Джон Норман - Охотники Гора

Меньше чем через ан мы с Риммом, Турноком и пятью матросами вернулись из лагеря, возведенного нами в лесу для встречи с женщинами-пантерами, в наш основной лагерь на берегу реки.

Я внимательно осмотрел корпус «Терсефоры»: его уже очистили от ракушек и налипших водорослей. Матросы поработали на совесть.

За время моего отсутствия несколько охотников и разбойников принесли в лагерь шкуры слинов и пантер. Им предложили хорошую цену, в золоте или товарами – на выбор. Нам необходимо было играть свою роль до конца, поскольку и жители Лауриса, и обитатели лесов, за исключением теперь, пожалуй, разбойниц из банды Вьерны, не сомневались в том, что мы – торговцы, прибывшие сюда именно за шкурами и мехами. Результаты наших приобретений меня не разочаровали.

– Смотрите! – негромко воскликнул Римм. – Вот уж настоящая сучка слина!

Мы оглянулись на Тину, подносящую кувшин с водой очищавшим борт судна матросам. Ноги у нее были до самых колен облеплены песком. Тунику ее, как я заметил, подпоясывал тонкий шнурок. Я невольно усмехнулся.

Мы с Риммом подошли ближе. Она обернулась и удивленно посмотрела на нас. Затем, искусно пряча охватившее ее волнение, протянула кувшин с водой одному из матросов.

– Хозяева что-то хотели? – спросила она.

– Да, – сказал я. – Подними руки над головой.

Она повиновалась. Собравшиеся вокруг матросы с любопытством наблюдали. Повязанный вокруг талии девушки тонкий шнурок позволял ее короткой тунике ниспадать свободными складками, но, думаю, маленькая чертовка использовала его вовсе не для того, чтобы подчеркнуть прелести своей ладной фигурки.

Римм развязал узел на шнурке. Из-под туники к ногам девушки упало несколько небольших горианских слив, недоспелый плод ларма и две серебряные монеты.

– Ах ты, маленькая воровка! – укоризненно произнес Римм.

– Да, воровка! – воскликнула девушка. – И отец мой был вором! И отец его отца тоже!

Матросы обступили нас плотной стеной.

– Это у меня пропало два серебряных тарска, – сказал один из них.

Он нагнулся и поднял с земли монеты. Девушка была напугана. Воровство на Горе не поощрялось.

– Где твой тайник? – спросил я.

Она посмотрела на меня, обвела глазами сурово нахмуренные лица матросов и снова остановила свой взгляд на мне.

– У меня нет никакого тайника, – прошептала она.

– Даю тебе десять ин, чтобы показать его нам, – сказал я.

– У меня нет тайника! – крикнула девушка.

– Один, – начал я отсчет.

– У меня нет тайника! – снова закричала она. – Там ничего нет!

– Два, – продолжал я.

Тина со стоном рванулась по направлению к ограждающему лагерь частоколу, к тому месту, где ее усадили на песок и оставили ждать дальнейших приказаний. Здесь она упала на колени и стала, всхлипывая, испуганно оглядываясь по сторонам, разрывать песок.

Мы подошли ближе.

– Девять, – произнес я, продолжая отсчет.

Она протянула мне небольшой, обернутый куском кожи сверток, с которого тонкими ручейками сыпались мелкие песчинки, и с глухим рыданием упала к моим ногам.

Я развернул сверток. В нем оказались всевозможные женские побрякушки: несколько колец, медальонов, монет и два небольших зеркальца.

– Ты искусная воровка, – заметил я.

– Мой отец был вором, – тихо повторила девушка. – И отец его отца тоже воровал.

Я бросил на песок все ее нажитое тяжким трудом богатство.

– Ты ведь знаешь, что рабу не положено иметь какие-либо вещи? – спросил я.

– Да, хозяин, – пробормотала Тина.

Раб может пользоваться вещами, но не имеет права обладать ими. Он сам – вещь того, кому принадлежит.

– Что хозяин собирается сделать со мной? – робко поднимая на меня испуганный взгляд, спросила она.

– Встань, – приказал я. Она поднялась на ноги.

– Ты заслуживаешь сурового наказания, – сказал я.

Девушка обреченно уронила голову.

– И я действительно накажу тебя, если через один ен ты не принесешь мне золотую монету двойного веса.

– Но у меня нет золота! – воскликнула она.

– Тогда плетей тебе не избежать, – пообещал я.

– Нет! – закричала она. – Нет! – И бросилась расталкивать еще плотнее обступивших ее людей.

Через несколько ин матросам удалось с ней справиться, и ее снова швырнули на песок, заставив опуститься передо мной на колени.

Она стояла, низко склонив голову.

– Кажется, придется отходить ее плетьми, – заметил Римм.

– Не думаю, – возразил я.

Тина подняла голову. Глаза ее радостно сияли. Она протянула мне ладонь, на которой лежала золотая монета. Двойного веса.

По рядам матросов прошел восхищенный гул. Они дружно забарабанили правой, сжатой в кулак рукой по левому плечу, что, по горианским традициям означает аплодисменты.

Я поднял девушку на ноги. Она весело рассмеялась.

– Ты непревзойденный мастер, – не удержался я.

– Мой отец был вором, – пожала она плечами.

– Знаем. И отец твоего отца тоже воровал, – усмехнувшись добавил Римм.

Тина снова рассмеялась и смущенно опустила голову.

– Ну и что, ты так и будешь нас обворовывать? – поинтересовался я.

Она пристально посмотрела мне в глаза.

– Нет, хозяин, – твердо ответила она. – Не буду!

– Наоборот, – возразил я, – мое желание в том и состоит, чтобы ты продолжала совершенствовать свое мастерство. В лагере можешь красть, что хочешь и у кого хочешь, но в течение ана ты обязана вернуть все украденное.

Девушка радостно рассмеялась. Мужчины напряженно переглянулись.

– После ужина продемонстрируешь свои способности, – распорядился я.

– Да, хозяин, – ответила рабыня.

– Чьи это деньги? – спросил я, подбрасывая на ладони золотую монету.

Матросы хлопали себя по карманам. Ни один пропажи не обнаружил. Неужели она ухитрилась стащить ее у меня? Невероятно!

– Это мои деньги? – спросил я.

– Нет, – рассмеялась она, – Турнока.

Турнок, не проверявший свои карманы, поскольку был уверен, что уж он-то, крестьянин, никогда не станет жертвой какой-то мелкой уличной воровки, лишь презрительно фыркнул в ответ.

– Это не мои деньги, – с непоколебимой уверенностью заявил он.

– У тебя была золотая монета двойного веса? – спросил я.

– Да, вот она, – ответил Турнок и сунул руку в карман.

В течение следующих нескольких секунд все мы с любопытством наблюдали, как самоуверенность на его лице сменяется хмурым недоумением. Стоящие вокруг матросы дружно рассмеялись. Я швырнул ему монету.

– Ты хороша, маленькая воровка, – покачал я головой. – Ну-ка, повернись ко мне спиной.

Она послушно развернулась. Я поднял с земли шнурок, подпоясал им талию девушки и крепко завязал его сзади, у нее за спиной. Она раскрыла рот от удивления.