Сергей Юрьев - Нашествие с севера

К Дану подскочил дюжинник Симон и сказал вполголоса:

— Может, пора…

— Нам было что велено? — ответил сотник. — Нам было велено кузнеца Треша Клешню сыскать, а не землепашцев тутошних оборонять… — Он замолк на несколько мгновений, а потом встал в полный рост и скомандовал: — Эх, чего уж там. Айда!

Нападения с тыла не ожидали ни лешаки, ни их кошмарная предводительница. Стражники были уже в сотне локтей от противника, когда их заметили, да и то только потому, что землепашцы, изумленные второй кряду неожиданностью, стали показывать на них пальцами. Но было уже поздно — стражники ворвались в толпу опешивших лешаков и, расталкивая женщин и детей, уже рубили мечами всех, у кого в руках было хоть какое-то оружие. Несколько стражников из дюжины Симона уже добрались до самой Черной Девки, окружили ее и тоже начали было рубить, но ее руки вдруг стали похожи на плети. Она легко уворачивалась от рубящих ударов, сбила на лету то ли две, то ли три стрелы и наносила стражникам хлесткие удары, после которых большинство уже не встало. Самый страшный удар достался Симону — кулак, превратившийся в набалдашник плетки-руки, проломил шлем, раздробил череп и вышел через затылок. Меч его отлетел в одну сторону, испытанная в боях с оборотнями, купаная в серебряном расплаве, заточенная под бритву кочерга — в другую. Черная Девка на какое-то время замерла — то ли отдыхала, то ли задумалась, на кого ловчее наброситься — на стражников или на ополченцев. Она стояла, поставив ладони на бедра, широко расставив ноги в черных обтягивающих штанах, лишь порывы ветра колыхали на ней длинную, чуть ли не до колен, просторную рубаху. Вдруг блуждающий взгляд ее остановился — к ней приближалась Лиска и держала обеими руками кочергу Симона. Их взгляды встретились. Нет — скрестились. Они сделали несколько шагов навстречу друг другу, и когда их разделяло не больше локтя, взвизгнула кочерга и, распоров черную рубаху, вонзилась в плоть, которой не было. Черная Девка окуталась клубами того же черного дыма и исчезла без следа, забрав с собой даже появившийся на мгновение запах жженой серы…

Она сидела на обломке черной скалы среди Ничего, крохотного кусочка Вечности, в котором Творец создал только камни, а потом забыл о нем. Она составляла ладони, и они наполнялись густым красным вином, обильно приправленным ядом цикуты. Она вдыхала сладкий дым земных пожарищ, и он тяжелыми медленными клубами струился из ее ноздрей, застывая поодаль причудливыми фигурами. И это было Что-то среди Ничего, и это тоже можно было считать Творением…

— Почему ты пощадила эту девчонку? — раздался Голос, бесстрастный, как истина, и грозный, как пустота.

— Я не щадила ее… — отозвалась она, не оборачиваясь, хотя Голос вошел ей в затылок. — Я не щадила ее… Но в ней не было ничего подвластного ни мне, ни тебе, Великолепный. Она не успела даже в мыслях сделать ничего такого, что люди называют грехом, а Ты именуешь творчеством…

Глава 13

Война не обойдет твой дом, она войдет без стука,

Как острие шальной стрелы, она войдет в тебя.

Держись за рукоять меча, держись за луку лука,

Седлай коня, иди пешком, куда зовет труба.

Война не обойдет твой дом, она не замечает,

Как жернова ее скрипят, размалывая мир.

Зловонный рот ее раскрыт, оскалившись мечами,

Стол для нее уже накрыт, и завтра будет пир…

Песнь о вторжении варваров

Войска готовились к дальнему походу… Весть об угрозе с севера стремительно разнеслась по всему Холм-Долу и покатилась дальше на крыльях почтовых голубей, в повозках мелких торговцев и заплечных мешках бродячих лирников. Повсюду гремели молотки — мастеровые ладили повозки, такие, чтобы, когда выпадет снег, можно было снять с них колеса и заменить их широкими полозьями. Из селищ свозили столовую подать за два года вперед вяленым мясом, крупами, медом и сухарями. Кузни по всему Холму звенели днем и ночью — землепашцы и мастеровые запасались оружием, понимая, что когда лорд вместе с войском уйдет, им придется самим защищать себя от оборотней.

Лишь на третий день после того, как весть была разослана, начали возвращаться почтовые голуби и прибывать гонцы из ближних Холмов. Почти все владетели Холмов Союза Каменной Дороги обещали, что, когда войско Эрла Бранборга пойдет мимо их владений, к нему присоединятся по три-четыре сотни воинов. Но один лишь лорд Логвин из Холм-Бора вызвался сам идти на север со всей своей конной дружиной, оставив в Холме лишь ночную стражу.

Леди Ола, пока надеялась, что ни от кого помощи не будет и поход не состоится, не теряла выдержки… Но сейчас она целыми ночами тихо рыдала в своей келье, а днем отрешенно сидела за вышиванием и молча ненавидела Элла Гордога, пришельца, который, по ее мнению, был во всём виноват и теперь отнимает у нее мужа и чувство относительной безопасности. Если бы она знала, что произошло прошлым вечером, когда она, ни на кого не глядя, покинула трапезную и удалилась в свою келью. Стоило ей скрыться за дверью, как юный лорд Юм отодвинул от себя блюдо с недоеденным куском окорока и слишком уж пристально посмотрел на отца, который о чем-то вполголоса беседовал с Эллом Гордогом. Лорд перехватил взгляд сына и, прервавшись на полуслове, поднялся и, обойдя стол, подошел к нему.

— Что-нибудь случилось, мой юный лорд? — спросил он нарочито спокойно. Ему действительно показалось, что у Юма какие-то неприятности, о которых он не хочет говорить при всех или не хочет говорить вообще.

— Отец… — Юм не часто обращался к нему так. — Отец, через два дня мне исполняется четырнадцать лет…

— Я помню об этом, — отозвался лорд, — но что-то я раньше не замечал, чтобы ты выпрашивал подарки.

— По Заповедям Карола Безутешного, лорда лордов, наследник Холма, достигший полных четырнадцати лет, должен участвовать в управлении Холмом и сопровождать отца в военных походах, чтобы научиться править и воевать, — проговорил Юм монотонно, как по писаному.

Лорд положил руку ему на плечо и слегка сжал пальцы.

— Олф! — обратился он к начальнику стражи, сидевшему рядом с Юмом. — Зачисли его к себе в стражу.

— Сотником? — спросил Олф, который знал заранее, что так дело и решится.

— Сотником, — ответил лорд. — И сотню ему подбери… Сам знаешь как.

Олф знал. Надо было собрать в одну сотню самых опытных воинов, но из тех, кто зря не рискует и не показывает излишней удали. И чтоб каждый из них знал, что главная их задача, что бы ни случилось, не давать наследнику возможности рисковать собой, и делать это так, чтобы юный лорд ничего не заметил…