Кристи Голден - Рождение Орды

— Но я слал письмо не тебе, а Нер'зулу — и он не захотел встречи со мною. Интересно, сообщил ли он тебе содержание письма?

— Мне его содержание знать не нужно. Меня просили прийти вместо Нер'зула — я и пришел.

Велен чуть сгорбился, вздохнул тяжело.

— Вижу, он не сказал тебе, почему я пришел.

— Это мне тоже знать не нужно!

— Но тогда о чем нам говорить? — Голос Велена стал ясен и резок — ничего не было в нем старого и ветхого, вопреки хрупкому и древнему виду пророка.

Вот так неожиданность! Дуротан впервые понял, насколько велика сила воли этого почтенного старца, ведущего свой народ бесчисленные годы.

— Этот… эта гора священна для твоего народа. Мы это знаем и уважаем. Но она священна и для нас, — сказал Велен, ступая вперед, глядя Дуротану прямо в глаза.

Воины-орки забормотали, переминаясь с ноги на ногу, но с места никто не двинулся.

— Глубоко внутри горы обитает существо, долго заботившееся о народе дренеев. Оно намного старше, чем любой из нас способен вообразить.

Но даже древние могучие существа смертны, и теперь пришел его час. Но пока оно еще живо — и орки, и дреней могут обрести мудрость, милосердие и примирение с его помощью…

— Святотатец!!!

Дуротан вздрогнул. Крик исторгся не из глотки нетерпеливого и вспыльчивого воина — от негодования дрожал, глядя с ненавистью, стоявший рядом шаман Дрек'Тар. Жилы вздулись на его шее, он тряс кулаком, грозя. Дуротана так поразил взрыв шаманского негодования, что он не пресек неповиновение сразу, как следовало.

— Ошу'гун принадлежит нам! — орал Дрек'Тар. — Это дом наших возлюбленных мертвых, колыбель их духов, и твои грязные раздвоенные копыта не достойны и шагу ступить на ее священные склоны!

Велена, кажется, шаманская несдержанность тоже удивила. Повернулся к нему, протянул руку, будто умоляя.

— Да, духи ваших мертвых нашли приют в этой горе, я никогда этого не отрицал! Но их привлекло туда именно это существо. Оно стремится…

Велен избрал самые неподходящие к случаю слова. Недослушав, шаман взревел от ярости. Другие подхватили, и не успел Дуротан опомниться, как воины бросились на дренеев! Дрека кинулась навстречу, пытаясь остановить, — тщетно, они набегали неукротимой волной. Тогда вождь развернулся и с маху отвесил оплеуху своему шаману.

Тот покачнулся, зарычал.

— Защити их! — крикнул Дуротан. — Слушай приказ: мы должны взять их живыми! Волк тебя дери, защити их!

Глаза шамана сверкнули яростью — но лишь на краткий миг. Поднял руки, закрыл глаза — и внезапно вокруг дренеев вспыхнул пламенный круг. Поднялся ветер, взметывая пламя все выше, отшвыривая воинов. Те отступили — но, к ужасу Дуротана, лучники положили стрелы на тетивы.

— Отставить! — проревел Дуротан, а ветер подхватил его слова и донес до каждого воина. — Убью любого, пустившего стрелу!

Команды вождя и могучая, хотя и не по своей воле призванная магия Дрек'Тара сохранили дренеев в целости. Дуротан сбежал по склону к пленникам, ибо они стали теперь его пленниками. Шаман — следом.

— Убери огонь! — приказал он шаману.

Сразу же стена огня, едва не опалявшая Дуротану брови, исчезла. Теперь он стоял лицом к лицу с Беленом, и странное, трудное, неловкое чувство захлестнуло его, колыхнулось болезненно внутри — пророк дренеев остался таким же спокойным и невозмутимым, как и при обычном разговоре.

— Велен, ты и твоя свита теперь — пленники клана Северного Волка, — произнес Дуротан вкрадчиво.

— Я иного и не ожидал, — сказал пророк с горечью, улыбнувшись грустно.

И он, и другие умудрились сохранить достойный и даже горделивый вид, пока их обыскивали и раздевали. Прекрасные платья достались главнейшим воинам клана, дренеев одели в засаленные кожаные рубахи. Было тяжко и мерзко слышать издевки и оскорбления, видеть, как глумятся, плюют на пленных воины, но унижений вождь не прекратил. Пусть развлекаются, но чтоб пальцем тронуть не вздумали, за этим уж Дуротан следил тщательно. Дрека же смотрела в ярости на бесчинства сородичей. Наконец прошептала: «Муж мой, почему ты их не остановишь?»

Тот покачал головой.

— Я хочу увидеть, как дренеи поведут себя. К тому же воины сдержали свои руки, уже готовые убивать. Сдерживать еще и языки я не хочу.

Дрека глянула удивленно, кивнула, отошла. Конечно, она не одобрила. И самому не нравилось происходящее. Но вождь не всесилен и сейчас ступает по тонкой, очень тонкой грани. Важно не оступиться.

— Мой вождь, гляньте, что нам принесли! — закричал Роккар, второй по старшинству орк в клане.

Дуротан подошел, глянул в мешочек, раскрытый Роккаром. Ого! Внутри на мягкой ткани — два прекрасных драгоценных камня, красный и желтый. Дуротану до боли захотелось тронуть их — но удержался. Повернулся к Велену.

— Когда-то давно Ресталаан показал нам подобный кристалл. Тот кристалл защищал город. На что способны эти?

— У каждого — своя сила. Эти камни даровало нам существо, живущее в священной горе.

Дуротан зарычал тихонько, затем буркнул:

— Лучше б ты не поминал больше священную гору.

А Роккару велел:

— Накорми их, свяжи им руки, посади на волков, поставь шамана охранять их. Камни отдай Дрек'Тару. Дренеев мы заберем с собой, затем передадим Нер'зулу. Ему бы следовало быть сегодня здесь вместо меня.

Повернулся и пошел прочь, не желая заглядывать в странные, яркие, синие глаза Велена, не желая видеть осуждения в глазах Дреки.

Во время долгого пути домой Дуротан мучился сомнениями. Конечно, святотатство — Дрек'Тару было с чего вспылить. Ошу'гун — святыня орков. Мысль о том, что еще что-то живет в горе, да не просто живет, а силою сумело притянуть души предков к себе, — чудовищное кощунство. Для шамана вовсе — страшнейшее оскорбление. Куда ни глянь — всюду подтверждение Нер'зуловым словам. Дреней — пятно на чистом лице мира, и пятно это следует стереть как можно скорее.

Но почему? Быть может, этой ночью и отыщется ответ…

Все, включая пленных, возвращались верхом — потому успели еще до заката. Дуротан выслал вперед гонца с добрыми вестями, и клан с нетерпением ожидал воинов и добычу. По правую руку от вождя ехали Дрек'Тар и Роккар, разделявшие радость остальных, по левую — Дрека, необычно угрюмая, молчащая все время.

И к лучшему — Дуротану вовсе не хотелось выслушивать ее слова. И так слишком много сомнений, ведь и воины по-своему правы, и она.

Пленников грубо распихали по палаткам, приставили охрану — четверых испытанных бойцов и шамана, которому Дрек'Тар доверял особо. Стража безмерно гордилась своим заданием. Велена вождь приказал поместить отдельно — хотел переговорить наедине.