Маргит Сандему - Демон и дева

Сегодня красивое лицо адвоката было несколько возбуждено.

— Ты чем-то взволнован? — поинтересовались друзья.

Адвокат сел, все еще оглядывая небольшое, темное помещение, маленькие квадратные окна, медные гравюры на стене. На гравюрах были изображены пирующие.

Сёренсен подозвал служанку и заказал свой обычный графин вина. Схватившись по привычке за печень, обернулся, наконец, к друзьям.

— Я, кажется, попал в пренеприятнейшее положение, — хрипло засмеялся он.

— Что ты говоришь? — не без иронии спросил один из друзей. — Рассказывай! Что, подружка попала в нежелательное положение?

— Ох, если б это было так просто! Нет, все намного хуже. Кто-нибудь из вас видел Снивеля?

Пожилой человек, сидящий за соседним столиком, сразу обратился в слух. Чтобы лучше слышать, наклонился вперед.

Один из друзей Сёренсена отвечал:

— Да, он сейчас в городе Мосс. По делам плавильного завода. А в чем, собственно, дело?

— Дела чертовски плохи. Я должен ему немедленно написать. Нет, лучше я пошлю курьера. Прямо сегодня. Тогда ответ придет уже завтра. Дело крайне спешное.

— Так что же все-таки случилось? Сёренсен театрально помолчал:

— Откуда ни возьмись, появился прямой наследник Гростенсхольма!

— А мне казалось, что наследников больше нет!

— И мы так считали. Он будто с неба свалился. Друзья откинулись на спинки стульев. Один из них негромко спросил:

— А как же Элистранд? Твой «маленький деревенский рай»?

— Тс-с-с, — цыкнул Сёренсен, словно Винга была рядом. — Пропавшая дочь тоже объявилась. Именно она пришла ко мне сегодня, прося меня похлопотать за них обоих. Меня! Бог мой! Хоть бы эта девчонка не узнала, что именно я организовал конфискацию этой усадьбы! Ведь никто не знает о том, что Снивель — мой дядя. У нас же разные фамилии.

— Откуда у него, собственно, эта фамилия?

— В молодости он одно время жил в усадьбе с таким названием. Отсюда и появилась эта фамилия. Снивель довольно быстро продал землю. Надо отдать ему должное, он продал ее за двойную цену, — закончил адвокат с довольной усмешкой.

— Гростенсхольм — роскошная усадьба. Вне всякого сомнения, — нейтральным тоном подтвердил один из друзей. — Интересно, что скажет на это Снивель!

— О, он найдет способ выкрутиться.

— По закону?

Сёренсен только пожал плечами:

— Я же сказал, он выкрутится. Вряд ли он даст делу дойти до суда. Впрочем, он выиграет дело. Но он не хочет неприятностей.

Мужчина за соседним столиком, напряженно вслушивавшийся в разговор, обратил внимание на то, что Сёренсен употребил слово «способ» вместо «выход». Крылья носа у него сморщились, будто в воздухе запахло горелым.

— Ну, а Элистранд? — спросил второй.

— Я не собираюсь его отдавать! Я влюбился в него с первого взгляда. Еще тогда, помогая Тарку в его делах, я сказал себе, что эта усадьба будет моей! Она просто великолепна! Приведена в порядок потомком королевского рода, Александром Паладином!

— Мы ж были у тебя на новоселье. Волшебное место! Резиденция, достойная талантливого адвоката! Но положение Снивеля в Гростенсхольме теперь весьма шаткое!

— Это так. Если верить девчонке, по согну уже пошли разговоры.

— Плохо, ой как плохо!

Вино развязало Сёренсену язык:

— Да кто слушает этих работников? Я думаю про другое. Девчонка настоящая красавица, жемчужина! Я еще не встречал таких в Кристиании! Лакомый кусочек, скажу я вам!.. М-м-м-м. — Он причмокнул, поднеся к чувственным губам большой и средний палец: — Если обстоятельства сложатся неблагоприятно, я просто женюсь на девчонке. И Элистранд все равно будет мой! Для меня это не будет никакой жертвой! Я все равно решил освободить ее от тяжкого бремени добродетели! Что ж, тем лучше!

— А как зовут этот лакомый кусочек?

— Винга Тарк из рода Людей Льда. А ее родственника, того, что вообразил себя собственником Гростенсхольма, величают Хейке Линд из того же рода Людей Льда! Чудище, что встречается в этом роду.

— Да ну, все это пустая болтовня!

— Вовсе нет. Я видел одного из них — Ульвхедина Паладина из рода Людей Льда. И Ингрид Линд, последнюю хозяйку Гростенсхольма. Ведьма была красивая. Причем блистала красотой до последнего дня. Хейке вряд ли такой красавец, — пробормотал он сквозь зубы.

— А ты не боишься, что от этой девицы тоже родится урод?

— Ты совсем сошел с ума? Я не собираюсь делать ей ребенка. Дети только в тягость. Нет уж, спасибо!

— А как она выглядит?

— Великолепно! Просто потрясающе! Золотые волосы, спадающие на плечи, тонкие черты лица. И глаза — доверчивые, чистые. Ее можно соблазнить, а она даже не поймет, в чем дело! Ее платье свидетельствует о неплохом состоянии. Тепло-голубая пастель с розовым оттенком. Боже, я никогда еще не видел такую очаровашку!

Сёренсен презрительно засмеялся.

— Она сказала, что платье ей сегодня подарил этот Хейке. Он похож на колдуна, что пытается купить снисходительность маленькой принцессы!

— А где они живут?

— Она сказала, что они постоянно переезжают с одного постоялого двора на другой. Я тотчас порекомендовал ей «Голубой бокал». Хорошо знать, где они разместятся. Так, на всякий случай… А вообще-то они снова придут ко мне в четверг. И тогда уж я сделаю с ними все, что хочу… Но сначала надо переговорить с дядей.

— Ты что, действительно хочешь заняться этим делом? — скептически осведомился друг.

— Что ты! Да никогда в жизни. Да и потом, как я могу защищать ее против меня самого? В случае, если я откажусь, она попросила меня найти другого адвоката — они хорошо заплатят, подчеркнула она. Я обещал подумать. Так что они хорошо понимают — дело не терпит отлагательства.

— Да-да, — прокудахтал один из них в ответ. — Ни один из нас не возьмется за дело против Снивеля. Это все равно, что подписать себе смертный приговор. Лично я умываю руки. Но понаблюдать будет интересно.

— Выступать против Снивеля — дело безнадежное, — поддакнул второй.

— Против меня — тоже, — пригрозил Сёренсен. — Покончив с ее девственностью, я покончу и с ней. А страшилищу от меня пощады не будет.

— Ты же вроде сказал, что женишься на ней?

— Если не останется другого выхода. Думаю, дело не зайдет так далеко. Скорее всего, оно и до суда не доберется.

Друзья помолчали. Сами они шли на все, чтобы выиграть дело. Но иметь противником Снивеля? От одной мысли об этом мороз продирал по коже.

Человеку за соседним столиком тоже стало как-то не по себе.

Друзья перешли на другие темы. Тогда пожилой человек за соседним столиком потихоньку покинул помещение. На него никто не обратил внимания.

На улице мужчина остановился.

Пастельное голубое платье? С розовой шалью? Знакомое описание. Молодая датчанка, заходившая к его племяннице… Достаточно легкомысленная дама, сомнительного знатного рода, откуда-то с окраины. Страсть. Потом драма… Внезапная смерть под колесами кареты. Никто так и не смог выяснить, толкнула ли свою соперницу под колеса ревнивая жена или это был несчастный случай.