Анна Клименко - Век золотых роз

Синх широко улыбнулся, демонстрируя то, что осталось от когда-то белых и довольно острых зубов.

– Ты не прав, Тарнэ. Если бы ты честно выполнил мой заказ, моя благодарность и в самом деле не имела бы границ. Но что я вижу? Голова якобы убитого синха исчезает прямо со стола, а якобы прибившийся к шайке Мен-Роя элеан оказывается одним из адептов Храма Дракона. Нет, нет, не возражай. Может быть, я и стар, но еще не выжил из ума… Что прикажешь с тобой делать?

И Шезра, дабы произвести должное впечатление, провел пальцем по лезвию ножа.

В аметистовых глазах Тарнэ мелькнуло нечто, отдаленно напоминающее страх, но видно, элеан был крепким орешком – мгновенно взял себя в руки и даже презрительно ухмыльнулся:

– Тебе не следует делать того, что ты задумал, синх, – спокойно сказал он, – и лучшим решением будет отпустить меня, что и советую сделать.

Шезра пожал плечами.

– Видишь ли, уважаемый Тарнэ… Решения принимаются не для того, чтобы их менять. И я, проживший не одно столетие, теперь горю желанием узнать от тебя: а чем, собственно, занимаются смертные в стенах Храма Дракона? Я любопытен, Тарнэ. Мне интересно, как это получается: отрубленная голова синха испаряется… И осмелюсь предположить, что тебе известны и прочие маленькие хитрости тех, кто поклоняется Дракону.

Шезра подошел совсем близко к распростертому на алтаре элеану и теперь почти нависал над ним. Над жертвой, приготовленной великой Матери.

Синх скрипнул зубами. Откуда, откуда такие мысли?!! Хотя… Ясно, кто их аккуратно подсовывает в голову, тут и гадать нечего. Шейнира…

– И что, ты намерен разрезать меня на куски в поисках разгадок? – Элеан внимательно поглядел Шезре в глаза. – Тогда ты и впрямь выжил из ума, старик. И тебе никогда не одолеть избранника вашей Матери.

– Поглядим, поглядим, – промурлыкал Шезра, – для начала я сделаю так, чтобы ты стал более разговорчивым…

Он осторожно коснулся острием ножа кожи элеана.

– Вот здесь, здесь и здесь… делаются надрезы. А потом сухожилие вытягивается. Тебе когда-нибудь приходилось испытывать подобное?

Шезра не торопился. Зачем кидаться и резать жертву, когда сперва можно хорошенько напугать?

И Шейнира будет довольна… весьма довольна…

– Заткнись, – процедил он на наречии синхов, чтобы элеан, упаси Пресветлый Фэнтар, и в самом дене не убедился в хрупкости рассудка старого синха.

– Ты беседуешь сам с собой, – насмешливо уточнил Тарнэ, – я знаю ваш язык, метхе Шезра. Так что… Лучше в самом деле отпусти меня. Тебе не изменить собственную судьбу, как бы ты ни дергался.

– Мы сами прокладываем путь сквозь время, – прошипел Шезра, – а тебе советую вспомнить, что ты сделал, чтобы заполучить голову живого Элхаджа!

Он погрузил острие ножа в плечо Тарнэ и вдруг понял, что за прошедшие годы совершенно не растратил навыков Верховного жреца Храма. Нож послушно устроился в пальцах, как будто последний раз Шезра участвовал в жертвоприношении не далее чем вчера.

Элеан только ухмыльнулся.

– Я могу много чего рассказать тебе, уважаемый Шезра, – медленно произнес он, – но, сам понимаешь, это будет одна ложь.

– В таком случае, уважаемый Тарнэ, мне придется приложить все усилия, чтобы ты сказал правду.

…Вода в тазу окрасилась розовым. Шезра несколько минут смотрел на собственные когти, затем взял жесткую щетку и старательно прошелся по их тыльной стороне. После этой процедуры его руки снова приняли обычную окраску, а когти обрели привычный густо-желтый цвет.

– Замолчи, а? – раздраженно прошипел он Шейнире, которая, даже пребывая в узилище, веселилась.

«И ничего-то ты не узнал, метхе Шезра, – прошептала Мать, – только вот… как же то зло, которое ты искоренял? Оно никуда не ушло из Эртинойса!»

– Я тебя не слушаю, – буркнул синх.

Он опрокинул таз в желобок и, подхватив лампу, вышел из умывальни. Теперь – неприятно, конечно, но придется что-то делать с телом элеана. Не скармливать же его Ясу?

«Хотя в общем-то мысль интересная, – подумал Шезра, поднимаясь в свои покои, – интересная, но…»

Дело было в том, что, словно очнувшись от забытья, Шезра увидел на алтаре смертного, которого убил собственными руками. Не во славу Шейниры и не во славу прочих богов, но для себя самого. И, к собственному ужасу, Шезра так и не смог вспомнить, когда же переступил ту самую невидимую черту, которая отделяет жизнь от смерти. Тогда он побежал. Прочь из зала Жертв, прочь от бездыханного элеана, в застывшем взгляде которого так и осталось выражение презрения к выжившему из ума палачу. И тут не то что разрубить на куски тело и отдать на ужин Ясу, даже еще раз взглянуть на Тарнэ синх уже не мог. Просто не мог…

Он неслышно вошел в свои покои, держа в вытянутой руке лампу. Тени настороженно метнулись по углам и замерли, выжидая.

А Шезра вдруг понял, что его ждут.

У окна, сложив руки на груди, стояла ийлура в длинном белом одеянии и молча наблюдала за опешившим синхом. А он не отрываясь смотрел на бледное, худощавое лицо в обрамлении черных кос, на хрупкие запястья, украшенные золотыми браслетами… И не мог выдавить из себя ни слова. Было что-то пугающее в больших янтарных глазах этой женщины; и Шезра вдруг увидел себя словно со стороны – скрючившегося от времени синха, с коричневой и шелушащейся чешуей… Жалкое зрелище. А эта ийлура – ее молодое тело было обманом. Глаза принадлежали существу куда как более старому, нежели трехсотлетний Шезра.

Молчание стало невыносимым. И, чтобы разбить его, отделаться от сковывающего волю наваждения, Шезра кашлянул. А затем спросил:

– Что тебе нужно и как ты сюда попала?

Ийлура даже не пошевелилась. Только качнулись тяжелые смоляные косы, да и то, наверное, от сквозняка.

– Я пришла за телом убитого тобой элеана, – просто сказала она.

Голос был самым обыкновенным, и, к великой радости синха, жутковатое впечатление ожившей древности в юном теле пропало. Теперь перед ним стояла самая обычная ийлура, каких тысячи в землях Эртинойса.

– Да, я понимаю, – он нервно передернул плечами, поставил лампу на стол, – но… как ты сюда попала? Храм Шейниры, знаешь ли, не самое безопасное место для ийлуры…

Губы незнакомки дрогнули в усмешке.

– И кого же мне бояться, метхе Шезра? Не тебя ли?

– Отчего бы и не меня? – буркнул синх.

Надменность ийлуры начинала раздражать.

– Если бы я хотела, – улыбка на молодом лице стала еще шире и… еще холоднее, – я могла бы сделать так, что за несколько мгновений твое тело прожило бы весь отпущенный тебе срок, метхе Шезра. И ты бы сдох прямо здесь и сейчас… Это была бы достойная плата за жизнь одного из лучших воинов Храма Дракона, одного из самых одаренных.