Морис Делез - Слуги паука 1. Ночь Паука

Тварь же, создание которой тоже не обошлось ему даром, не боялась света, но сталь могла нанести ей ощутимый урон, скомпенсировать который он мог опять-таки лишь за счет ущерба себе самому. Быть может, он совершил ошибку, разделив себя на две, пусть и неравные, части, каждая из которых неизбежно оказывалась слабее целого? Но с другой стороны — это давало немалые преимущества, позволяя находиться одновременно в двух местах!

И все-таки он совершил непростительную глупость, рассчитывая с помощью своего творения, едва появившегося на свет, сразу расправиться с опытным и искусным бойцом, каким оказался проклятый гигант! По привычке он понадеялся на силу, совершенно забыв, что лишился большей ее части, и потерпел неудачу! Надо было действовать скрытно, и тогда его создание смогло бы поодиночке уничтожить людей, нападая на них исподтишка. Они даже не знали бы, кто их убивает!

Мысль была вполне здравая, но когда она пришла на ум, Незримый едва не зарычал от ярости. Ему, Незримому, с которым считались даже боги, приходится действовать тайно, изворачиваться, чтобы расправиться с жалкими людьми!

Тварь оскалилась и зашипела, обнажив острые, словно кинжалы, зубы. Она пошла вперед, а демон незримо плыл следом. Сейчас они поднимутся наверх и переловят людей, заберут их плоть. Незримый вновь станет единым, и не поможет уже варвару проклятый талисман, висящий на груди!

Тварь напряглась, упершись ногами в стену, Незримый накрыл его собой, отдавая новую порцию силы, клинок с Другой стороны двери треснул, и дверь открылась. Путь был свободен.

Услышав голоса, Фабиан очнулся. Собственно, тень мысли коснулась его ума чуточку раньше, когда в коридоре раздались шаги бегущих, но это была всего лишь тень, подготовившая сознание к пробуждению. Почти сразу последовал недолгий всплеск, позволивший спастись из страшного подвала, и следом опять тьма… Лишь заслышав рядом голоса людей, он открыл глаза и осмотрелся. Обе сестры были здесь, а рядом с ними стоял незнакомец огромного роста, с растрепанной гривой смоляных волос. Пожалуй, он был даже выше Фабиана… Впрочем, не совсем незнакомец. Где-то Фабиан его видел.

Он принялся вспоминать. Вяло и неторопливо мысли сменяли друг друга. Черные шаровары, черная рубаха, синие, как лед с вершин далеких северных гор, глаза. Казалось — вечность минула с тех пор! Тогда они еще смеялись… но когда это было и где — он не помнил.

Он вновь посмотрел на троих, занятых разговором — они не обращали на него ни малейшего внимания. Проснулась обида, но он подавил ее, вспомнив вдруг о собственном незавидном положении.

О чем они разговаривают?

Фабиан прислушался.

— Ну так что — вы готовы?

— Да.

— Хорошо, — синеглазый великан кивнул, — но вашего друга нельзя оставлять здесь.

— Да, — вновь согласилась Мелия и обернулась к нему, — Фабиан, ты должен собраться, ты нам нужен.

Ага! Они вспомнили о нем! Вспомнили, когда он им понадобился, когда поняли, что без него не обойтись! Он не помнил, сколько времени находился здесь, даже не помнил, как попал сюда. Он спал целую вечность — это было первое, что он осознал. Он нужен им — было второй мыслью. Однако ни та, ни другая еще не отложили отпечатка понимания на его лицо — лицо тупого идиота. И он не видел, как, посмотрев на него, Конан критически покачал головой.

— Кром! Мы все погибнем, взяв его с собой! Посмотри — он ни на что не годен!

— Оставлять его тоже нельзя, — возразила Зита, — и ты это знаешь!

— Знаю, клянусь копытами Нергала! — Варвар возбужденно заходил по комнате, а Фабиан, поняв, что решается нечто жизненно важное для него, заставил себя сесть и улыбнуться.

— В чем дело, друзья? Я тут заснул и вдруг слышу свое имя!

Он по-прежнему не помнил, как оказался здесь и что произошло. Равно как не помнил и того, что едва не выбило из него дух, иначе не сказал бы такой глупости. Он помнил всех, кроме огромного детины, которого, правда, тоже где-то встречал. Он решил, что находится на вечеринке и, немного перепив, заснул. Видимо, незнакомец пришел позднее.

В общем-то, он был сравнительно недалек от истины, он не вспомнил лишь «деталей» вечеринки, но деталей очень важных. Остальные постарались не заметить этого — с них достаточно было и того, что он пришел в себя.

— Наконец-то ты очнулся! — облегченно вздохнула Зита.

— Ну прямо герой, — проворчала Мелия, но так тихо, что услышал ее лишь Конан.

Да, эту девушку ничто не заставит лишиться чувств! Такая могла бы стать отличной подругой даже такому как Конан — человеку, привыкшему каждодневно рисковать собой!

Одним словом — она нравилась ему все больше. Занятый этими мыслями, он мимоходом наблюдал, как Фабиан вооружился мечом, и про себя удивился, что после такого потрясения парень на удивление быстро пришел в себя. Похоже, он недооценил своего нового товарища. Что ж, оно и к лучшему. Пара сильных рук никогда не помешает.

Зита сделала несколько незаметных жестов, и охранявшее их заклятье спало — теперь они вновь стали беззащитны. Хотя нет. Беззащитными они не были. Теперь они знали, что для каждой из тварей, охотившихся на них, есть свое оружие — сталь для зримой и свет для незримой. О том, что станет с ними, если они что-то упустили из виду, они предпочитали не думать.

Выходя, каждый из них брал по два факела — один поджигал здесь же, второй держал в левой руке про запас. И вот тут-то, уже на выходе, Фабиан увидел лужу на полу и глаз Эмерика, валявшийся здесь же, и мгновенно вспомнил все. Руки его затряслись. Он посмотрел на выпачканные кровью своего приятеля ладони, и ему стало совсем нехорошо.

Словно почувствовав эту перемену, Конан обернулся, но Фабиан на краткий миг сумел взять себя в руки и кивнул варвару — мол, все нормально, — и тот успокоился. Трясущимися руками Фабиан взял два факела и, стараясь ни с кем не встречаться взглядом, пошел вперед.

Они вышли в коридор и остановились.

Гудящая тишина стояла вокруг. Свет факелов позволял видеть пространство коридора на десяток локтей в каждую сторону. Дальше все тонуло в полумраке, за которой стояла стена непроглядной тьмы. Конан подумал, что их враги наверняка подготовились к встрече, и обернулся к молодой колдунье.

— Ты точно знаешь, что Незримый не сможет погасить огонь?

Та уверенно тряхнула гривой смоляных волос.

— Если бы смог, давно уже сделал это.

— И то верно. — Конан успокоился.

Конан успокоился, но не находил покоя Фабиан. Взгляд его перебегал от Мелии к Зите, от Зиты к незнакомцу, которого сестры называли Конаном. «Как хорошо, что я не один, что рядом кто-то есть! Пусть даже это чужак и две девушки, но нет никакого черного облака, пожравшего Эмерика, и ничто, по крайней мере сейчас, мне не угрожает!» — в момент прозрения эта простая мысль, пришедшая сразу же вслед за страхом, заслонила собой все, но радость была недолгой и закончилась, как только он понял, куда они идут и зачем.