Тэд Уильямс - Игра теней

«Мною управляет некая сила, которую я не в состоянии постичь, — рассуждал про себя капитан. — Даже в плену у сумеречного народа мое положение не было бы столь удручающим. Будь я пленником, от меня, по крайней мере, ничего бы не зависело. Но того, что происходит со мной сейчас, я не пожелал бы злейшему врагу. Дом остался далеко позади, и мы углубляемся в страну вечной тьмы и безумия, хотя у нас нет на то никаких причин. Я понимаю, что это сумасшествие, однако ничего не могу изменить».

— Мы не должны дальше ехать по этой дороге, повелитель, — донесся до Вансена скрипучий голос ворона. Птица даже позволила себе потянуть его клювом за рукав. — Это невозможно.

— Но почему?

— Да будет тебе известно, она носит название Северной дороги, и я чувствую — Северный Предел уже недалеко. Как я сказал тебе, поблизости раскинулись земли Джека Чейна. — Глаза птицы обеспокоенно поблескивали, она возбужденно переступала по спине лошади. — Здесь нас подстерегает беда.

Северная дорога! Неудивительно, подумал Вансен, что ехать по ней было так легко, куда легче, чем по всем прочим дорогам. Под копытами лошади он видел лишь ковер из травы и опавших листьев, тем не менее волосы у него на затылке едва не встали дыбом. Узнав, по какой дороге они двигались в течение нескольких часов, он почувствовал себя так, словно вдруг очнулся в могиле. И все же какая-то часть его существа противилась тому, чтобы покинуть этот удобный путь.

— Название внушает страх, но для него, возможно, нет оснований, — вслух произнес капитан гвардейцев. — Уверен, уже очень давно здесь никого нет.

— Ты не понял меня, мой добрый повелитель, — проскрежетал Скарн и досадливо захлопал крыльями. — Эти земли отнюдь не пусты. Они принадлежат Джеку Чейну. Если он схватит тебя, твоя жизнь закончится.

Вансен передал слова ворона Баррику. Принц задумался на мгновение, словно прислушивался к советам безмолвного Джаира, потом кивнул и изрек:

— Мы разобьем лагерь и сделаем привал. Прежде чем продолжить путь, нам многое надо решить

Всего несколько дней назад, в обычном мире, где солнце восходит утром и заходит вечером, Баррик Эддон счел бы безликого воина из страны теней своим заклятым врагом. Принц сам не понимал, каким образом Джаир Штормовой Фонарь стал ему ближе, чем любой другой человек, ближе, чем родные.

Разумеется, за исключением Бриони — сестру он привык считать своей второй половинкой… Усилием волн Баррик попытался отогнать воспоминания о Бриони. Он уже решил: если ему суждено выжить, он должен стать суровее и тверже, а для этого необходимо безжалостно выкинуть даже самые драгоценные жемчужины воспоминаний. Он не может позволить себе слабости, как все остальные смертные, не может, подобно капитану Вансену, упорно цепляться за отжившие представления. Если он, Баррик, не сумеет измениться, то в новом мире, решительно наступающем на старый, он будет неуместен и смешон, как медведь, восседающий за столом с ложкой и чашкой в лапах. Именно так, до жути нелепо, выглядел сейчас бедняга Вансен. Баррик понимал, что Вансен сохранил жизнь этой птице, этой мерзкой твари, питавшейся падалью, по одной лишь причине: ворон говорил на человеческом языке, старомодном и витиеватом. Для принца это означало, что птица относится к разряду отживших созданий, а капитан чувствовал свое родство с пернатым болтуном.

Меж тем у ворона оказалось множество скверных привычек, и он без устали знакомил с ними своих спутников. Всего час назад они разбили лагерь, а наглая птица успела изрядно загадить его своим пометом — вместо того, чтобы отойти в сторону, она справляла нужду прямо у костра. Сейчас старый ворон расположился в нескольких шагах от Баррика и шумно пожирал крысенка: он поймал его, раскопав найденную нору. При виде длинного тонкого хвоста, свисавшего из клюва птицы, Баррик с трудом подавил приступ тошноты. В следующее мгновение хвост исчез в прожорливой глотке ворона.

Ворон довольно рыгнул. Баррик сердито сдвинул брови.

«Не трать свой пыл на пустую досаду, — сказал принцу Джаир. — Не обращай внимания на чепуху. Вскоре нам понадобится каждая искра того огня, что горит в тебе, кузен».

По обыкновению, Джаир не произнес ни звука, однако слова прозвучат в сознании Баррика отчетливо и ясно. В том, что эту тираду произнес именно безликий воин, принц не сомневался.

«Кузен? — так же беззвучно спросил Баррик. — Почему ты называешь меня так?»

«Потому что есть нечто, что нас соединяет», — последовал ответ.

«Что? Что нас соединяет?»

«Любовь к нашей повелительнице. Наша преданность ей. Она спасла жизнь нам обоим — и мне, и тебе. Если бы не она, я…»

Воин сумеречного племени внезапно сбился, и слова, звучавшие в сознании Баррика, превратились в бессмысленные звуки вроде шума дождя и отдаленных раскатов грома.

— Ваше высочество, — неожиданно обратился к принцу Вансен.

После речи Джаира, изысканной и мелодичной, голос капитана гвардейцев показался Баррику неблагозвучным, как кваканье лягушки.

— Я полагаю, ваше высочество, нам стоит прислушаться к тому, что говорит эта птица…

— Прислушаться? — насмешливо спросил Баррик. — Разве ты способен слушать?

Принц не понимал, как смеет этот человек раздражать его слух своим невыносимым голосом, как он может нарушать тишину, чуткую и напряженную, словно оркестр сделал паузу перед вступлением лютни. Но возможно, капитан глух к музыке тишины, как глух он к безмолвным речам. Возможно, Баррик несправедлив к бедняге. Сам он преобразился после прикосновения Темной Леди, а честный служака Феррас Вансен не удостоился этой чести.

— Простите меня, капитан, — сказал Баррик, восхищаясь собственным великодушием.

«Неудивительно, что на поле боя, когда все участники битвы смешались в один безумный окровавленный клубок, меня постигла особая участь, — думал принц. — Я был избран, подобно оракулу Ярису, удостоившемуся чести внять словам Перина и передать их человечеству».

— Так что там… каркает эта болтливая ворона?

— Нам не следует идти этим путем, — проскрежетал ворон, ничуть не обидевшись на слова принца. — Здесь нас подстерегает беда. С тех пор как королева погрузилась в сон, а короля одолела старость, эти земли принадлежат Джеку Чейну. И если мы не хотим расстаться с жизнью, мы должны избрать иную дорогу.

— Он говорит о Северном Пределе, ваше высочество, — пояснил Вансен. — Судя по его словам, земли эти принадлежат нашему недругу, встречи с которым нам лучше избежать.

— Я не так глуп, как тебе кажется, Вансен, и обойдусь без разъяснений, — отрезал принц.