Я зомбяша (СИ) - Хилинская Любовь

— А у вас хорошие повара? — ворчливо осведомилась, не желая спускать так просто такое наглое отношение.

— Самые лучшие! — заверил король. — Сейчас убедишься! Как раз сервировали завтрак, так что мы идем прямиком в столовую, где ты сможешь оценить по достоинству все блюда.

Ох, как я уважаю таких мужчин! Без разговоров обезоружил девушку! Зря парни думают, что мы только букеты-конфеты уважаем, мы еще и поесть любим, а некоторые из нас особенно здоровым аппетитом отличаются. И еще пахло от мужчины умопомрачительно, да и вообще, будь я живой девицей, ощущала бы сейчас сердцебиение, томление и волнение. А не голод.

От радости и осознания собственной важности за завтраком я помалкивала и смаковала каждый кусочек. В последнее время стала замечать, что вкусовые рецепторы оживают, я уже могла различать не только сладкое, но и тонкие оттенки вкусов, даже порой склонялась к мысли, что в своем настоящем теле такого не было, как в этом. Может, не так уж и плохо быть зомбяшей. Все о тебе заботятся, каждый день интересуются, как дела, как самочувствие. Разве было такое в моем мире? Нет, конечно! В лучшем случае, мама спросит, а остальным плевать. Жизнь в мегаполисе совсем не та, что показывают в фильмах и пишут в книжках. По факту, ты никому там не нужен, если в один момент внезапно умрешь, то о тебе на третий день и не вспомнят, место сразу будет занято. Так, видимо, и произошло с моим телом в том мире. Теперь нужно как-то пробиваться здесь. Весточку бы дать маме, что я в порядке, а то она-то точно переживает, а остальные… А что с ними? Одногруппники явно не слишком озабочены моей пропажей, преподавателям тоже все равно. Старый дворник, с которым я периодически болтала о том о сем, наверное, вспоминает меня чаще, чем они.

В общем, нужно строить новую жизнь в новом мире. Тем более, если я могу помочь чем-то им, то надо выполнить все, что в моих силах. Теперь это и мой мир тоже.

Внезапно поймала себя на мысли, что уже минуту ковыряю вилкой в тарелке, а вокруг тишина.

Подняла голову, обвела всех недоуменным взглядом. В ответ получила такие же.

— С тобой все в порядке? — поинтересовался Никки, который сидел рядом.

— Да, а что случилось?

— Просто к тебе обращается Его Величество, а ты игнорируешь!

Я перевела взгляд на короля и чуть вздернула бровь. Наверное, он не привык к такому обращению, так как возмущенно выдохнул.

— Надеюсь, мысли твои были приятны, Маша, что ты трижды не услышала меня, — с юмором в тоне поинтересовался Кис, изогнув свои божественные губы в улыбке.

Я б даже рот открыла и слюну пустила по подбородку, но в приличном обществе так не делают, пришлось себя контролировать.

— Да задумалась чутка! — улыбнулась во все имеющиеся зубы.

Ожидала, что это деморализует противника, но он даже не вздрогнул. Силен, чертяка! Я-то знаю, как мои зубки шикарно выглядят, просто мечта Голливуда — широкие, слегка черноватые от природы, зато ровные и крепкие. Я себя этим дважды в сутки утешала, мол, не переживай, Мия, главное, что все на месте, а что не сильно красивые, так ты и сама теперь слегка того… страшновата. Зато умная! Надеюсь.

— О чем вы хотели спросить? — поторопила Алекиса, так как он не спешил порадовать меня вопросами, а продолжал смотреть прямо, уже не улыбаясь, серьезным взглядом.

— Целительница? — внезапно огорошил он меня вопросом.

— Что? — опешила я.

Как он догадался? Не целительница, конечно, а врач, да и то — будущий! Но в местном лексиконе не было такого слова, а русские слова плохо выговаривались неповоротливым языком.

— Врач! — все же выговорила я, едва провернув во рту слово. — Будущий. Студентка. Только начала учиться. И дедушка мой был врач, и бабушка. И мама. Папа, правда, не знаю, как затесался — строитель, а мама на вопрос, как они познакомились — только смеется. А что?

Выслушав мою тираду молча, Кис чуть вздернул бровь. Ох, как мне нравится это его движение! «Ваня, я ваша навеки!» (фраза из мультфильма «Волшебное кольцо» — прим. авт).

— Загадочная зомбяша, — прокомментировал Артур, хмыкнув.

Я отвлеклась и нахмурилась, глядя на некромантского дядюшку. Хорош, конечно, но характер… Ой, не завидую я той девушке, что станет его спутницей! Это ж сколько мучений бедняге пережить придется! Будет с утра до вечера как папа Карло — пилить и строгать свое полено. И то эффект сомнительный. Слава мамонтам, не мне это сокровище достанется.

— Хорошо, не загаженная, — отозвалась задумчиво. — Хотя…

В тот момент, когда король собирался ответить что-то, вероятно, остроумное и смешное, дверь резко распахнулась, явив нам запыхавшегося мужчину с растрепанными волосами, в камзоле с оторванными пуговицами и будто вырванным куском сбоку, с проглядывающим сквозь дыру кровавым участком тела.

— Нападение! — страшным голосом выдохнул он, после чего закатил глаза и рухнул на пол.

Глава 44

Пока я сидела, разинув рот от удивления, Артур и Алекис уже были у раненого. Тот тяжело и надсадно дышал с каким-то бульканьем, грудь его двигалась неровно, ноздри раздувались. Он пытался еще что-то сказать, но король жестом приказал молчать, после чего распростер ладонь над грудной клеткой мужчины и прикрыл глаза. Некоторое время ничего не происходило. Я тихонько, насколько это было возможно для меня нынешней, вылезла из-за стола, подобралась ближе и застыла, глядя на черты лица Киса, будто вылепленные рукой неведомого мастера — высокие скулы, четко очерченные углы нижней челюсти, подбородок с едва видимой ямочкой в центре, дуги пшеничного цвета бровей, ровный, без единой морщинки лоб. Это был именно тот типаж мужчин, что мне всегда нравился.

С сожалением отметила, что даже будь я в своем настоящем теле, не видать мне никаких отношений с королем — кто я и кто он. Таких вот наивных девчонок у него наверняка воз и маленькая тележка. И все как одна имеют тайную надежду на место в его сердце.

Тьфу, Мия! Тебе б ожить, она о короле думает! Мысленно отвесила себе пощечину и перевела взгляд на раненого. Тот лежал с выражением страдания на лице и закрытыми глазами. Кожа его была бледной, покрытой бисеринками пота, дыхание со свистом вырывалось через приоткрытые губы, руки и ноги чуть подрагивали, видимо, от боли. Взглянув на рану, обомлела — было такое впечатление, что у него просто вырвали кусок мышц, а сквозь отверстие было видно петли кишечника, шевелящиеся, будто серые толстые канаты. Разве с такими повреждениями выживают?

Я хотела быть хирургом, но сейчас засомневалась. Как-то это выглядело… совсем не так, как на нашем учебном трупе в анатомке. Там Василий лежал молча, с приклеенной заботливо тканью к коже передней брюшной стенки, которую нам не дозволялось трогать, и только преподаватель со священным трепетом мог приоткрыть завесу тайны и явить нам внутренний мир человека в буквальном смысле.

— Яд уже циркулирует в крови, — внезапно отмер Алекис. — Если сейчас не ввести сыворотку, к вечеру мы получим еще одного зомби. Только уже не разумного.

— Я вызвал целителей, — сухо отозвался Артур. — Надо выяснить, из какого он гарнизона, отправляемся туда немедленно.

— Согласен! — кивнул король. — Николас! — парень подобрался, готовый выслушать приказ. — Проследи, чтобы раненого доставили в целости и сохранности в лазарет после того, как введут сыворотку.

— Есть! — по-военному ответил тот и даже, как мне показалось, приосанился.

— Мия! — перевел король взгляд на меня, назвав по имени, которым я привыкла пользоваться. — Идешь с нами. Посмотрим, как отреагируют зомби на тебя, и ты на приказы некроманта. Надеюсь, мы встретим его, и все будет кончено.

Ох, е-мое! А если я против? Нет, я, конечно, понимаю, что я здесь не для развлечений, но как-то все слишком быстро! Я не готова! А вдруг на меня нападет какой-нибудь упырь, а я испугаюсь? Или сделаю неожиданно что-нибудь… вонючее? И вообще, я девочка! Да, вот такая вот страшненькая, лысая и толстая! Мне нельзя на войну. Воевать должны дядьки с саблями, а не я. Ну и потом, что мне делать с саблей, если ее выдадут? Я стрелять-то не умею, а уж холодным оружием и подавно… могу себе нос отфигачить! Нет, если это деморализует противника и посеет панику во вражеских рядах, то, наверное, я готова… Хотя, нет, кому я вру? Не готова я! Можно мне тут в уголочке тихонько посидеть? Нет? Ох, спасите-помогите, люди добрые!