Екатерина Белоусова - Война Миров. War of the Worlds

– Но если вы уничтожите Эдэндейл, то и сами…

– Мы так решили, так и будет! – сказал Антариор, прерывая Кейси.

– Но мама, как же…

– Сын, ты когда-нибудь поймёшь это. Наш мир слишком зол и агрессивен, он угроза для всех, даже мирные жители в нём таят в себе большую угрозу! Мы просто обязаны сделать это.

Алан хотел что-то ещё сказать, но Аола махнула рукой и все четверо сели на грифонов и взмыли вверх. Алан смотрел на их удаляющиеся спины, но потом они превратились в маленькие точки и исчезли совсем. Он не мог поверить, что потеряет и отца и мать, но не мог противиться её воле.

Кетлин подошла к Алану и сочувственно взяла его за руку. Она понимала его терзания, потому что сама видела, как ранили её отца, но видеть как его убивают…

Лин такого бы не перенесла. Девушка искренне сочувствовала Алану и пыталась это высказать, но не могла.

Она понимала, что меньше всего Алану сейчас нужна жалость. Наверное единственное в чём он сейчас нуждается – это любовь и понимание. Это Лин могла ему дать с лихвой.

Алан сжал её ладонь и повернул к ней голову. Теперь они навсегда вместе, как это странно, но прекрасно. Оба они были счастливы это осознавать.

Днём следующего дня Алан стоял на стене и смотрел вдаль, ожидая того, что должно было произойти. Он не мог этому противостоять, но мог просто стоять и смотреть.

Грустно было расставаться с матерью, но он знал, что это она так решила, а раз она так решила, значит по-другому быть не могло.

Кетлин подошла к нему справа и взяла за руку, ободряюще посмотрев ему в лицо.

Алан мало заметно улыбнулся и продолжил смотреть туда куда и смотрел.

Четверо Избранных стояли в кругу на вершине той самой Чёрной Башни. Они собирались просить у неё то, что очень дорого стоит и они понимали чем заплатят.

Это нисколько не пугало их, скорее наоборот. Для них это было естественно.

Избранными они были уже много тысяч лет и вот теперь наконец наступит тот самый миг, когда смерть найдёт их и они больше не будут мозолить Миру глаза своим присутствием. Смерть – это своего рода расплата или обмен. Башня всегда отбирала что-то у избранного, это была либо чья-то жизнь, либо что-то ещё, но никогда… никогда Башня не трогала того, кого любит избранный всем сердцем. Только поэтому Аола не боялась просить её. Остальным терять было нечего. Арэя была влюблена, да и сейчас любит, но это не спасёт от гибели ни её ни… Антариора. Аква всегда была весёлой и жизнерадостной девушкой. Она тоже была когда-то влюблена, но после того, как её возлюбленного убили она поклялась отомстить и сделала это только тогда, когда её избрала Башня. Только из-за своей любви, которую она не потеряла даже после смерти возлюбленного, она стала избранной. Все четверо они любили и это признавала Башня и она понимала даже то, что они хотят уничтожить Эдэндейл во спасение двух оставшихся Миров.

Итак, стоя в кругу они держались за руки и в одной общей просьбе обратились к Башне. Сколько слов… сколько горечи и боли… сколько невысказанных чувств таилось в них. Без единого протеста Башня засияла пламенным огнём и весь Мир потонул в хаосе огня. Сжигалась каждое дерево, каждая травинка, дом, человек… да именно человек. В людях этого Мира таилось нечто, что всегда вырывалось наружу и подвергало опасности свой Мир и два оставшихся.

Огонь пожирал всё, не оставляя ничего, только сама Башня была не тронута.

Избранные на ней стояли в кругу с закрытыми глазами. А из-под век у них по щекам катились слёзы. Они оплакивали весь свой Мир, который вынуждены были уничтожить.

Эти люди, эти крики… Они болью отдавались в их душе.

Никогда люди Эллариона не забудут того, что они слышали сквозь запечатанные Врата Миров. Крики людей и стоны иных существ были слышны по всему Эллариону.

Люди плакали, они тоже оплакивали души эдэндейлских людей.

Закончилось все только под вечер, когда всё было выжжено. Башня так и осталась стоять на месте, а вокруг неё остался только пепел от некогда великого и могучего Эдэндейла.

Избранные… Аола… Аква… Арэя… Антариор… они так и стояли взявшись за руки и только некоторое время спустя руки их расцепились, а грудь прекратила вздыматься не пропуская воздуха в лёгкие. Как это грустно… Аола… Аква…

Арэя… Антариор… они все четверо упали на каменную платформу Чёрной Башни.

В этот самый момент по всему Эллариону разлилась музыка, согревающая душу и тихий шёпот слышался сквозь неё. Будто кто-то просил не плакать и только с радостью вспоминать о них.

Под эту музыку, такую тёплую и манящую, Чёрная Баня дрогнула. Её стены задрожали и она превратилась в пепел, который разлетелся под слабым дуновением ветра. Тела Избранных легко и плавно опустились на пепел и Мир, некогда неизвестный, но потом открывшийся элларионцам, исчез… испарился… его не стало… Это трудно объяснить, но из всех трёх великих Миров осталось только два и в них наступила новая эпоха… Эпоха Мира во всех Мирах…

Эпилог

– Мама, мама! Смотри что мне показал мастер Дьюрн! – кричала маленькая девочка, лет пяти, с белокурыми волосами, бегая вокруг матери.

– Что же это, дорогая? – спросила черноволосая женщина.

Девочка показала маме маленький хрустальный шарик, но когда она хотела передать его ей, то запуталась в рукавах своего платья и шар начал падать на пол. Женщина остановила его рукой, пробормотав несколько слов. Девочка открыла рот уставилась на мать.

– Санфери, нельзя быть такой неаккуратной! Давай я закатаю тебе рукава, – ласково проговорила мать.

Она закатала Санфери длинные рукава и взяла висящий в воздухе хрустальный шар. В нём она ничего не увидела и спросила:

– Что же это такое, милая?

– Это хрустальный шар прошлого! – радостно сообщила девочка.

Мать улыбнулась и посмотрела в него немного пристальнее. Оказалось, что это воистину так. Шар показал матери девочки то, что многие годы она пыталась забыть… изгнать из памяти. Она вернула девочке шарик и в глазах её заблестели слёзы.

– Мамочка, что с тобой? – испугалась девочка.

Женщина быстро вытерла влажные глаза и сказала:

– Ничего милая, ничего. Пообещай мне, что ты никому не расскажешь то, что только что видела, хорошо?

– Конечно мамочка!

Мать девочки хотела что-то ещё сказать, но в тронный зал влетел маленький мальчик и позвал Санфери играть во дворе, на что девочка ответила утвердительным кивком.

Уже после ухода девочки, женщина расплакалась, она вспомнила всё в мельчайших подробностях и в ушах вновь заиграла давно забытая мелодия.

– Лин, почему ты плачешь? – спросил её статный мужчина в чёрном фраке, обшитом золотой нитью.