук и каждое движение. Стены коридоров, пять тысяч лет назад высеченные в твердом граните слугами Маризиана, тряслись и раскачивались, как если бы они были сделаны из студня. Пол коридора стал похож на палубу корабля, качающегося в шторм на волнах: Голон падал вместе с ним, потом подпрыгивал чуть ли не до потолка и опять падал, а камень еще и колебался из стороны в сторону. Проходы за ними исчезали вместе с ревом рушащихся стен. Он знал, что некоторые из его спутников уже похоронены под завалами, но каким-то чудом его еще не коснулся ни один падающий камень. Хотя коридоры сзади были завалены битым камнем, Голона это не успокаивало: Некрон шел через камень, как обычный смертный идет через воздух, его тысяча зубов перемалывала камень в невидимую пыль.

Куда Фаран ведет их? Он сказал, что они идут в подземные тюрьмы, место, где Голон никогда не был. Сейчас они уже были ниже самых нижних этажей Храма Исса, ниже древних катакомб, в которых много поколений спали вампиры, пока не пришел Фаран.

Наконец Фаран остановился, и Голон решил, что они добрались до цели. Они находились в коридоре, который заканчивался тупиком. Он остановился, его грудь вздымалась, он уставился в темноту. Надежда умерла, когда он увидел, что выхода нет. Они заперты здесь, как крысы в яме. Он огляделся вокруг, пытаясь найти другой путь для бегства.

По стенам стекала вода, образуя зеленые грязные лужи, в которых отражался свет факелов. В центре коридора, под ногами, находилась дюжина стальных решеток. Хотя он никогда не был здесь, но знал об этом месте: там, ниже, были камеры тех несчастных, чья кровь считалась настолько испорченной, что даже Братья брезговали ею; люди, которые никогда не просили пощады и чьи преступления никогда не будут прощены. Вместо этого их бросили умирать от голода, жажды и сумасшествия в никогда не кончающуюся тьму подземных темниц.

Фаран решительно подошел к последнему отверстию и оставшейся рукой поднял последнюю решетку. Потом легко, как пушинку, отбросил ее в сторону. Решетка с оглушительным лязгом упала на каменный пол коридора, на миг даже заглушив шум камня, колыхавшегося сзади. Тем не менее Голон услышал громкий стон какого-то пленника, донесшийся из-под ближайшей к нему решетки. Возможно этот забытый слуга Ре решил, что наконец-то пришло спасение. Он заметил и белую, покрытую язвами руку, протянувшуюся вверх, к свету факелов. Он поспешно отошел от шарящих в воздухе пальцев и подошел к Фарану, который глядел в открытую яму.

Без решетки это была темная дыра, совершенно пустая. Неожиданно снизу подул холодный ветер, который немного охладил лысую макушку Голона. Интуитивно маг осознал, что у его ног находится бесконечность. Нет, это не яма, но путь в подземный мир!

Внезапно из тьмы боковой ниши материализовался один из семифутовых телохранителей Фарана, таща за собой огромную бухту толстой пеньковой веревки. Он привязал конец веревки к большому железному кольцу, вделанному в пол, потом, молча показав остальным отойти назад, стал сбрасывать кольцо за кольцом в тьму под собой. Веревка металась вперед и назад, извиваясь как змея, ее кольца одно за другим исчезали в темноте, все быстрее и быстрее, так что у Голона закружилась голова, глядя как они сматываются с бухты.

Одно за другим кольцо убегало вниз, и с каждым кольцом возрастал страх Голона: под ними была пропасть невероятной глубины. Он знал, что мог бы спуститься туда, используя свои последние силы. А что о заклинании левитации, которое он использовал, когда спасал Фарана в лабиринте Мазариана? Но заклинание сработает только в том случае, если волшебник видит место, в которое собирается спуститься. А у этой ямы, кажется, вообще нет дна, во всяком случае ее возможная глубина парализовала его ум. Жесты и слова ритуала испарились из памяти. Еще один страшный толчок сотряс подземелье, потом послышался ужасный гром приближающегося тяжелого тела. Крик тревоги эхом отдался по стенам коридора, когда один из оставшихся сзади сторожевых постов заметил чудовище, и немедленно замер.