Тэд Уильямс - Игра теней

Похоже, лесная тропа, по которой они ехали, некогда была широкой дорогой. Многие годы ее никто не использовал, и она поросла кустарником и тонкими молодыми деревцами. Большие деревья с крупными серебристыми листьями — Вансен про себя назвал их «листьями-кинжалами» — стояли вдоль тропы, и густые кроны образовывали подобие свода. Лошади передвигались по лесному пути почти так же легко, как если бы перед ними расстилалась Сеттлендская или любая другая дорога страны смертных. Путешествие проходило без особых затруднений, однако его никак нельзя было назвать беззаботным. Вансену не давала покоя мысль о том, что он совершил роковую ошибку, сохранив жизнь говорящему ворону, второй раз за последние дни. Первой его ошибкой, вне всякого сомнения, было решение последовать за Барриком в страну теней. Убедившись, что смерть ему больше не угрожает, Скарн болтал без умолку. Порой он сообщал довольно интересные и полезные вещи, но скрипучий его голос изрядно надоел Вансену, и капитан уже начал жалеть о том, что помешал Джаиру исполнить свое намерение.

— Что касается этих преследователей и прочей нежити, то ныне они пребывают в совершенной дикости, — донеслось до его слуха карканье нового слуги.

Скарн беспрестанно вертел головой и подпрыгивал на шее лошади, как кошка, которая пытается найти самое уютное место на лежанке. Как ни странно, кобыла Вансена не обращала на маневры птицы ни малейшего внимания — события последних дней сделали ее невосприимчивой к таким пустякам. Лишь иногда, когда ворон особенно досаждал ей своей наглостью, кобыла издавала возмущенное ржание.

— Эти невежды не владеют ни одним наречием и, разумеется, не имеют представления о языке солнечного мира, — продолжал разглагольствовать ворон. — О мой господин, взгляни на это растение! — воскликнул он, потеряв нить рассказа. — Никогда не вкушай его плодов и даже не прикасайся к ним, ибо они превратят твои внутренности в стекло. А теперь обрати свой взор на этот куст, покрытый желтыми ягодами. В сыром виде они не особенно приятны на вкус, но ежели сварить их вместе с мясом кролика или водяной крысы, получится неплохое кушанье. Тебе известно, повелитель, что вскоре ты попадешь на землю Джека Чейна? О, тамошние жители не слишком любезны. Они не питают расположения к высочайшим, к тому же они удручающе ленивы. Если и поднимают руку, то лишь для того, чтобы пролить чью-нибудь кровь. Да, кровь они обожают. Сделай милость, изволь обратить внимание на эту стену! Возможно, мы обнаружим гам птичьи гнезда и пригодные в пищу яйца…

Болтовня ворона слилась для Вансена в непрерывный скрежет, царапающий уши. Капитан уже не вслушивался в рассказ своего надоедливого спутника, однако упоминание о стене заставило его вскинуть голову. В самом деле, чуть в стороне от дороги возвышалось нагромождение камней. Стена значительно превышала человеческий рост и густо поросла терновником и еще каким-то вьющимся растением с толстыми красными листьями в форме сердец.

— Знаешь, что это такое? — обратился Вансен к ворону.

— Ты имеешь в виду эту старую стену, повелитель? Я был бы счастлив сообщить тебе, для каких целей она служила, но, увы, не располагаю сведениями на этот счет. Если память мне не изменяет, прежде это место называлось Илингсбарроу. Здесь жил твой народ.

Вансен натянул поводья. Искрошившиеся от древности камни выглядели так, словно возраст их существенно превышал два века. Даже в тех местах, где стена сохранилась лучше всего, она напоминала пчелиные соты благодаря бесчисленным отверстиям и выбоинам. Тут и там сквозь стену прорастали деревья, и корни их выталкивали камни, подобно кукушатам, выбрасывающим из гнезд птенцов приютившей их птицы. Буйная растительность и постоянная сырость разрушили стену, словно артель работников, вознамерившихся ее разобрать. Свалившиеся на землю огромные камни под действием влаги разрушались так стремительно, будто состояли из песка. Скоро все следы того, что некогда здесь обитали смертные, исчезнут.

— Почему мы остановились? — раздался недовольный голос Баррика.

С самого утра принц ехал бок о бок с Джаиром, и Вансен догадывался, что между ними происходит безмолвный разговор. Вероятно, безликий колдун давал принцу указания, а тот смиренно их выслушивал, как Вансен некогда выслушивал указания своего командира, старого капитана Донала Марроя.

— Посмотрите на эту стену, ваше высочество, — обратился Вансен к принцу. — По словам ворона, некогда она являлась частью города под названием Илингсбарроу. Скорее всего, от Северного Предела нас отделяет полдня пути или около того.

Вансен покачал головой, словно пытаясь отогнать прочь тягостное впечатление, которое произвела на него разрушенная стена. Глядя на нее, он не мог не думать о том, что вскоре все города, расположенные на севере, и даже сам Южный Предел, неминуемо постигнет та же горестная судьба, что и Илингсбарроу.

— Трудно поверить, что прежде тут жили люди, — пробормотал Вансен, обращаясь к принцу.

Баррик лишь пожал плечами.

— Их больше нет. Смертным здесь не место. Они возвели свой город, не спросив на то позволения. Неудивительно, что этот город подвергся разрушению.

Вансен удивленно уставился на принца, но тот уже повернул лошадь и снова поскакал вперед. Джаир последовал его примеру. На скаку он обернулся через плечо, но лицо его, лишенное рта и носа, было, как обычно, непроницаемо.

— Когда город пал, он шесть дней и шесть ночей горел синим пламенем, — сообщил Скарн. — Подобно древней звезде, что некогда упала в лес. Хранитель Камня Войны отнес эту звезду к Матерям-Шептуньям.

Вансен невольно вздрогнул, в последний раз оглянувшись на стену. Смысл слов ворона остался для него тайной, и он чувствовал, что эту тайну лучше не раскрывать.

Дождь начал стихать, когда, по расчетам Вансена, день уже клонился к вечеру. На сером небе по-прежнему не появилось ни единого проблеска солнца или лупы, так что проверить свою догадку у капитана королевских гвардейцев не было никакой возможности. Он накормил голодного ворона остатками собственных съестных припасов, а сам удовольствовался куском черствого хлеба и тоненьким ломтиком сушеного мяса. Конечно, такая пища никак не могла утолить голод, который все настойчивее давал о себе знать. Зато тревога, терзавшая Вансена, немного улеглась — ведь принц начал высвобождаться из-под гнета неведомых чар и временами походил на себя прежнего, а безликий Джаир за весь день не предпринял ни единой попытки убить своих спасителей. Тем не менее Вансен прекрасно сознавал, что проблем у них более чем достаточно. Одной из них, и далеко не самой серьезной, была угроза голодной смерти.