Айя Субботина - Сердце мертвого мира

  В коридоре пахло сыростью и самую малость - жареным мясом. Миэ осмотрелась, решая, в какую сторону направится. Помнится, Раш остался присматривать за купцом, и их отвели куда-то в левую часть крепости. Где был Арэн - оставалось лишь догадываться, но именно с дасирийцем Миэ собиралась держать разговор. Более того - она собиралась заставить друга вскрыть чертовы послания и лично посмотреть, что же в низ написано. Если мир и впрямь перевернулся с ног на голову, лучше не дразнить быка красной тряпкой.

  Подумав немного, таремка взялась за чародейство. Во-всех уголках Тарема, Рхеля, Дасирии было неписанное правило: не использовать волшебство в доме гостеприимных хозяев, ни с доброй мыслью, ни с худой. Злодеев, конечно, от того меньше не становилось, но считалось черной неблагодарностью ответить нарушением неписаных порядков в ответ на угощения и теплую постель. Миэ сомневалась, чтили ли такие традиции северяне, но даже если бы и так - не собиралась останавливаться. "Гостеприимство" Сарии развязало таремке руки.

  Паутина окутала ее, спрятала в густой кокон невидимых нитей. По покровом невидимости, стараясь не шуметь, волшебница двинулась на право от дверей своей комнаты. Она прошла довольно много, но встречались ей только сквозняки да запертые на засов двери. Когда коридор повернул, Миэ послышались голоса. Таремка буквально срослась со стеной и очень осторожно, чтоб шаги не выдали ее, двинулась вперед. В каменной змее было темно, Миэ так и не смогла найти хоть какого-нибудь проема в стене, через которое внутрь попадал солнечный свет, потому волшебница не сразу увидела говоривших. Их было двое, она говорили на общей, но говор выдавал их происхождение. Рхельцы, оба. Миэ остановилась в десятке шагов, не рискнула подойти ближе, хоть даже с такого расстояния шепот незнакомцев слышался неясно. Женщине пришлось нарочно задерживать дыхание, чтобы не пропустить ни звука.

  - Что если дасириец тут неспроста? - Шептал один; голос у мужчины был сиплым и он немного шепелявил, будто ему недоставало зубов.

  Миэ запомнила эти интонации: вечером будет шанс подслушать речи на пиршестве, тогда и ясно станет, кто нынче шепчется, точно вор. Хотя таремка сомневалась, что в крепости гостит так много рхельцев.

  - И что с того, хоть бы и по приказу дасирийских заговорщиков? - Отвечал второй, молодой и надменный. В отличие от своего собеседника, этот не слишком пекся об осторожности, и говорил только вполголоса. Миэ почти видела его - холеного рхельца, знатного по самую задницу, с козьим горохом в голове заместо мозгов. - Сария дала нам слово.

  - Как дала так и заберет, - шикнул второй. - Муж ее тут господин, не пойдет она против его воли. Знаешь же северян - упрямые, дикие. Кто знает, где Берн встретился с дасирийцем и об чем они уже разговор держали. И таремка с ним. Неспроста все это. Скорей бы уж, неспокойно мне.

  - Что ты все бубнишь-то, - вспенился молодой, и спутнику пришлось шикнуть на него, чтоб тот не поднял шум. - Обождем. Посидим на пиру, послушаем как и что. Сария обещала помогать, надобно ждать. А уж если что не так выйдет... - Он нарочно медлили. Таремка могла поспорить на дмейр, что видит как он скалится в злой усмешке. - И тип этот. Не просто так околачивается в столице. У него ...

  Где-то громко залаяла собака. Миэ отшатнулась, опасливо озираясь - казалось, что оба мужчины глядят прямо на нее. И откуда в Харроге псы? Волшебница терпеть не могла собак, не переносила псячьей вони.

  - Пойдем, хватит болтать. Неспокойно мне, - шепнул шепелявый. - Вот что хочешь со мной делать, а чуйка у меня глядит на нас кто-то, вот прямо тут.

  Молодой ничего не ответил, и оба рхельца скрылись в темной ленте коридора. Миэ не стала следовать за ними - шепелявый оказался не так прост, и волшебница не собиралась давать ему шанс понять, что его подозрения верны. Она обождала, пока шаги мужчин стихли, и осторожно пошла следом. Миэ больше прежнего укрепилась в своем желании во что бы то ни стало поговорить с Арэном, даже если ради того придется вытаскивать дасирийца из выздоровительного сна. Оставалась сущая безделица - отыскать его в этой студеной каменной коробке.

  Таремка преодолела два широких пролета, каждый из которых по обе стороны был густо прорежен обитыми железом дверьми. Судя по крупным замкам на щеколдах, там хранилось что-то важное. Таремка проследовала дальше и остановилась только когда коридор привел ее прямо к двери. Пути дальше не было. Миэ опешила: всю дорогу ей не встретилось ни ответвления в сторону, ни любой другой открытой двери. Но раз так, то куда в таком случае подевались таремцы? Уж не около их ли комнаты она теперь стоит? А если так, то где тогда искать Арэна?

  Волшебница осторожно прислонила ухо к двери, в надежде услыхать голоса. Голосов не было, зато за дверь послышался скулеж, такой знакомый, что таремке даже зубы свело. Бьёри снова рыдает над своим ненаглядным, решила Миэ. Таремка развеяла чары, что делали ее нивидимой, и смело отворила дверь.

  Увиденное мало отличалось от предоставленного волшебницей. На кровати лежал Арэн, рядом, прямо коленями в пол, пристроилась северянка. Гладила егоза руку и пускала сопли как малый ребенок над сломанной игрушкой. Таремка взбеленилась и нарочито громко захлопнула за собою дверь. Девушка вскинула голову, глаза ее сделались круглыми, что плошки.

  - Буди его сама, если не хочешь, чтоб это я сделала, - приказала Миэ.

  Арэнова зазноба утерла слезы, поднялась и, - откуда что берется! - насупилась на таремку. Миэ попервой опешила от такой резкой перемены, но очень быстро справилась с недоумением, и ответила северянке тем же.

  - Шла бы ты отсюда, эрель, - предупредила северянка. - Арэну нужен покой и крепкий сон, а уж если станешь его беспокоить, так не взыщи.

  Миэ как ни старалась не смогла сдержать недоумения. И это та самая соплячка, которая только вот чуть на сопли за слезы не сошла?

  - Не советую пререкаться со мной, девочка, - Миэ не стала пасовать, напротив, пошла в наступление, надеясь обескуражить северянку и заставить ту поступиться.

  Чем бы все обернулось не довелось узнать. Напряженную тишину нарушил сонный, но уверенный голос дасирийца.

  - Миэ, если ты пришла по делу - говори, а нет - так лучше уходи. - Арэн приподнялся, отстранил северянку, которая, было, бросилась ему помогать, и сел на кровати, опираясь на одну руку.

  Таремка видела, как нелегко ему дается каждое движение. Совесть подкралась затаившимся убийцей и больно уколола досужим жалом. Но времени выжидать подходящего момента, не было. Верней всего, что даже теперь уж многое упущено, кое-чего обратно не воротить и не переиграть. И все равно волшебница собиралась выполнить то, ради чего плелась сырыми коридорами, насквозь протянутыми сквозняком.