Тени тянутся из прошлого - Гульнара Черепашка
Секунды тянулись медленно, заставляя ерзать на сиденье. Как назло, сигнал никак не шел. Наконец потянулись гудки. Медленно, вяло – один, за ним второй, третий.
Что там с его начальником охраны – вздремнуть решил?!
Вот уж и мост. Видно, как сверкает вода пролива. Как приближается стремительно линия берега. Охитека ощутил, как руль, который он так и не выпустил из руки, задеревенел – кажется, заклинило. Теперь и не повернешь. Флайер чуть приподнялся вверх, над летящим потоком. И ринулся к виднеющемуся смутно вдали берегу другого континента.
Вьющийся над сверкающей синью пролива мост, далекий берег и зад флайера-захватчика вдруг исчезли. Вместо них в лобовом стекле появилось пронзительно-синее небо. Ударило по глазам летнее солнце, выскочившее аккурат на середину лобового окна.
Смутное ощущение, что машина неуловимо поменяла положение в пространстве.
Солнце проплыло перед глазами поразительно быстро, словно кто-то включил лето на ускоренную перемотку. Мелькнул на долю секунды где-то далеко вверху мост, резанул по глазам блеск на мелкой ряби пролива. Вода внезапно приблизилась.
А потом обрушился удар, погасивший мир вокруг.
Глава 11
- Клянусь, я убью тебя! Вот только в себя приди, койот паршивый!
Громкий возглас ворвался в беззвучную неподвижную тишь, разорвал ее в клочья. Он вздрогнул.
Тут же обрушились ощущения. Свет – оранжевый свет под закрытыми веками. Веки слегка жжет изнутри. Прохладный воздух касается рук поверх одеяла. Свежее белье, тоже прохладное. Под головой – твердое, но упругое и удобное. А вот голова тяжелая, да и все тело какое-то чужое и словно набитое мокрым песком. Дышать тяжело.
Сбоку запищало.
- Эй, что это?! – тот же громкий голос.
Ловелла. Это она – а он не сразу и узнал.
- Тише, я сейчас доктора, - второй голос – тихий, мягкий, рассудительный.
Неуловимое движение – Охитека не услышал, а, скорее, угадал. Шаги, открытая беззвучно дверь. Снова шаги – другие, стремительные, хоть и столь же бесшумные.
- Очнулся… да, сердце, - голоса отдаляются, уплывают – теперь издалека доносятся лишь обрывки. – Сейчас, маску кислородную…
На лицо опускается маска. Шипит воздух. Дышать сразу становится легче.
Кислородная маска, - понял Охитека. Должно быть, в палату пустили Ловеллу – проведать мужа. Она всегда была несдержанной на язык, и возглас, вырвавшийся в сердцах, вывел его из забытья. От неожиданности сердце заколотилось сильнее, и дышать стало тяжело.
Выходит, он в госпитале. Вспомнились последние мгновения за рулем флайера.
Судя по кружении в лобовом окне – машина каким-то образом оторвалась от буксира и ее отшвырнуло, закрутило кувырком. Потом – падение в воду.
Повезло же ему! Вполне мог остаться на дне пролива. Он ведь и не сообразил в тот момент, что происходит. На него будто оцепенение странное нашло – ни единой мысли, ни единого чувства. Он просто отрешенно наблюдал, как его флайер несется кувырком – ему даже в голову не пришло хоть что-нибудь предпринять. Да ему вовсе не пришло в голову, что это флайер несется кувырком, а не мир вокруг!
Что же с ним теперь? Он попытался прислушаться к ощущениям в теле, но те уплывали, рассыпались. Нэси начал даже сомневаться, что у него осталось тело.
Следующее возвращение в реальность оказалось более плавным.
Он просто открыл глаза и увидел сидящую возле койки Ловеллу. Та глядела куда-то перед собой, чинно сложив руки на коленях.
Изумительно пасторальная картина. Жаль, редко такое увидишь.
- Ну что, в себя пришел, - выдавил он – на удивление, голос слушался, и маски на лице не оказалось. – Убивать будешь?
Она вздрогнула, уставилась на него. Вид был чуть растерянный – словно он выдернул ее из каких-то размышлений.
- Вэл, какой задницы пещерной таксы ты сидишь возле меня? – выговорил Охитека. – Как идут поиски Алиты?
- Ты гляди, какой разговорчивый, - она усмехнулась. – Ну, хоть про дочь вспомнил, - помолчала. – Алита дома, с ней все в порядке.
Облегчение перемешалось с нарастающим ужасом. Алита дома, жива и здорова – значит, малышку нашли. Сейчас ей ничего не угрожает. Возможно, похищение даже не слишком отразилось на ее душевном состоянии – он был уверен, что удравшую из дома девочку похитили.
Но сколько же он провалялся, раз столько всего пропустил?! За окном вовсю светило солнце – значит, еще лето. Но какие по счету сутки? В приключение на подлете к мосту он влетел в первой половине первых суток…
- Вэл, сколько я пролежал?
- Куда меньше, чем можно было ожидать, - в голосе появилось легкое раздражение. – Можно сказать, отделался чересчур легко. Ни тебе переломов, ни даже сотрясения. Три доли суток назад тебя привезли, - прибавила она ворчливо.
- Всего-навсего? – помимо воли вырвался вздох облегчения.
- Не вздумай прямо сейчас подскакивать и куда-то мчаться, - предостерегла она. – Врачи говорят – тебе еще доли четыре минимум следует провести в госпитале, - тяжело вздохнула. – Четыре доли – это минимум, понимаешь? – повторила настойчиво. – Без телефона, не глядя на часы или в телевизор. Упаси Спящий – безо всяких рабочих вопросов! Даже срочных. Особенно – срочных!
- Хорошо-хорошо, я понял, - он устало прикрыл глаза.
Виски слегка сдавило. Н-да, насчет подскакивать и бежать Вэл откровенно погорячилась. А ведь срочных и крайне срочных дел накопился немалый ком! Хватит уже тех, что требовали его появления, когда он направлялся к Уру. А с того момента прошло три доли с лишним.
И еще четыре ему лежать…
Без вариантов. Подняться сейчас он явно не в состоянии.
- Алита хотела тебя увидеть, - подала голос Вэл. – Рвалась сюда.
Охитека ощутил укол совести. Забыл о дочери, едва услышал, что она жива и дома. Сразу переключился на текущие дела. Можно
