Виталий Зыков - Конклав Бессмертных. Проба сил

– Верю. Но так нам будет спокойнее.

Ха, спокойнее! Артем прекрасно помнил первую встречу с Волковым. Разговор был предельно откровенным и обсуждались самые разные варианты дальнейших взаимоотношений двух отрядов. Возможную войну никто со счетов не сбрасывал. Доверие приходит со временем, и на первых порах не стоит зря искушать нового союзника. Сосредоточившись на Изнанке, Сноходцы станут беззащитны перед нападением. «Волковцы» оградят их от опасностей внешнего мира, а оборотни – от самих «волковцев». И все это прекрасно понимают.

Со стороны лестницы донеслись голоса, и в актовый зал, мимо посторонившегося Волкова, вошел Дима Сундук. Встав в паре метров от Сноходцев, он принялся сверлить Артема взглядом. Ай, как нехорошо получилось! Лазовский немедленно пожалел, что поддался тогда чувствам и полез в драку. Как теперь быть, вдруг разобиженный оборотень вздумает отыграться на беспомощном виритнике. Главное, отомстить, а там хоть трава не расти. Появление остальных Перевертышей не успокаивало.

– Никто и ни при каких условиях не должен к нам приближаться. Ваша задача обеспечить выполнение этого условия любыми способами. Вплоть до самых радикальных. Ясно? – Инструкции Кардинала не отличались сложностью. – Задуманное нами… хм, мероприятие… может затянуться надолго и сопровождаться разного рода спецэффектами. Будьте готовы, но и зря не суетитесь. Вопросы есть?

– Есть, – подал голос Волков. – А после этих самых спецэффектов базу перестраивать не придется?

– Не думаю, – ответил Кардинал с изрядной прохладцей. Ему явно надоели глупые разговоры, мешающие работать. Ощущая напряжение, Артем беспокойно переступил с ноги на ногу, а Тагир выдохнул сквозь зубы. Хмурый редко срывается и кричит, предпочитая скрывать злость под маской холодного безразличия. Но от того ярость его меньше не становится. Попадаться на глаза разъяренному Кардиналу не рекомендуется.

– По крайней мере, стены останутся…

Черт побери, он пошутил! Артем уставился на командира с неподдельным изумлением. Слишком редко тот выглядывает из-за маски безжалостного расчетливого ублюдка, лишенного обычных человеческих слабостей. Возникало ощущение, будто сильнейший Сноходец и не человек вовсе, а робот. Этакий терминатор…

– Ладно, заканчиваем с болтовней, – объявил Дымов.

Командир уселся прямо на пол, по-турецки скрестив ноги. Тагир плюхнулся рядом, а вот Артем замешкался. Никак не получалось скопировать позу старших товарищей. Как ни повернись – неудобно. Ноги затекают, ломит поясницу. Зато оба Сноходца сидят спокойно, словно полжизни так провели.

– Что ты там копаешься?! – поторопил его Кардинал.

Презрительно хмыкнул Тагир, зашептались оборотни. Артем ощутил, как к лицу прилила краска. Стиснув челюсти, он выпрямил спину и замер. Придется терпеть.

Командир вытянул перед собой руку и разжал пальцы. Из кулака выпала семиугольная пластинка, повиснув на цепочке и медленно вращаясь. Дрожащее пламя свечи порождало сотни теней, мешающих рассмотреть медальон во всех подробностях. Кардинал как специально подстроил.

– Это якорь. Сосредоточьтесь на нем, слейтесь сознанием. И погружайтесь в Изнанку. Медленно, не спеша. У нас полно времени… – Мерный убаюкивающий шепот Хмурого завораживал и тянул за собой. Окружающий мир быстро исчез, остались лишь голос и маятником раскачивающийся медальон.

Пора!

Артем поймал нужный настрой и потянулся к Патале. Таинственная дверь в иную реальность широко распахнулась, и песня Изнанки заглушила остальные звуки. Мысленно перекрестившись, Лазовский нырнул в затянутый серым туманом калейдоскоп искрящихся образов и… тут же возник в центре точно такого же зала. Где его уже ждали Тагир с Кардиналом.

– С каких это пор ты стал таким медлительным? – спросил Тагир с издевкой. – Помнится, в мире зиккурата ты был пошустрее. Насилу нагнал, а тут вдруг скромничаешь. Нехорошо.

Объяснять, куда может идти коллега Сноходец со своими замечаниями, Артем не стал. Зыркнул лишь исподлобья, и сам весельчак заткнулся. Жаль, только на время. Вряд ли он Лазовского испугался, скорей просто не хочет злить Кардинала.

Тот не заставил себя долго ждать.

– Хватит собачиться! – одернул их, но как-то мягко, с ленцой. Словно увиденное его полностью устраивало. Артем сделал себе зарубку на память, надеясь позже хорошенько обдумать увиденное. Если уцелеет после этой задумки командира.

– Как я уже говорил, основная работа на Артеме. Ты – личность творческая, тебе и карты в руки. Мы с Тагиром поможем с Изнанкой управиться. Силища здесь потребуется немаленькая, один не справишься. Ну и подсказывать, само собой, буду… – сказал Кардинал, паскудно улыбаясь. Хотя, быть может, улыбался он очень даже нормально, но Артему сейчас всюду мерещился подвох. Чем дальше, тем сильней.

– Кардинал, еще раз тебе говорю: я ума не приложу, о чем ты говоришь. Багаж моих знаний об Изнанке не настолько велик, про умения вообще молчу…

– Мальчик мой, не стоит так нервничать. Сядь удобней, возьми мел и малюй себе картинки, – произнес Хмурый снисходительно и, как фокусник, вытащил из-за спины тетрадь с зарисовками Артема. – Начинай с этой, а там посмотрим.

Он ткнул пальцем в сложный символ не на первой странице, а на третьей или пятой. Нечто вроде кляксы с двумя изогнутыми клинками, заключенными в зубчатое колесо. Отчего-то при взгляде на него по спине бежали мурашки и холодели руки. В обычном мире такого не было. Рисунок как рисунок, разве что чудной, но и только. А вот в Изнанке все изменилось. Обычные неказистые картинки вдруг преобразились, стали чем-то большим, чем просто пятна краски на бумаге. С похожим эффектом сталкиваются многие фотографы. Измени освещение, добавь игру теней, и банальный скучный пейзаж оживет, приобретя глубину и насыщенность.

Недовольно поморщившись, Артем встал на колени и вслепую нашарил мел. Черт. Несколько секунд он тупо вертел его в руке, пытаясь понять, откуда тот здесь взялся.

– Чего уставился? – зашипел Кардинал. – Забыл, кто ты и где находишься?! Простые вещи здесь появляются по одному желанию Сноходца. Такова природа этого слоя Изнанки. Будь ты поопытней, рисовал бы одной силой воображения. Начинай, не тяни!

Тагир сидел на полу, закрыв глаза и плотно сжав губы. Кожа на скулах натянута, щеки ввалились, лоб пересекла глубокая морщина. Левой рукой он крепко сжимал ладонь Кардинала. Артем всей кожей ощущал дрожь Изнанки, содрогающейся под напором воли молодого виритника. Словно незримые щупальца стягивали пространство в плотный клубок. Другой вопрос – зачем…

Что до Хмурого, так тот пока ограничивался наблюдением. Следил за Лазовским из-под полуприкрытых век и таинственно улыбался. Краем сознания Артем отметил изменения и в его внешности: едва заметная горбинка на носу, ставшие чуть раскосыми глаза, высоко поднятые скулы, мелкие зубы с крупными клыками. На голове почти не осталось волос, лишь несколько жестких на вид пучков за висками. Из-под привычного облика Дымова медленно проступала гротескная маска хищной твари. На миг даже показалось, что у него стали заостренными уши.