Первый урок Шоломанчи - Наоми Новик
Я сосредоточилась на корешках книг и слегка замедлила шаг – это лучший способ не дать библиотеке отмочить с тобой какой-нибудь фокус. Но коридор и без того неохотно позволял мне идти вперед, а теперь стало еще хуже: в качестве примет я искала знакомые книги – и обнаружила, что они рассеяны гораздо дальше, чем следует. Пришлось читать название последней книги в каждом ряду вслух и касаться пальцами края каждой полки, чтобы библиотека меня не удерживала.
И это было очень странно, потому что вопли в читальне становились все громче. В дальнем конце коридора виднелись алые и фиолетовые вспышки – пошла в ход боевая магия Ориона, которую я распознала по ритму заклинаний. Кажется, там началась настоящая битва. Как правило, школа охотно позволяет тебе ввязываться в неприятности, раз уж ты настолько глуп, что сам лезешь в пасть к злыдням. Или – подумала я, – может быть, дело как раз в том, что явившаяся тварь имеет реальный шанс расправиться с Орионом. Я шла к читальне с намерением помочь ему, а в магии намерение имеет значение. Безусловно, школа хотела избавиться от Ориона, поскольку он нарушал баланс и не давал ей кормиться.
Мне эта мысль совсем не понравилась – и еще больше не понравился сам факт появления этой мысли. Привязываться к кому-нибудь в школе кроме как из практических соображений – просто лезть на рожон, даже если предмет твоих симпатий не идиот, который сам постоянно лезет в огонь. Но было уже слишком поздно, происходящее не нравилось мне настолько, что пришлось сделать над собой усилие, чтобы не перейти на бег. Я заставила себя замедлить ход еще больше и стала внимательно рассматривать все, что стояло на полках. Это противоречит инстинкту, но иначе библиотека не отвяжется. Если человек идет по проходу медленно – значит, его интересует конкретная тема, и библиотеке придется извлечь из пустоты много книг. Если на ходу он успевает смотреть на корешки, то почти обязательно найдет какую-нибудь ценную и редкую книгу. Поэтому школа предпочтет, чтобы он не задерживался.
Вокруг меня на полках начали появляться кучи незнакомых книг и манускриптов. Многие были с незнакомыми номерами – даже несмотря на то что в последние два года я провела много времени в отделе санскрита. Некоторые номера намекали, что эти книги внесены в каталог очень давно и с тех пор ярлычок не меняли. Школа всерьез пыталась меня задержать. Я прищурилась и стала смотреть внимательнее – и в трех полках впереди заметила золотистый блеск корешка небольшой книжки, почти скрытой между двумя стопками пальмовых листьев. Она стояла на высокой полке вне моей досягаемости и была без всякого ярлычка.
Отсутствие ярлычка означало, что книжку только что извлекли из пустоты; раньше она никогда не появлялась на полке, а следовательно, была достаточно ценной и склонной активно прятаться. Если она лежит меж пальмовых манускриптов – значит, содержит интересные заклинания, раз кто-то переписал их несколько столетий спустя и даже озаботился позолотить обложку. В первый раз книжка выглянула, когда я была в двух шагах от нее; не сводя глаз с добычи, я приблизилась, уцепилась за край полки одной рукой, подпрыгнула и схватила ее. Весь шкаф возмущенно накренился, когда я спрыгнула. Мне хватило ума не заглядывать в книгу сразу – тогда она бы исчезла; я засунула ее в сумку, даже не сбившись с шага. Ощущение подсказывало, что это очень хорошая книга. Неведомый мастер позолотил не только корешок – она вся была покрыта чем-то вроде оттисков и снабжена застежкой, чтобы не раскрывалась.
После этого проход словно стал короче. Я позволила себе минутку самодовольства: я победила библиотеку и заставила ее дать мне что-то ценное. Теперь она старалась меня выпихнуть, поскольку не хотела, чтобы я забрала что-нибудь еще. Конечно, не хотела, но я забыла главное: здесь ничего нельзя получить даром. Никогда.
При свете следующей вспышки я быстро миновала отделы современных языков; библиотека позволила мне мельком оценить расстояние между мной и отделом основных заклинаний, и я припустила бегом. Конец коридора теперь был виден даже без вспышки. Мне понадобилось почти вдвое больше времени, чем Ориону, чтобы добраться до места. Вопли стали громче, и другие звуки тоже: пронзительный визг, отдаленно напоминающий птичьи крики, и низкое рычание, которое я услышала, свернув в главный отдел. Еще несколько осторожных шагов – и добавился третий звук, что-то вроде свиста зимнего ветра в сухой листве.
Первые два звука, возможно, издавала одна тварь. Среди бестий и гибридов встречаются самые нелепые скрещения, возникшие оттого, что какой-нибудь не в меру умный алхимик соединил два несочетаемых существа ради забавы или выгоды (если можно считать выгодой то, что тебя в конце концов сожрут собственные создания – почти каждого малефицера, который шутит с биологией, ожидает такая участь). Думаете, нельзя скрестить волка со стаей воробьев? Да ладно.
Но вот третий звук меня смутил. Он отчасти походил на материализацию, которую мама однажды летом победила на острове Бардси, когда потащила меня пешком через весь Уэльс по старому паломническому маршруту. Та штука на слух больше напоминала звон колокола, но все же…
Библиотека – подходящее место для возникновения материализации. Но я удивилась, что она прорвалась в читальный зал. Почему бы не остаться среди уютных темных шкафов, где можно много лет кормиться заблудившимися учениками? И почему одновременно с кем-то еще? (Визг и рычание, как я теперь поняла, доносились из разных частей читального зала – слишком далеко друг от друга, чтобы их могло издавать одно существо.) Я окончательно растерялась, когда услышала крик Ориона:
– Магнус, давай гладкий щит!
Такие щиты используют только против слизней, которые вообще не издают звуков, не считая хлюпанья. Значит, в библиотеке оказались четыре твари сразу. Возможно, решили устроить вечеринку перед выпуском.
И если Магнус оставался там и выбрасывал защитные заклинания, вместо того чтобы удирать со всех ног, это значило, что одна из тварей блокировала нью-йоркский анклав и не давала уйти куче народу. О лучшей возможности показать себя я не могла и мечтать. Главный проход был освещен до самого читального
