Наталия Белкина - Гроза над Дремучим Миром

Ущелье встретило их настороженной тишиной. Здесь не водились ни звери, ни птицы. Молчал даже ветер. Становилось темней, и Гавр зажег факел. Он поехал вперед, освещая путь и рассматривая следы, оставленные отрядом восточного наместника.

— Наверное, Хамсин еще самонадеяннее тебя, раз не боится, рискуя собственной персоной, путешествовать по этим местам, — иронично заметил Флакк.

— Ущелье с окрестностями входят в состав Медных гор. Ему претит мысль о том, что что-то может быть не подвластно ему на его же собственной земле, — пояснил Гавр и многозначительно добавил:-Советую тебе ехать молча и не отставать.

— Уж не считаешь ли ты, что я могу заблудиться? — обиделся сатурнион.

— Считаю! — отрезал наместник, не желая продолжать разговор.

В тишине ущелья их голоса разносились далеко по округе, а чтоб благополучно миновать эти места, нужно было поменьше привлекать внимание. Надежды на то, что их не заметят, конечно, было мало, но уж лучше увидеть здешних обитателей раньше, чем они тебя. Впрочем, вороги, как известно, ничем не выдают своего присутствия и намерений, до тех пор пока не покажут себя в полном свете.

Пока Гавр видел свежие следы, продвигаться было легче. Но вот совсем стемнело, и ничего уже нельзя было различить под ногами даже при свете факелов. Тогда он соскочил с коня и, наклонившись, стал всматриваться, ведя Оберона под уздцы. Передвижение сильно замедлилось, но вскоре и совсем прекратилось.

— Что случилось? — тихо спросил Флакк, слезая с коня, и подошел к Гавру.

— Следы пропали, — почти беззвучно молвил тот.

— Совсем? Куда же они делись?

— Не знаю. Сам посмотри.

Сатурнион нагнулся, посветив на дорогу, и увидел, что множество отпечатков копыт и ног просто исчезли, прервавшись на прямой линии.

— Они что просто растворились в воздухе? Сразу весь отряд? — не без неуместной в данный момент иронии спросил он.

— Тсс…

Гавр жестами попытался объяснить, что возможно Хамсин все-таки воспользовался пространственной дверью, только в этом случае так внезапно могли прерваться следы. Но вскоре он отверг эту версию, потому что через пару метров они вновь появились. Теперь они шли вперемешку с какими-то странными отпечатками похожими на босые детские. Подумать, что вороги, которых никто никогда не видел, похожи на маленьких детей было невозможно. Это могло объясняться только какой-то хитростью Хамсина.

— Или за ними все же кто-то следил, — прошептал Гавр, продолжая размышлять.

— Вороги?

— Не знаю. Я не имею понятия о том, как они выглядят. Хотя кому еще здесь кроме них быть?

Флакк поднял глаза на небо, обрамленное неровными черными утесами. На нем уже горели холодные точки звезд. И тут ему показалось, что на одном из острых скальных выступов кто-то сидит. И этот кто-то будто бы смотрит прямо на них, стоящих на дне глубокого ущелья. Не спуская глаз со скалы, Флакк тронул Гавра за плечо, желая показать ему это. Но когда тот поглядел туда же, куда и сатурнион, таинственный наблюдатель вдруг оказался просто причудливым каменным изваянием. Флакк даже несколько раз моргнул, не веря, что мог так обознаться.

— Что? — не понял наместник.

— Я только что видел кого-то, но, похоже, мне просто померещилось, — растерянно промолвил Флакк.

— Советую тебе поменьше смотреть по сторонам и тем более не всматриваться в детали, чтоб не увидеть что-то такое, что нежелательно видеть.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду?

— Вороги мастера на разные шутки с сознанием.

— Мне это не страшно.

— И все же будь осторожней. И это последнее, что я посоветовал тебе в этом ущелье. Едем, молча. И как можно быстрей.

Оба они пошли дальше пешком, ведя коней под уздцы. Теперь они вместе рассматривали следы, хотя в такой темноте их мог различить только Гавр. Но через несколько шагов следы вновь прервались. Флакк глянул на Гавра, словно хотел спросить, что же делать дальше. Но тот и сам не знал. Он просто шел, что-то высматривая под ногами и надеясь, что следы появятся вновь. Наконец, поиски увенчались успехом: на возникшей желтой тропинке наместник заметил четкие отпечатки сапог и подков. Гавра не смутил тот факт, что отряд Хамсина вел себя, по меньшей мере, странно, то появляясь, то снова исчезая. Он решил, что восточный наместник просто маневрировал, пытаясь обхитрить ворогов.

Гавр и Флакк начали кружить, следуя по пути пропавшего отряда. Дно ущелья было усыпано громадными каменными глыбами, некогда, наверное, рухнувшими вниз с обвалом. Имелись там и небольшие заросли какого-то колючего кустарника, в котором едва не заблудились сатурнион и наместник. Каким-то непонятным образом следы оказались и там. В другом месте отпечатки были будто бы размытыми, словно именно над ними прошел дождь. Гавр, почти крадучись шагал, не отрывая глаз от земли, а за ним, уже ничего не различая, в темноте брел уставший Флакк.

Так они петляли довольно долго, несколько раз появляясь в одном и том же месте, пока, наконец, наместник не догадался, что их водят по ущелью сами вороги. Он понял это, когда стал забывать о том, что уже был на том или ином месте и при этом не мог вспомнить, имелись ли там в прошлый раз какие-нибудь следы. Он остановился, на миг призадумавшись, и обернулся на Флакка.

— Нас водят за нос, — была первая фраза, произнесенная им за долгое время молчания.

— Я об этом еще раньше начал догадываться, — отозвался сатурнион.

— Почему сразу не сказал?

— Я был уверен, что ты знаешь, что делаешь.

— А сам я теперь в этом не уверен. Нам надо поскорей выбираться отсюда. Я чувствую, что они уже начинают проникать в мой мозг.

— Почему я ничего подобного не чувствую?

— Потому что в тебе нет ничего человеческого, а я наполовину человек. Вороги могут попытаться лишить меня рассудка, и я не уверен, что смогу им воспрепятствовать.

— Что же делать?

— Что бы сделал ты?

— Не спрашивай. У меня совсем другие полномочия, — ответил сатурнион, слегка раздражаясь.

Наместник принял решение сам: пока не поздно воспользоваться пространственной дверью и переместиться прямо к подножью Глухих пещер. Флакк так и не понял, почему они не могли сделать это раньше.

Гавр уже очень давно не бывал в тех краях и не очень отчетливо помнил, как выглядел пейзаж близ лабиринта. Он напряг всю свою память, но перед глазами настойчиво вставали только картины какого-то болота, сплошь заросшего осокой и мхом. Гавр снова и снова пытался вспомнить гористую местность возле озера и опять возвращался к видению топей и трясин.

— Похоже, ничего не выйдет, — сказал он, наконец. — Я не помню ту местность. Нам снова придется ехать верхом.