Диана Удовиченко - Имперский ястреб

– Ты, лейтенант, знаешь, чем Ястребы отличаются от других имперских войск?

Пришлось покаяться: точно не знаю.

– А тем, что мы – быстрые да легкие. Нас отправляют туда, где надо прибежать, скоренько зачистить, и назад. В осаде стоять, к примеру – это к Секачам, они народ медленный, но упорный. Если крепость защищать, то Имперские шершни сгодятся, без них в этом деле никуда. Вот, кстати, ты мне ответь: почему среди Ястребов лучников нет?

– М—м…

– Да потому, лейтенант, что в нашем деле от них никакого проку, суета одна. Лучнику, ему что надо? Время, чтобы лук поудобнее перехватить, к ветру примериться, прицелиться. А где у нас время? Нет его. По этой вот причине у Ястребов на вооружении арбалеты. Арбалет – он меньше, удобнее, из него можно и в упор бить. Конечно, у Ястребов и мечи имеются, а обращаться с этими игрушками они обучены, будь спокоен. Опять же, дага быть должна обязательно. В бою иной раз щит выбьют, так с дагой в левой руке сражаться сподручнее. Понятно объясняю?

– Понятно.

– Вот и ладно. Покажи свой меч.

Я протянул Зарайе императорский подарок.

– Знатная вещица! Сразу видно, гномья работа. С волшбинкой?

– Наверное, да.

– С ней, вон как поет! – воин ласково провел кончиками пальцев по матовой стали клинка. – Хороший меч, годится. Ну, о мечах тебе лучше Добб расскажет, он у нас по этой части дока. Я только одно спрошу: видел ты Ястреба с двуручником? Нет? А почему, как думаешь?

– Наверное, потому что для ближнего боя неудобно, – догадался я.

– Верно мыслишь, – одобрил дядька. – Двуручники Секачи любят, ими ряды копейщиков хорошо разбивать, ежели они ниже стоят. Копье таким мечом перерубается на раз. Или, опять же, против конного в полном вооружении: двуручником сплошной доспех пробить можно, тяжелый он – ого—го, чтобы такое оружие таскать, да еще и биться им, надо силу иметь. А Ястребам нужны мечи короткие, чтобы двигаться не мешали. И вот еще что: видел я намедни на тебе кольчужку, добрую такую. Где она?

Вспомнив, какие насмешливые взгляды провожали меня вчера, я слегка покраснел и признался, что оставил кольчугу в каюте.

– Ну, в каюте так в каюте, – легко согласился Зарайя. – У нас доспех только перед высадкой надевать принято. Как мыслишь, какой доспех у Ястребов должен быть?

– Чтобы не мешал движению, легкий… Тонкая кольчуга, наверное, вроде моей. И шлем, так?

– Быстро схватываешь, лейтенант. Еще наручни и поножи. А шлемы у нас не такие как у Быков, к примеру. Те при полной выкладке шагу ступить не могут, такую тяжесть только коню и тащить. А наши шлемы – вот.

Бородач жестом фокусника вытащил из—за спины нечто напоминающее маленькую гладкую шапку, только изготовленную из стали. Впереди располагалась узкая полоса, видимо, для того чтобы защищать нос, сзади болталась кольчужная сетка.

– Примерь—ка.

Внутри шлем был подбит мягкой холстиной, каким образом она держалась на стальных боках, я так и не понял. С помощью клея, наверное. Надев его, я вызвал у Зарайи добродушный хохоток:

– Великоват маленько. У меня голова—то поболе твоей будет. Удивляешься, как материя держится? Полковые мастера колдуют. Шлемы—то все одинаковые по размеру, не будешь же каждому солдату голову измерять. Вот и подгоняют: кому велик – побольше холстины налепят, и готово. Потому—то мы волосы и сбриваем, жарко очень.

– А Ом? – я вспомнил Лютого, шевелюра которого не уступала эльфийской.

– Это – особый случай, он вообще шлем с кольчугой не признает.

– Как же?.. – положим, в сражении с мечником можно надеяться на свою ловкость. Но ведь никогда не предугадаешь, в какую секунду и откуда в тебя выпустят стрелу, или, того хуже, арбалетный болт.

– Да так, – пожал плечами воин. – Лютый не такой как мы, он смерти не боится.

– А вы боитесь? – изумился я. Как—то в моем сознании лихие Ястребы не сочетались со страхом смерти.

– Ну, ты спросил, лейтенант! – усмехнулся Зарайя. – Кому ж помирать охота?

– Ому… – пробормотал я под нос.

Действительно, если человек не боится Слепой невесты, значит, ждет ее прихода. Лютый все больше занимал мое воображение.

– Ну, хватит пока, – подытожил капрал. – Вечерком еще поговорим, о том, как выбивать противника из деревень. Это тебе пригодится, все колонии – сплошь маленькие поселения, городов там почти нет.

Если вы думаете, что меня на этом оставили в покое, то глубоко заблуждаетесь. Спасибо, хоть дали пообедать и часок отдохнуть. Впрочем, отдыхом это можно было назвать с большой натяжкой, потому что все это время Добб посвятил теории боя на мечах. Обогатив свои познания такими замечательными вещами как стойки «собачий хвост» и «скорпион», и так и не уяснив, чем же отножный удар отличается от подплужного, я под руководством того же Добба приступил к практическим занятиям. Благодарение Лугу, капрал демонстрировал мне удары в замедленном темпе. Но этого тоже хватило. Потом он отошел в сторонку, сложил руки на груди и принялся гонять меня, заставляя сражаться с воображаемым противником.

– Засечный правый, засечный левый, вдоль! Стойка! Горизонт правый, горизонт левый, вдоль! Стойка! Не спи, лейтенант! Поземный левый, подплужный правый, горизонт левый! Локоть куда, локоть куда, я говорю?! Еще раз!

И еще, и еще, и еще! Когда наконец мечник сжалился, я ощущал себя столетним стариком. Хотелось лечь и больше не вставать, все тело ныло, правая рука, казалось, сейчас отвалится. Тем не менее, морская болезнь чудесным образом исчезла. Видимо, обиделась на отсутствие внимания. Добб остался мной доволен:

– Для первого раза неплохо! Завтра со щитом поработаем.

На сон грядущий я имел удовольствие беседовать с Зарайей об особенностях захвата колониальных деревень.

– Там, вроде, все то же самое, что и в галатонских селах, – делился со мной воин. – Только дома не деревянные, а из травы такой, навроде нашего камыша. Горит хорошо! Но ты не забывай, что, ежели из своей деревни врага выбиваешь, так жители тебе благодарны. Коли не помогут, так хоть не помешают. А в колониях все не так. Для них что мы, что парганцы – одинаково – двана. Захватчики, по—нашему. А значит, жди удара вдвойне. Парганец не заденет, так дикарь копьем проткнет. Или стрелкой плюнет.

– Как это… плюнет?

– А у них такие трубочки есть, на дудку похожи. Вот из них туземцы и плюются стрелочками. Сами—то они крохотные, серьезную рану нанести не могут. А только дикари их змеиным ядом смазывают. Если попадет в кровь – считай ты уже покойник. Но и это не самое плохое.

Ну, знаете! Что же может быть хуже? Зарайя огорошил: