Анатолий Дроздов - Изумруд Люцифера

— А тебе самому интересно? — не удержалась Рита. — Все-таки раньше в большой газете работал, статьи твои все читали. Классные! Оставалось только позавидовать.

Кузьма ответил не сразу. Докурил сигарету, сунул окурок в пепельницу.

— Тебе очень понравилось, когда я сказал, что твоя статья про Ангела — бред?

Рита насупилась. Не ответила.

— Так у тебя такая статья одна. Ну, может, была еще. А у меня… Я же тебе рассказывал, как повел себя братец, после того, как я создал ему бизнес. И сколько людей приходило на него жаловаться… Я не хочу больше писать для газет, Маргарита. Ни о чем. Никогда.

— А как же журнал?

— Там я главный редактор. Который не пишет. Кстати! — он обернулся к ней. — А кто слил тебе информацию о Ломтеве?

— Григорович, — после короткой паузы призналась Рита.

— Коля? — искренне удивился Кузьма и покачал головой. — Ну он… Много взял?

— Полтинник.

— Продешевил.

— Он вообще-то не денег хотел… — медленно сказала Рита, сама удивляясь своей откровенности.

— Можешь не продолжать, — засмеялся Кузьма, — я про колину озабоченность знаю. И что? — он с интересом глянул на нее. — Не обломилось?

— Фиг ему!

Кузьма захохотал. Рита почувствовала, что краснеет. И торопливо спросила первое, что пришло в голову:

— Тебе нравится быть начальником?

— Нравится нормированный рабочий день: у меня дочь — подросток, и я, раз уж у меня такая семейная ситуация, должен быть дома вовремя и не шастать по командировкам.

— Знаешь? — вдруг как-то по особенному улыбнулся он, и Рита внезапно ощутила острое чувство ревности. — Сейчас Вика уже подросток, но я почему-то все время вижу ее маленькой. Годика в два-три. Она любила, чтобы я догонял ее, носилась по квартире, благо мебели у нас тогда почти не было. Ножки толстенькие, смеется… Мы ее Тошей звали. За то, что топать любила, и сокращение хорошее…

— А меня звали Ита. Папа, порой, и сейчас так зовет.

— Почему Ита?

— Я «эр» не выговаривала…

Увлекшись, они едва не проехали нужное место. Кузьма вовремя спохватился, притормозил на обочине и достал карту (ее Рита тоже искала утром) и старые газетные вырезки со схемами. Просмотрев их, он снова завел мотор и медленно поехал по шоссе, поглядывая вправо. Возле заснеженного проселка, убегавшего в густой лес, остановился. Еще раз сверился с картой и схемами, потом вышел из машины и немного прошел по дороге к лесу. Рита хотела пойти следом, но Кузьма скоро вернулся.

— Здесь! — сказал он, усаживаясь в машину. — Если, конечно, верить схемам. Вон и тропинка с левой стороны.

Рита глянула туда, куда указал Кузьма, но поначалу никакой тропинки не увидела. В лесу лежал снег, уже подтаявший, осевший, однако все еще укрывавший землю. Только потом, присмотревшись, она заметила ровную без черных оспин кочек белую полосу.

— Здесь он перешел шоссе и направился к дачам, — подтвердил Кузьма ее мысли. — Но мы так не пойдем: машину здесь оставлять опасно. Заедем с другой стороны.

Через пару минут они свернули налево и, проехав немного по извилистой асфальтовой ленте, остановились у ворот обнесенного стальной сеткой дачного участка. Кузьма вышел из машины, сходил к сторожке и возвратился с хмурым небритым дядькой бомжеватого вида. Дядька открыл ворота, и они заехали внутрь.

— Я ему сказал, что мы из комитета по лесному хозяйству, — пояснил Кузьма, когда они, оставив машину, выбрались на шоссе. — И на бутылку дал. Так что присмотрит.

По асфальту они прошли немного. Кузьма несколько раз сбегал вниз к лесу — искал начало тропинки. Найдя ее, призывно махнул рукой Рите. С первых же шагов по снегу она поняла, как прав был Кузьма, заставив ее утром поменять щегольские сапожки на каблуке на простые ботинки. В лесу снега было по щиколотку, но перед холмом началась целина. Рита хотя и ступала по следам Кузьмы, быстро устала, однако шли они до самого шоссе. Там Кузьма, пока Рита жадно ловила ртом воздух, поднялся к дороге и закричал совершенно счастливый.

— Правильно идем, товарищ Маргарита!

Вернувшись, хлопнул он ее по плечу

— А теперь — назад.

Они пошли медленнее. Кузьма время от времени останавливался, внимательно осматриваясь по сторонам; он даже углублялся ненадолго в чащу. Рита еле передвигала ноги, и, когда они в очередной раз поднялись на холм, Кузьма, бросив на нее пристальный взгляд, усадил ее на старый пень, предварительно смахнув с него снеговую шапку. Часть снега все же осталась на пне, и вскоре Рита почувствовала холод, идущий снизу, но не встала — сил не было. Кузьма терпеливо ждал, потом ласково поднял ее и, взяв за руку, довел до машины. Там Рита выпила горячего чаю из термоса и, пожевав бутерброд, почувствовала себя лучше.

— Ну как? — спросил Кузьма, когда она после еды закурила. — Готова искать дальше?

— Снова в лес? — с ужасом спросила Рита.

— Куда ж еще?

— Да там… — Рита не знала, что ей сказать, чтобы отвадить его от этой дурацкой затеи. — Что там вообще сейчас можно найти? Тут роту солдат да с собаками…

— А кто-то вчера очень просился… — сощурился Кузьма.

— Не подумала, — покраснев, созналась Рита. — Я почему-то решила, что мы вот так приедем и заберем… Ты же экстрасенс! — нашлась Рита. — Должен почувствовать…

— Чувствуют собаки, — обиделся Кузьма. — Люди — думают. Смотри! — он взял карту и на обратной чистой стороне быстро начертил схему: дорога, лес, тропинка, дачи. — От шоссе до дач по тропинке километра три. («Да все пять!» — хотела сказать Рита, но промолчала.) Первую половину пути он и не думал прятать деньги. Из-за них, проклятых, он убил человека, тяжело ранил другого, поэтому прижимал их к себе и тащил сколько мог. Я видел его уже больного, но тогда это был здоровенный лось… При спуске с холма видны дачи: здесь, на виду, он тоже прятать бы не стал…

— Ну почему? — возразила Рита. — Найти пустой домик и засунуть кому-нибудь под пол…

— Слишком умно, — не согласился с ней Кузьма. — И опасно. Могли соседи увидеть, хозяин дома со временем найти…

— Может, кто уже и нашел?! — вклинилась Рита, которой смерть как не хотелось снова тащится в лес. — А мы тут ломаемся…

— Ты думаешь, что можно по-тихому найти полтора миллиона? — Кузьма широко улыбнулся, и Рита в который раз с завистью отметила, какие у него красивые и здоровые зубы. — Да любой бы от радости не удержался и шепнул жене, или, по пьяни, соседу. И пошло б… Через пару дней к нему бы приехали суровые люди в фуражках и забрали все до последнего доллара. Да еще судебный иск навесили бы за те деньги, что успел пропить. Нет, Маргарита, к этим деньгам за все прошедшие годы никто не притрагивался. Они на месте. Где-то здесь, — Кузьма очертил кружок на схеме. — Причем, недалеко от тропинки: он боялся погони, поэтому не мог себе позволить бродить по чаще…