Птичка по имени Авелин (СИ) - Красовская Марианна

Ральф целовал меня неспешно, мягко, нежно. Его губы скользили по шее, ловили соски. От этих ласк меня всю выгибало, я плотно сводила колени, не понимая, чего мне хочется сейчас. Все тело горело, и не от воды. Ральф усадил меня на край купели, заставляя широко развести бедра, принялся целовать живот, а потом… ниже. Ада не рассказывала мне, что так тоже можно! Я схватилась за его кудри, еще шире раздвигая ноги, а он целовал меня прямо там, посасывал, лизал… Я стонала, почти плакала от невыносимого удовольствия, а потом протяжно закричала, откидывая голову, от незнакомого острого наслаждения, пронзившего всё тело.

Я сама себе казалась легкой-легкой, словно ветер подхватил меня под крылья и забросил в облака. Муж осторожно спустил меня в купель прямо себе на колени, заставляя обхватить его талию ногами. Короткая резкая боль привела меня в чувство, но ненадолго. Мужские губы поглотили вскрик, а ритмичные движения внутри снова закружили голову. Только теперь еще тяжело дышал и Ральф. Я вцепилась в его плечи, не зная, что мне делать. Под пальцами кожа покрылась пупырышками, глаза у него были черные и совершенно безумными, и я словно заразилась его страстью. В ответ на его сдавленный стон лоно запульсировало сладкими волнами. Мы без сил осели в воду, тяжело дыша.

- Самый лучший подарок, - шепнула я, когда уже смогла дышать полной грудью.

- Мне показалось, что это был подарок для меня, - не согласился муж. – Книги будем смотреть, или в спальню?

- Книги, - немного подумав, решила я.

- Вот и не расстройся, - притворно вздохнул Ральф. – Книги ей дороже любимого мужа!

25. Клетка

Спустя несколько упоительно сладких недель Ральф, несмотря на мои протесты, повез меня в столицу и представил королю Ранолевса Раймонду IV. Я так сильно волновалась, что все заметят во мне не графиню, а провинциальную аптекаршу, что совершенно не запомнила происходящего. Кажется, я краснела, что-то лепетала в ответ на вопросы, задаваемые мне седым мужчиной с куцей бороденкой, а потом едва могла дышать. Ада и Хлоя успокаивали меня, что всё прошло просто отлично, но я им не верила. Мы пробыли в столице две чудесных недели, заказали мне кучу платьев, наполнили мою шкатулку драгоценностями и открыли на мое имя счет в банке, а потом вернулись в Белый замок, где провели всю зиму и весну. Я была по-настоящему счастлива. У меня был свой дом, добрый любящий муж, книги, лаборатория и подруги. Несколько расстраивало только одно: прошло полгода с нашей свадьбы, а я всё еще не была беременна, хотя каждую ночь я проводила в объятиях мужа. Втихаря, в один из дней, когда Ральф уезжал к своим друзьям, я сварила зелье для повышения фертильности, но результат случился только через два месяца, осенью. Через пару дней после моего девятнадцатого дня рождения я поняла, что в положении,  и расплакалась от счастья.

Ральф был в отъезде, но как только вернулся, я не могла сдерживаться. Он только еще въехал во двор, зашел в холл, сбрасывая заляпанный грязью плащ на руки подбежавшего слуги, а я уже подхватила подол платья, сбежала вниз по лестнице, кинулась ему в объятия и рассмеялась от переполняющих меня чувств.

- Ты приехал! О, Ральф! У меня для тебя новости.

- У меня тоже, малышка.

- Я первая!

- Хорошо.

- Я беременна!

Муж замер, его плечи окаменели под моими пальцами.

- Ты... что? - тихо переспросил он.

- Я беременна! У нас будет ребёнок! Ты рад?

- Да, конечно... - слова звучали как-то сдавленно. - Как так вышло?

- Ну... мы с тобой занимались любовью... - я лукаво улыбнулась. - И вот результат!

- И какой срок?

- Недели четыре... или пять. Наш сын родится следующим летом! Или дочь...

- Или дочь, - эхом отозвался Ральф, хмуря брови.

- Ты не рад, - тихо сказала я, отступая на шаг.

- Рад, конечно, любимая. Просто... это так неожиданно! Мы ещё молоды, я хотел, чтобы ты подольше побыла только моей. К тому же у меня приглашение ко двору для тебя... его величество совершенно очарован и хочет видеть тебя чаще. Но теперь твоё пребывание в королевской свете откладывается... года на два так точно.

- Прости, - шепнула я с улыбкой. - Дети не выбирают времени.

- Да, ты права. Это надо отпраздновать. Сейчас скажу повару, чтобы он приготовил на вечер что-нибудь вкусненькое.

Я уткнулась лбом в его плечо. Я была счастлива.

А через три дня ночью у меня началась острая боль в животе. Я не могла даже разогнуться. Ральфа рядом не было, наверное, он опять засиделся в лаборатории. Поскуливая от боли, я попыталась повернуться на другой бок и с ужасом поняла, что простынь подо мной в крови. Мне показалось, что крови было очень много. Я закричала, но из горла вырвался только сиплый клекот. Попыталась сползти с постели, чтобы дойти до коридора и позвать на помощь кого-то из слуг, но боль так сильно скрутила меня, что я упала на пол, ударившись коленями о каменный пол. Подняться больше не смогла. По вискам катились капли холодного пота, комната вокруг кружилась и пульсировала. Я умирала, а вместе со мной умирала и такая хрупкая жизнь внутри меня.

Ральф нашёл меня на полу через несколько часов. Помню, как он держал меня на руках, бледный и напуганный, и истошно кричал, чтобы позвали лекаря. Лекарь напоил меня вином с опиумом, я провалилась в забытье. Ребёнка я, конечно, потеряла. Ещё несколько дней я провела в постели, приходя в себя только на пару мгновений. Ральф не отходил от моей постели, обтирал губкой тело, почти насильно вливал в меня горячее вино и горькие отвары. Через пять дней стало ясно, что худшее миновало. Я была очень слабой, но жила.

Через месяц Ральф привез меня в столицу. Я была худой, бледной и несчастной, но наряды выбирала более, чем тщательно. Внутри меня была пустота, которую необходимо было заполнить. Увы, пока не получалось.

Мне говорили, что так бывает – некоторые женщины теряют детей. Говорили, что теперь надо быть осторожнее. Какое-то время пить отвары против беременности. Я знала, что длительное употребление этих отваров приводит к бесплодию, я всё же в аптеке выросла. Пилюли куда безопаснее. Но в Ранолевсе не было тётушки Агнесс, а у меня не было рецепта ее пилюль.

Ральф предлагал свозить меня к родне в гости, он очень переживал за меня. Но я не хотела с ним расставаться ни на день. Я слишком сильно нуждалась в его любви и поддержке.

===

- Выглядишь бледной молью, - как-то утром заметил муж. - Может, хватит уже страдать?

Мои глаза мгновенно наполнились слезами.

- Как ты можешь так говорить? - всхлипнула я. - Я... еще не пришла в себя после потери ребёнка.

- Не было никакого ребёнка, Эва, - раздражённо заявил муж. - Был только плод, зародыш. Но всё закончилось, прошло два месяца. Хватит уже скорбеть о несбыточном. Бери себя в руки!

- Тебе не понять...

- Чего мне не понять? У меня три года назад умерла мать. Мне тоже было больно и страшно. Но жизнь продолжается...

- Ты мужчина!

- А ты женщина, Эва! Впрочем, нет, какая из тебя женщина! Где та девочка, полная огня, которая свела меня с ума своей дерзостью и лукавым взглядом? Где графиня Волорье, очаровавшая самого короля? Где моя Эва, которая самостоятельно выучила ниххонский, а потом фехтовала со мной на шпагах?

- Умерла, - мрачно ответила я.

- Если она настолько слабая, то туда ей и дорога, - бросил мне муж, выходя из комнаты и хлопая дверью.

Я обхватила себя руками и прижалась пылающим лбом к ледяному стеклу. Мне было очень больно. Внутри словно лопнул гнойный нарыв, наполняя меня гневом и ненавистью. Мысль, которая меня терзала на протяжении последних недель, вдруг оформилась с подозрительной ясностью. А по какой причине случился выкидыш? Я молодая, здоровая. Чувствовала себя прекрасно - до тех пор, пока не приехал Ральф. Он не был рад ребёнку, я это точно знала. Мог ли он что-то подлить мне?.. Что-то, способствующее выкидышу?

Но зачем он тогда сидел у моей постели, да и вид у него был измученный. Глупости! Если бы Ральф подлил мне что-то, он бы сделал безопасное зелье. Я точно знаю, что такие бывают. Тем более, срок был совсем маленький. Тётушка Агнесс иногда, в самых редких случаях, помогала несчастным горожанкам вытравить плод. И никто из них не чувствовал себя так дерьмово. Иначе бы за этим проклятым зельем никто не приходил.