Вадим Панов - Королевский крест

— Дважды в одну воронку снаряд не залетает, — обронил Ахметов.

Цвания скривился, но сдержался, перешел на деловой тон:

— Вы решили, где будем играть?

— Бизнес-центр «Нефтяная вышка», — мгновенно отреагировал Эльдар.

Чемберлен предложил четыре места проведения игры, в которых, по его мнению, сторонам ничего не угрожало. Давид забраковал два из них, и Ахметову предстояло принять окончательное решение. Посоветовавшись с Никитой, Эльдар остановил выбор на бизнес-центре на проспекте Вернадского, управляющий которого, заядлый игрок, хорошо знал Крылова.

— Хорошо, пусть будет «Вышка». Правила?

— Простой покер колодой пятьдесят два листа.

— Без джокеров?

— Без.

— Правила ставок?

— Для начала у вас и у Никиты будет по полмиллиона.

— Для разминки.

— Да, чтобы втянуться. Свыше этой суммы начинается игра на казино, которые мы оцениваем в тридцать миллионов каждое.

— На самом деле они стоят дороже, — улыбнулся Цвания, — но я согласен — к чему затягивать?

— Тот, кто первым проигрывает пятьдесят миллионов, лишается казино, — сухо продолжил Эльдар. — Отказываться от продолжения партии запрещено, это означает капитуляцию.

— Согласен.

— На игре будет присутствовать квалифицированный юрист, который сразу же оформит все необходимые бумаги. Безопасность обеспечивает управляющий «Вышки». Охрана игроков на территорию бизнес-центра не заходит. С нашей стороны будем я и Никита. Я должен знать, кто приедет с вами.

— Какадзе, мой заместитель по общим вопросам.

— Никакого оружия.

— Разумеется.

— На игру отводится шесть часов, — продолжил Ахметов. — Если за это время не будет выявлен победитель, то либо добавляются еще три часа, либо объявляется последняя партия. Решение примем на месте.

— Хорошо.

— Теперь что касается игроков…

Никита сразу предупредил Цвания, что не будет играть один на один — подобные разновидности покера хороши для казино, но не для серьезной игры на большие деньги. Крылов предложил классические правила: пять человек за столом, никаких джокеров и переходящее дилерство. Понятно, что в определенный момент приглашенная троица превратится в статистов, но до этого времени они будут оживлять игру, перебирать колоду, обеспечивая Давиду и Никите интересные комбинации. Цвания согласился — у его покладистости были причины.

— Вы предложили семь кандидатур, — хмуро произнес Ахметов. — Четверо из предложенных игроков нас абсолютно не устраивают. Еще один под вопросом… — А вот теперь Эльдар старательно изучал лицо собеседника, пытаясь понять, правильно ли вычислены подставные. — Кто такой Копытов?

— Довольно крупный бандит с юга Москвы, — ответил Давид. — Хороший игрок, за которого поручились хорошие люди.

— В полицейской картотеке о нем практически ничего нет.

— Я не собирался приглашать шпану с десятком приводов в неделю.

— Ладно, — буркнул Ахметов после краткого раздумья. — Пусть будет Копытов.

Частный жилой дом.

Подмосковье, Люберцы,

4 ноября, четверг, 23.06

Визит одного из лидеров Саббат в Тайный Город планировался очень тщательно: подбиралось время, уточнялись детали, готовились отвлекающие действия. Опытные слуги не забыли ни об одной мелочи, а уж обустройству дома, которому предстояло стать резиденцией Александра, уделили самое пристальное внимание. Доверенные помощники из числа обычных челов прибыли в Москву за две недели до появления барона, заняли заранее снятый особняк на окраине Люберец и принялись вносить некоторые изменения, жизненно необходимые для комфортного проживания масанов. В первую очередь, разумеется, решалась проблема окон. Там, где это было возможно, их закрашивали, после чего закладывали проемы изнутри кирпичом. На некоторые крепили маскирующие панели — с улицы создавалось впечатление, что видно внутреннее убранство комнат. Но самые большие окна пришлось, во избежание подозрений, занавесить плотными гардинами. Конечно же, в несколько слоев. Конечно же, закрепили гардины так, что оторвать их можно было только с куском стены, но все равно, находясь в гостиной, Клаудия, случалось, бросала подозрительные взгляды на те места, где должны были быть окна. И Жан-Жак бросал. А вот Александр — никогда. И привычно занял самую большую комнату в доме, абсолютно спокойно относясь к мысли, что от смертоносного света его отделяют лишь куски ткани.

Впрочем, после захода солнца неуверенность насчет окон оставила Клаудию, сейчас ее беспокоили другие вещи:

— Чернышев сказал, что Мамоцких отдал шкатулку добровольно. Никита Крылов, ее нынешний владелец, не угрожал Ефиму, не требовал в качестве уплаты долга именно шкатулку. Крылов не знал о ее существовании. Он стал владельцем правильно.

— Что это меняет? — пожал плечами Бруджа.

— Многое, — негромко ответила девушка. — В первую очередь то, что у такого владельца забирать шкатулку надо по всем правилам. Иначе ты не сможешь ею воспользоваться.

— Я помню обо всех ограничениях, — проворчал барон. — И пока не вижу повода для беспокойства: у кого бы ни находилась шкатулка, мы все равно будем действовать через Роберто. Чернышев предложит цену, купит, а потом подарит шкатулку мне. Добровольно.

— Крылов — коллекционер.

— Почему ты так решила?

— Нормальный чел никогда бы не заплатил за шкатулку такие деньги.

— Боишься, что Крылов откажется продавать Колоду? — прищурился Бруджа.

— Предполагаю, — уклонилась от прямого ответа Клаудия.

— Я могу дать такую цену, что он забудет о своей мании коллекционирования.

— Ты правильно сказал, Александр: коллекционирование — это мания. Подобные болезни трудно лечить золотом.

— Ты увидела новые неприятности в нашем будущем? — нахмурился барон. — Почему не сказала сразу?

— Почему? — девушка изогнула бровь, давая понять, что удивлена и вопросом, и тоном, которым он был задан, после чего произнесла: — Потому.

И отвернулась.

Бруджа в бешенстве сжал кулаки. Будь на месте Клаудии кто угодно другой, пусть и такой же классный предсказатель, как девушка, Александр давно бы придушил его. Или избил. Или высушил. Представители клана Бруджа легко впадали в ярость, вспыхивали по самому незначительному поводу и не всегда контролировали себя в гневе. Но Клаудия была единственной дочерью барона, и весь клан… Да что там клан? Все знали, что грозный Александр любит ее гораздо сильнее, чем троих сыновей. Клаудия была любимицей старого вождя. Ей позволялось очень многое.