Ирина Соколова - Время звёзд

Нет у меня ни малейшего желания ехать в Храм! Разъяснить ситуацию собравшимся там главам родов Джалэнай может и сам. А вот мне потеря времени крайне нежелательна. Да и воспоминания не хочется будить. Слишком многое связывает меня с древней столицей. Плохого, хорошего… старого. Века прошли.

Главнейший из городов Зайнерии, блистательная Тофайна. Символ мощи и богатства правителей этха. Давным-давно, во времена расцвета империи один из магов-правителей решил перенести столицу в центр исконных земель этха. Собственно, с этого и началось падение Зайнерийской Империи. Усилиями всех придворных магов был изменён климат, в кратчайшие сроки возвели город, считавшийся прекраснейшим из всех, выстроенных людьми. Чуть меньше полутора столетий спустя заточённые стихии вырвались из-под контроля и город был разрушен землятрясением. Величайшая из империй к тому моменту уже агонизировала — выжившие горожане просто покинули его, не пытаясь отстроить заново.

И лишь жрицы Богини Неба остались в своем храме, стеречь хранящиеся там святыни. При строительстве города в новое святилище со всеми возможными почестями перевезли их главное сокровище — гигантскую статую Богини, а её предыдущее жилище разрушили по приказу императора. Священнослужительницам просто некуда было идти. С тех пор они живут за счёт даров вернувшихся к образу жизни предков этха и, могу поспорить, постепенно теряют накопленные знания. И мне совершенно неинтересно, во что они превратились за столетия такого существования.

Мальчишка нетерпеливо ёрзает. Понятно. Скучно лежать на одном месте, когда подозрительный нелюдь и не думает как-то вредить добропорядочным этха.

— Ну кто так подкрадывается, ты мне скажи?

Даже дыхание затаил. Смешной!

— С тем же успехом ты мог бы идти за мной в полный рост, распевая песни.

— Неправда! — обиженно донеслось из высокой травы. — Нормальный человек бы меня ни за что не заметил!

— Будешь всегда рассчитывать на людей — долго не проживёшь! В следующий раз не забывай о расстоянии, на которое разносятся твои шаги! — и, уже более мирным тоном, — Не спится?

— Тебе, как я посмотрю, тоже! — парнишка, видимо, решил, что терять ему уже нечего.

— Разумеется. Завтра же выезжаем.

— Гордись! — Ваэй, судя по звукам, устроился поудобнее и продолжил, — Даже не каждому из чистокровных этха выпадает такая честь.

— Я и горжусь. — Ну да, вру. Иногда иначе не получается.

— Ты не понимаешь! Жрицы Богини это же… это… и их танцы…

— Всё я прекрасно понимаю. И танцы их, кстати говоря, уже видел.

— Когда это? — в этой роли меня в Храме ещё не было.

— Давно. Когда в развалинах не только жрицы жили. Тогда еще танцовщица жила одна замечательная. Айфир, прозванная Чёрной Жемчужиной.

— Врёшь ты всё! — смелый ребенок, уважаю, — Она ещё когда жила! И вообще — сказки все это.

— Может и вру.

— Точно врёшь! Так долго даже нелюди не живут.

— Хех! Много ты знаешь о нелюдях! Кстати, светает уже. Тебя отец не хватится?

Парнишка вскочил и опрометью бросился домой. Неторопливо поднимаюсь и направляюсь следом, поглядывая на светлеющее небо.

Развалины древней столицы показались на горизонте на седьмой день пути. Тёмное, неясное пятно, постепенно обретающее четкость, растущее, распадающееся на силуэты отдельных зданий.

Ваэй еле слышно ахнул и тут же смущённо покосился на меня. Во время пути мальчишка старался держаться поближе (вдруг что-нибудь интересное расскажу), но при этом демонстративно не обращал на меня внимания (воинам этха нет дела до дурацких баек). Ну что ж, не будем разочаровывать будущего главу одного из самых уважаемых семейств.

— Когда-то этот город поражал воображение своими размерами. — Да и сейчас, будем честны, впечатление производит. — Его населяли почти пятьдесят тысяч человек. К тому же множество людей приезжало, чтобы увидеть легендарный императорский дворец или храм Богини.

— Дворец? — обернулся ко мне Ваэй.

— В центре города когда-то было огромное озеро. Храм и дворец стояли на противоположных берегах, выстроенные так, что казалось, будто здания пытаются заключить его в объятия. И от дворца, и от храма к воде спускались ступени, в три шага шириной каждая. И на каждой — прекрасные статуи.

Едущие рядом молодые воины заинтересованно прислушиваются. Большинство из них уже бывало в заброшенном городе, но вряд ли хоть кто-то мог достоверно вообразить, как он выглядел в пору своего расцвета.

В паломничество к жилищу Богини традиционно отправляются лишь самые важные для рода этха. Файх и главы семей с наследниками, везущие дары Её служительницам. От Каракалов, одних из самых многочисленных в Степи, было всего полтора десятка мужчин, да две девочки, избранные для участи жриц. От остальных вряд ли будет больше. На праздник первого полнолуния не принято возить с собой охрану — у порога Дома Богини запрещено отнимать жизни. Даже представители враждующих родов, в другое время способные зубами перервать друг другу глотки, в ночь Первого Полнолуния пьют вино из одной чаши.

— Каждое утро старшая супруга Императора лично сходила по ним и набирала чашу воды, чтобы Император, проснувшись, мог омыть руки той водой, что дает жизнь его подданным. Фасад императорского дворца и фасад Храма были выстроены по одному плану, здания как бы отражали друг друга. Только императорский дворец был отделан ашианским мрамором и плитками лазурита, а Храм вулканическим стеклом и красным гранитом.

— Яаттай, поравняйся со мной, — негромко приказал до этого молча слушавший файх. Придерживаю коня, виновато опускаю голову. Кажется, мне не стоило так откровенничать.

— Не смущай юношей своими выдумками, Яаттай. — Джалэнай не то, чтобы сердится, но явно недоволен.

— Как будет угодно моему файху.

— Мне угодно, чтобы ты не открывал рта, пока я тебе не разрешу.

Ещё ниже опускаю голову, но Джалэнай даже не смотрит в мою сторону. Нервно дёргаю себя за косу. Надо же было так увлечься! Вот Б-бездна!

Дэррик Виттанийский сидел в кресле, и вертел в руках недавно распечатанное письмо. Маг недовольно хмурился — согласно донесению Морион в Ллевельдеиле до сих пор не появлялся. Хотя по всем расчётам должен был прибыть уже два дня назад. Где же эту тварь носит? Дэррик поймал себя на том, что всерьёз беспокоится за жизнь неуловимого «полуэльфа». Прожить столько лет и погибнуть в какой-нибудь дорожной стычке с грабителями когда маг почти его заполучил — гадость вполне в его духе!

Чародей задумался на секунду. Поморщился болезненно — предстоящая процедура была на редкость неприятна, опасна и отнимала уйму сил. Затем он выпрямился и несколько раз глубоко вздохнул, сосредотачиваясь. Медленно, со всей возможной аккуратностью произнёс положенные слова, мысленно сплетая узор заклятья. Осторожно потянулся вовне, туда, где мерцала искорка чужого разума. Где-то на огромном расстоянии от него мирно спящий человек вздрогнул от боли. Полуприкрытые глаза мага затянула перламутровая пленка. На лбу выступил пот, лицо застыло.