Черно-белый фамильяр (СИ) - Сутямова Александра
— А если я Вас подведу? — волновалась малышка.
— Уверяю, ничего существенно страшного не последует. Однако, в таком случае, нам придётся искать новый способ, дабы Вы имели возможность прочесть все те книги, что, без сомнения, Вас бы заинтересовали. — изумрудный взгляд был наполнен успокоением. Потому, и девочка произнесла уже более спокойно:
— Вас не накажут?
— Я рад, что Вы обо мне беспокоитесь, но сегодня в том нет необходимости. Доверьтесь мне. — чародей трижды хлопнул по плечу спутницу: — Руки́ не предлагаю, мистер Уильямс. Идите рядом, и постарайтесь выполнить то, о чём я говорил. — он протянул документ, выписанный на имя студента кафедры магических оккультных практик, Эндрю Уильямса.
— Но, ведь, как можно спутать меня с мистером Уильямсом? Я же девочка… — заранее испугалась провала Ингрид.
— И к тому же очень красивая, — засмеялся Киан. — Из всех магический практик я предпочитаю миражи. Для видящего, иллюзия — чистая правда, а значит, если все уверены, в том, что магии нет, тогда не нужно писать отчётов. Не стоит беспокоиться, я более чем уверен в своём магическом мастерстве, потому советую Вам не передумать, чтобы не упустить прекрасную возможность. Однако, притом, я не могу настаивать.
Немного помедлив, девочка опустила голову и аккуратно взяла чародея за манжет рукава:
— Большое Вам спасибо!
— Тогда, идёмте. — маг двинулся вверх по аллее.
Ингрид шла за Кианом по пятам, стараясь оставаться невидимой за его спиной, вместе с тем, не отставая ни на половину шага. Конечно, имея очевидную разницу в росте, сохранять близкую дистанцию при быстром шаге оказалось сложно, но медлить было нельзя, и даже наоборот, как объяснил чародей, им обоим нужно продемонстрировать крайнюю занятость и спешку, поскольку для окружающих они — студенты класса чародеев: мистер Грин и мистер Уильямс.
Уже на лестнице, ведущей к главным дверям центрального здания, Киан коротко предупредил:
— Внутри всякое неодобренное заклятье скоро рассеивается. Но не переживайте, я с Вами.
Ингрид хотела было сказать, что, в таком случае, лучшим решением стало бы и вовсе вернуться назад, но маг, преодолевая за раз по две ступени, уже стоял наверху.
Совершенно естественно, как и всякий раз, сквайр Грин подошёл к посту проверяющего, стоящего у входа в ратушу, возле которого с парадным приёмным беседовал высокий брюнет, жалующийся на недомогание, ранее уже встречавшийся Ингрид в аптеке.
—…Ох, мистер Филипп, — отвечал брюнету седовласый старик в фуражке и красном кителе проверяющего, с белыми кантами и тремя полосками тесьмы на манжетах, яркими пуговицами на груди и чёрными, отутюженными до острых стрелок брюками, подобно швейцару именитого заведения, — я и сам мучаюсь спиной. Как видите, работа у меня стоячая. Бывает, повернусь хотя бы на четверть оборота неверно, и уже на следующее утро не могу подняться с постели без помощи моей дорогой и надёжной Августы.
— У Вас есть милая подруга, мистер Бишоп, — нашёл новую причину для жалобы молодой мужчина. — А мне, крайним образом, и подняться невозможно! Простите за столь личные подробности, но жизнь одинокого мужчины плоха во всём.
— Впрочем, как и женатого, — махнул рукой парадный приёмный. — Во всём можно определить себе как радость, так и горе. А, ежели так, то мы сами творцы своего счастья. Я с моей Августой за сорок один год брака повидал многое, а как могут свидетельствовать наши пятеро детей, лишь только так научились жить душа в душу. Ссоры для всякого человека неприятны, а в одиночестве, вон, с Ваших слов, тоже радость не великая. Если же смотреть, что везде плохо, то как же найти решение? Помню, Вы говорили, что отправили подарок одной из дочерей Ричардсон…
— Не приняла, назвав больным доходягой, к тому же нищим. — бросил мистер Филипп.
— Ну, так кто же со своими бедами справился, просиживая в пабе? — прямо возразил старик, — Когда, хоть один из людей, заказывая пинту за пинтой и, спуская зарплату и наследство шулерам в кости, таким образом, решил бы свои несчастья?
— Что Вы понимаете, мистер Бишоп! — с нажимом выдохнул мистер Филипп, кажется, уставший всем объяснять одно и то же, — Я — по-эт. — подобно представителям высшего света, разделил мужчина, — Художник! И кому оно надо⁈ Мой мир чужд большому миру! Удел гения — одиночество и нищета. — не дав мистеру Бишопу и слушавшим возможности себя переубедить, молодой и красивый, но потерянный человек, оставил непонимающего его собеседника, зачем-то пытающегося привести страдальца в чувства. И направился вниз по лестнице, скорее всего, в то же игральное место, куда ходил вчера, позавчера, и день до этого…
— Эх, порой людям нужно дать право на их страдания. — с горечью отозвался мистер Бишоп, — А иначе, от тяжкого бремени за всех и вся, у меня снова разыграется боль в голове, плечах и пояснице. — выдохнул, будто сбрасывая ношу, приёмный парадный, переводя взгляд на мистера Грина и протянутые им пропускные.
— О, мистер Грин, а я Вас даже не заметил, — надел очки старик и поднял подбородок, чтобы на удалении разглядеть написанное.
— Слышал, у Вас болит спина? — прикрыв собой «товарища», участливо поинтересовался Киан.
— Да вот, старый недуг решил вернуться, — всё разглядывал документы проверяющий. — Спасибо мистеру Филиппу, он посоветовал мне заказать мазь в аптеке мистера Еллоу, — снова посмотрел на студента старик: — Пропащий он, но человек хороший, добрый.
Ещё раз посмотрев на бумаги, мистер Бишоп принялся старательно записывать посетителей в журнал:
— Мистер Киан Грин и мистер Эндрю… — вдруг, исподлобья посмотрел он на, по-прежнему скрывающегося позади сквайра, второго юношу.
— Уильямс, — уточнил за того сквайр.
Как и учили, Ингрид медленно закивала головой.
— Да-да, Эндрю Уильямс, — вновь подняв подбородок, и опустив взгляд на листы толстой книги, записал мистер Бишоп. — По какому делу?
— Так ведь, скоро экзамены, — в своей расслабленной манере напомнил Киан.
— Точно-точно. Память в последние дни подводит. Как Ваш щенок, мистер Уильямс? — вновь посмотрел на юношу за спиной проверяющий.
Ингрид смяла в руке пиджак Киана, за полу которого держалась всё это время.
— Простите, мистер Бишоп, — перебил проверяющего сквайр, указывая на огромные часы башни, — как я уже упомянул, мы хотим успеть в библиотеку до её закрытия, поскольку впереди очень ответственные экзамены.
— Что ж, мистер Грин, мистер Уильямс. — вернул пропуска приёмный: — Надеюсь, вы ещё успеете, и желаю вам успеха.
— Спасибо, мистер Бишоп! — забрал документы Киан и широким шагом направился в холл.
За ним, еле поспевая, последовала кивнувшая в благодарность пропустившему их старику Ингрид.
— Сколько живу, — добавил для себя мистер Бишоп, — никогда не встречал искренне благодарящих со злой душой, надеюсь, и не встречу. — и, улыбаясь, приступил к проверке новых пропусков.
Людей под конец рабочего дня в холле было много, так что Ингрид боялась потерять чародея из виду.
Как только «юноши» прошли пост парадного приёмного, Киан сразу же схватил Ингрид за руку и стремительно зашагал в левое крыло. Мираж таял на бегу, девочка ждала, что вот-вот их схватят! По телу пробежали мурашки, пиджак начал колоться. Сильнее. И ещё сильнее!
Девочка ударила себя по плечу трижды, подобно тому, как ранее сделал это Киан, но заклятье не могло или не захотело слушать того, кто его не создавал, и лишь больно обожгло руку.
Маг повернул направо, и ещё раз налево, к массивной дубовой двери, которую толкнул рукой и тут же увлёк Ингрид за собой на лестничный пролёт. Здесь они спустились на пару ступеней вниз, под лестницу.
— Ужасно колется, — пожаловалась Ингрид.
— Это вполне поправимо, — успокоил чародей. Он помог Ингрид освободиться от пиджака и разрушающегося на нём заклятья.
— Как же теперь⁈ Должно быть, мистер Бишоп увидел мой испуг, и потому задержал нас.
— Тому имеется иная причина, — заверил Киан. — В прошлый раз Эндрю, о коем Вы теперь наслышаны, примерил на себя мираж с лицом профессора Сэмюэлса. Признаюсь, тогда мы были напуганы внезапным и стремительным разрушением чар, и чуть не поймались самому заведующему кафедрой чародейства.
