Эмиль, Гнитецкий - Благими намерениями

Под выкрики "Убирайся свои порядки дома наводить, гардарийская сука!" и им подобные обидные кличи, гарадарийцы добрались до центра города. Обстановка быстро менялась. Исчезали кучи мусора, дома становились побогаче, пропадали толпы пьяниц, калек и убогих, уступив место богато одетым горожанам. Нищету и развалины вытеснили лоск и блеск. Эта часть города и несколько прилегающих к ней кварталов уже могли поспорить с Киосом по богатству и убранству, однако, воспоминания о трущобах портили всё настроение.

Повернув на площади налево на широкую улицу, проехав ещё примерно полчаса на восток, кавалькада наконец-то достигла замка Гинеуса, который поражал своей помпезностью и вычурностью. Стены, бойницы, башни, стрелковые галереи, даже различные архитектурные детали были гигантскими. Мост заранее опустили через широкий ров, заполненный водой. Выстроившись по краям моста до самых ворот, с полсотни нарядно одетых гвардейцев держали в руках факелы, огонь от которых на фоне позднего вечера выглядел поистине завораживающе. На всех сторожевых башнях так же пылали огни. У ворот висела длинная растяжка "Добро пожаловать, король Ровид и принцесса Тествера!".

Внутри огненного коридора процессия подъехала ко входу в замок. Он состоял из больших арочных ворот и маленькой калитки. Гости увидели ряд трубадуров и повозку с литаврами. Барабанов было минимум с десяток, все они причудливо соединялись друг с другом, а дополняли конструкцию плоские тарелки, висевшие на шестах параллельно земле, и небольшой стульчик посередине.

Загудели трубадуры. Тотчас из маленькой калитки вышел высокий человек с косолапой походкой, в парадном наряде глашатая, поднял руки вверх, призывая трубы замолкнуть, и, театрально поклонившись королю, громко объявил, надрывая голос:

- Для нас большая честь приветствовать Вас, король Ровид и принцесса Тествера! Милости просим в княжеский замок! Мы счастливы принять столь уважаемых и почитаемых нами людей, наших союзников, добрых соседей, защитников всех слабых и обездоленных, людей, качества которых служат нам всем ярким примером для подражания: великого короля солнечной Гардарии и его очаровательную и бесподобную дочь принцессу Тестверу!

Король поднял вверх одну бровь, принцесса наморщила лоб, сложила губы бантиком и с недоумением посмотрела на отца. Герольд тем временем уселся за стул на повозке, дал команду ехать, достал две палочки и стал отбивать дробь, тряся головой в разные стороны. Вновь загудели трубы и процессия начала медленно двигаться.

- Папа, что это? - звонко рассмеялась Тествера.

- Да, они каждый раз выкидывают что-то новое со своими приёмами, - ответил король, наклонившись к уху дочери, стараясь перекричать грохот литавр и вой труб, - Лучше бы вычистили трущобы от пьяни, чем каждый раз устраивать тут цирк.

Кованая причудливыми узорами решётка больших ворот замка поползла вверх. Вместе с ней начала двигаться и вторая, пускающая непосредственно на территорию замка. Как только король и его дочь оказались в пространстве между ними, сверху на них посыпались лепестки роз. Один из них попал Ровиду в рот. С выражением досады король сплюнул лепесток и, вытерев рот рукавом, снова обратился к хохочущей Тествере:

- Сначала чуть ли не помоями обливают, а потом как властелина мира встречают! И так каждый визит, доченька!

Принцесса снова засмеялась, настолько заливисто, что король и сам искренне улыбнулся. Миновав многочисленные постройки, в которых угадывались конюшни, кухни, кузницы, склады и казармы, подъехали к массивному трёхэтажному донжону, у которого гостей встречать вышел хозяин замка и приближённые ему особы. Повсюду, куда хватало взгляда, располагались метательные машины всех размеров. Донжон был облеплен кучей разнообразных пристроек. Пока гвардейцы расселялись по казармам, а обслуга переносила в покои личные вещи короля и его дочери, князь поприветствовал их длительной, нудной речью, после которой предложил пройти в обедню.

- Ваше величество, - теребя лысину и стараясь не глядеть на Ровида с Тестверой, промямлил он, когда все расселись, - прошу извинить нас за хасийских провокаторов. Мне уже доложили, как они недостойно себя вели перед вами.

Ровид промолчал.

- Мы подняли все силы на подавление этих негодяев! - поднял кулаки вверх и потряс ими в воздухе Гинеус, - не успели всех выловить, но обязательно переловим и накажем! Поверьте, народ Верузии искренне рад тому, что именно вы будете нашей княгиней. Он вас уже любит. Любит, не меньше чем Блоднек.

Сидящий справа от Гинеуса, упитанный, или даже скорее толстый, парень энергично закивал головой, пока король был занят вытряхиванием лепестков с головы и одежды, еле-еле слышно, почти беззвучно, бормотал под нос: "Сколько же вы угробили роз на эту клоунаду?".

"Сложно будет его когда-нибудь полюбить" - грустно подумала Тествера, оценивая Блоднека.

Рядом с княжичем сидел ещё один юноша, которого принцесса раньше не видела, но догадалась, что это Кадрош, младший княжеский сын. Его голова была чем-то перевязана. Когда принцесса посмотрела на него - молодой человек почему-то вздрогнул и покраснел.

- Здравствуйте, Тествера. Прекрасно выглядите! - деланно отчеканил он.

- И вам доброй ночи, - ответила принцесса, - а что случилось с головой?

- А, пустяки, принцесса, я в полном порядке, - ответил Кадрош, не замечая, как брат сверлит его и Тестверу обиженным взглядом.

Суетящийся Гинеус продолжал давать распоряжения. Наступало время трапезы.

Князь изо всех сил стремился показать богатства замка, поэтому в глаза сразу бросались подносы с драгоценной посудой, исполняющей больше декоративную роль. На полу были настелены мягкие ковры, окна занавешены шелковистыми тканями. Скамьи были оформлены цветастыми подушками, чтобы гости не испытывали ни малейшего дискомфорта в важной части тела.

Стены были задрапированы дорогими гобеленами, массивный резной стол на пять персон был накрыт белой скатертью с узорами. С потолка свисала роскошная люстра с множеством витиеватых белых свечей. В дальней стене слуги разожгли огромный камин. На столе уже стояли тарелки, приборы, кубки, соусницы, перечницы, уксусницы и солонки.

Не менее помпезно выглядели сами верузийцы. На мужчинах сидели цветастые костюмы с плотно охватывающими до кистей рукавами, а сам князь с сыновьями вырядились в разноцветный шёлк, мех, бархат, галуны и драгоценные камни. Особенно выделялись пояса, украшенные топазами, агатами и другими камнями. С поясов свисало множество верёвочек, оканчивающихся кисточками самой причудливой формы.

Ровид выглядел куда скромнее, и его одежда, сидевшая на нём, как влитая, не выглядела показушно. Однако, любой, взглянув на него, мог безошибочно сказать, что перед ним находится король.